— Великолепный. Если бы он посмотрел на меня так, как смотрел на тебя, я бы растаяла на месте.
— Таяние не входит в должностные обязанности, Карен.
— Нет, не входит. — С мечтательным видом Карен положила руку на звонящий телефон. — Но совершенно точно является частью женской натуры. Карен, регистратор отеля. Чем могу помочь?
Уильям Ливингстон, подумала Аманда, взяв в руку заполненную форму для регистрации. Нью-Йорк, Нью-Йорк. Если он может позволить себе провести несколько недель в апартаментах на острове, значит, обладает деньгами, так же как обаянием, привлекательной внешностью и безупречным вкусом в одежде. Если бы она искала себе мужчину, он вполне соответствовал бы самым придирчивым критериям.
Открывая телефонную книгу, Аманда напомнила себе, что ищет факс, а не мужчину.
— Эй, Калхоун.
Проводя пальцем по странице с предложением офисных товаров, она посмотрела на говорившего. Слоан — в хлопчатобумажной рубашке, рукава закатаны до локтей, растрепанные волосы вьются по воротнику — наклонился над стойкой.
— Я занята, — отмахнулась она.
— Работаешь допоздна?
— Прямо в точку.
— Ты с явной симпатией смотрела на того типа в костюме. — Он протянул руку и провел большим пальцем по накрахмаленному красному отвороту ее пиджака. — Весь из себя чопорный.
В отличие от небольшого скачка пульса, когда Уильям Ливингстон взял ее за руку, Аманда вздрогнула от прикосновения Слоана. Потом раздраженно отодвинулась.
— У тебя какие-то проблемы с номером?
— Нет. Красивая, прямо как на картине.
— С обслуживанием?
— Гладкая, как мокрая скала.
— Тогда извини, у меня еще куча дел.
— О да, знаю. Я последние полчаса наблюдал, как ты тянешь лямку.
Между ее бровями появилась морщинка.
— Ты наблюдал за мной?
Его пристальный взгляд задержался на ее губах, вспоминая, каковы они на вкус.
— Ага, очень пикантная приправа к пиву.
— Должно быть, хорошо иметь так много свободного времени. А теперь…
— Главное, не сколько у тебя времени, а как ты его проводишь. Поскольку ты… отказалась позавтракать со мной, может, поужинаем вместе?
Хорошо понимая, что сотрудники навострили уши, Аманда наклонилась к нему поближе и промолвила вполголоса:
— Ты не можешь вбить в свою голову, что я этим не интересуюсь?
— Не-а, не могу. — Слоан усмехнулся и подмигнул Карен, которая парила настолько близко, насколько позволяла осмотрительность. — Ты сказала, что не любишь тратить время попусту. Вот я и решил, что мы могли бы быстренько поужинать и продолжить с того места, на котором остановились этим утром.
В его объятиях, подумала Аманда, на мгновение потеряв голову. Мысли затуманились, кровь толчками заструилась по венам. Она уставилась на его рот, когда тот изогнулся, что вернуло ее к действительности.
— Я занята и не имею ни малейшего желания…
— Думаю, ты имеешь множество желаний, Аманда.
Аманда стиснула зубы, она бы с радостью назвала его лгуном и с полным на то основанием, но не могла.
— Я не хочу ужинать с тобой. Ясно?
— Как стекло. — Он щелкнул пальцем ей по носу. — Я буду наверху, если проголодаешься. Номер 320, помнишь? — Он поднялся, возвысившись над стойкой, и сунул розу ей в руку. — Не работай слишком долго.
— Парочка красавцев за один вечер, — пробормотала Карен, наблюдая за уходом Слоана. — Боже, он точно знает, как носить джинсы, не так ли?
Действительно знает, подумала Аманда, затем отругала себя.
— Он грубый, раздражающий и невыносимый.
Но провела розовым бутоном по щеке.
— Ладно, я возьму холостяка номер два. А ты можешь сосредоточиться на мистере Красавчике из Нью-Йорка.
Черт побери, почему она настолько затаила дыхание?
— Я собираюсь сосредоточиться на своей работе, — поправила Аманда. — Да, и тебе не помешает. Стенерсон встал на тропу войны, и последнее, что мне нужно — какой-то жеребец-ковбой, мешающий нормально работать.
— Хотела бы я, чтобы он мешал мне работать, — пробормотала Карен, затем склонилась над своим компьютером.
Она не станет думать о нем, пообещала себе Аманда. Затем отложила розу в сторону и снова взяла в руки. В конце концов, цветок не виноват. Он заслуживает того, чтобы его поставили в воду и любовались его красотой. Немного смягчившись, она фыркнула и улыбнулась. Очень мило. Неважно, каким надоедливым Слоан мог быть, надо поблагодарить его.
Она машинально ответила, когда телефон зазвонил.
— Регистрация отеля, Аманда. Чем могу помочь?
— Мне просто захотелось услышать, как ты произносишь это, — усмехнулся Слоан в трубку. — Спокойной ночи, Калхоун.
Проглотив проклятье, Аманда с треском швырнула трубку. Ради спасения собственной жизни она не смогла бы понять, почему засмеялась, когда взяла розу и пошла в свой кабинет за вазой.
Я бежала к нему. Такое ощущение, что это другая женщина кралась в сумерках, чтобы участвовать в гонках на лужайке, вниз по каменистому склону. В тот момент не было никаких «правильно» или «неправильно», никаких обязанностей, кроме как по отношению к своему сердцу. И вправду именно сердце вело мои ноги, мои глаза, мой голос.
Он вернулся к морю. В первый раз, когда я увидела его, он стоял над водой, воюя с красками и холстом. Теперь же в замешательстве смотрел на волны.
Я позвала его, и он резко обернулся. На его лице я увидела зеркальное отражение моей собственной радости. Раздался смех, мой и его, пока он мчался ко мне.
Его руки обвили меня — сильно. В мечтах я знала, на что это будет похоже — наконец оказаться в его объятиях. Его рот идеально подходил к моему — такой сладкий, такой жадный.
Время не остановить. Я сижу здесь и пишу, и знаю это точно. Но тогда, о, тогда, оно замерло. Существовали только ветер, и звук моря, и настоящий, чистый восторг от нахождения в его руках. Будто я ждала всю свою жизнь, спала, ела, дышала — все ради того единственного драгоценного мгновения. Даже если мне доведется прожить еще сотню лет, я никогда не забуду этого момента.
Он отстранился, провел ладонями по моим плечам, взял меня за руки и поднес их к губам. Его глаза были такими же темными, как серый туман.
— Я собрал вещи, — произнес он, — и все подготовил для отплытия в Англию. Пребывание здесь без тебя стало адом. Мысли о том, что ты вернешься и что я никогда не получу возможность дотронуться до тебя, почти сводили с ума. Каждый день, каждую ночь. Бьянка, я просто болел тобой.
Я гладила его лицо и думала о том, как часто мечтала об этом.
