Не иначе судьбы мира решаются, криво усмехнулась она, а выходя из гостиной, заметила, сколько же здесь охранников. Неплохая им на этот раз выпала работенка.
Все еще ощущая себя как туго натянутая струна, Рина поспешно направилась в сторону казино. Ловко тасуя карты, Ларс на мгновение отвлекся:
— Только что заходил мистер Флэгерти. Он ждет тебя у себя в каюте.
— Спасибо, Ларс, иду.
Апартаменты босса располагались на прогулочной палубе. Поднявшись наверх, Рина с удовольствием подставила прохладному ветерку разгоряченное лицо. Все паруса, заметила она, были подняты, и действительно, как и говорил Глен, яхта сейчас выглядела на редкость красиво. Несколько матросов сновали между мачтами, натягивая канаты и разворачивая паруса так, чтобы ветер надувал их в полную силу.
Тут же прогуливались две-три пары, явно наслаждавшиеся старинной красотой яхты. Моряки порой окликали их, прося подержать линь. Все было как-то по-домашнему. Да, Доналд прекрасно подготовился к рейсу, с улыбкой подумала Рина. Вот если бы он еще не пригласил некоего конгрессмена, все было бы вообще восхитительно, оставалось бы только наслаждаться морской прогулкой. Впрочем, может, это ей еще не заказано, если только относиться не слишком всерьез к словам этого самого конгрессмена.
Внезапно на какое-то летучее мгновение перед ее внутренним взором возникла его фигура — совершенно обнаженная. Фигура прекрасная — выпуклые мышцы, упругая кожа: воплощенная мужественность. Плечи, грудь, спина — такие же загорелые, как и лицо, такие же твердые, как характер. Мелькнули черные с поволокой глаза, в них угадывалось желание и железная решимость победителя.
— Нет, — вслух проговорила Рина, и мгновенно пробудившаяся память стерла возникшее видение: теперь на месте Кила оказался Пол.
Рина заставила себя встряхнуться, и, сделав еще несколько шагов, отделявших ее от каюты Доналда, уверенно постучала. Но прошлое не отступало. Пол. Кроме него, у нее никого не было, а теперь он мертв. И все равно, даже думать о другом мужчине это… все равно, что изменить.
Рину передернуло. Не может она лечь с другим. Просто не может, и все.
— О Боже…
— Беседа с самой собой, дорогая моя — верный признак старческого маразма.
Рина вздрогнула и, вся залившись краской, заметила, что стучит в уже открытую дверь. Доналд лукаво усмехался, явно наслаждаясь ее смущением.
— Э-э… Доналд… я просто… Словом, прошу прощения. — Рина неловко шагнула в просторную, великолепно обставленную гостиную. — Похоже, я действительно размышляла вслух.
— Угу, — усмехнулся он, закрывая дверь. — Вы что, выпили?
— Всего лишь кока-колу.
— А может, пора чего покрепче?
— Пожалуй, это мысль. — Рина повернулась и посмотрела Доналду прямо в глаза. — Что тут у вас найдется?
— Да все, чего пожелаете. — Доналд подмигнул, указывая на резной бар красного дерева. — Тут есть все, что вашей душе угодно, потому я вас и позвал. Сегодня мы ужинаем здесь в узком кругу.
— Мы? — смущенно переспросила Рина. — Кто эти «мы»? И почему, собственно?
— Сенатор Сэндерс выдвинул идею создания частного фонда в защиту детей. Ну, вот я и пригласил десять самых состоятельных наших гостей.
— И кто же входит в эту десятку?
Рина было вздохнула с облегчением, когда Доналд быстро перечислил девять ничего не говоривших ей имен, но в этот момент он добавил:
— Да, и еще Кил. Во-первых, он сам кое-что внесет, а главное — этот человек и собаку уболтает купить блох.
Услышав это имя, Рина, занятая у бара приготовлением «Кровавой Мэри», явно плеснула в стакан гораздо больше водки, чем следовало бы.
— Вы имеете в виду конгрессмена Уэллена?
Доналд погрузился в столь долгое молчание, что в конце концов ей пришлось поднять глаза.
— Вы ведь виделись с ним? — с некоторым усилием выговорил Доналд.
— М-м, да.
— Рина…
— Слушайте, Доналд, вы ведь и сами с ним разговаривали. Это он мне сказал, что вы вроде советовали ему держаться от меня подальше. Весьма признательна. Ценю ваше участие. Но не стоит беспокоиться: я как-нибудь сама за себя постою. К тому же мне вовсе не хочется вставать между друзьями. Или, скажем, между проектом, который нужен детям, и человеком, способным его осуществить. Так что не надо меня опекать.
Доналд немного помолчал, а потом разразился смехом. Все ли с ним в порядке, удивленно посмотрела на него Рина. Доналд танцующей походкой приблизился к бару и, перегнувшись через стойку, чмокнул ее в щеку.
— Все, больше не сую нос в чужие дела, — усмехнулся он. — Наоборот, готов вас бросить на съедение этому волку.
— Что-что? — поперхнулась Рина. — Это вовсе не входит в мои намерения.
— Зато в мои входит. Посажу-ка я вас, пожалуй, рядом с ним.
— Минуту, минуту, Доналд. Вы же знаете, мне вовсе не нравится этот тип…
— Да бросьте вы. — Доналд помолчал немного, опустил глаза, а когда снова поднял их, Рина увидела, что насмешливое выражение сменилось серьезным. — Самой себе-то не врите. Не он вам не нравится, а тот образ, который вы сами себе придумали. Несправедливо винить Кила, неправильно. Видит Бог, он сам себя осуждает больше, чем заслуживает.
— Ясно, — горько проговорила Рина. — Ясно, вы действительно с ним друзья. Он убедил вас в том, что…
— Да ни в чем он меня не убеждал. Он вообще не любит говорить на эту тему, а уж плакаться и вовсе никому бы не стал. Он на глазах у всей страны принял ответственность на себя. Но послушайте, Рина, ибо мне известно, что такое политика и кто такие политики: поверьте, он не виноват. Или, во всяком случае, виноват не он один. Ведь в кабинете были тогда и другие. Просто именно в его руки передали бомбу замедленного действия. И в этих условиях он сделал все, что мог.
Рина поежилась. Вот и брат говорит то же самое, да только это ничего не меняет. Переговоры вел Кил Уэллен.
— Может быть, но его усилий оказалось недостачно.
— Ладно, покончим с этим, — вздохнул Доналд. — Пусть будет так: он вам не нравится.
— Спасибо. И пожалуйста, отсадите меня подальше от этого волка.
— Ни за что.
— Доналд! — взмолилась Рина.
Он улыбнулся, глядя на нее тепло и задумчиво.
— Пусть так, повторяю, — он вам не нравится. Вы можете даже ненавидеть его. Тем не менее, за какую-то пару часов он добился того, чего ни мне, ни одному из моих знакомых не удалось добиться за долгие месяцы.
— Да ну? — Рина упрямо вскинула подбородок. — И чего же он добился?
— А того, что вы разозлились. Что места себе не находите. Короче, дорогая моя Дама Червей, он вернул вас в круг живых. Поэтому придется все же посадить вас рядом. Так и всем нам будет веселее, и ужин превратится в захватывающее действо!
