Но Тобиас, потянув ее за собой из-за стола, не оставил ей другой возможности, кроме как подняться.
– Бывают времена, когда сначала нужно думать о чувствах своих друзей, – сказал он, шутливо дернув ее за выбившуюся прядку волос. – Продолжайте, ребята. Она в надежных руках.
В надежных руках?
В ту же секунду, как дверь клуба захлопнулась за ними, Перис выдернула руку и направилась по Почтовой аллее к дому.
Он сразу догнал ее и, обхватив за плечи, пошел так близко, что их бедра соприкасались.
– А вот этого мне совсем не надо, – сквозь зубы процедила Перис.
Тобиас тихо засмеялся.
– Зато мне надо. Сделай мне приятное.
Туман сгустился до легкого, прохладного дождя. Перис сняла очки и заморгала. Она упрямо шла вперед, полностью осознавая присутствие мужчины рядом с собой. Вырваться и убежать – это вряд ли сохранит ее чувство собственного достоинства.
Чувство собственного достоинства в присутствии Тобиаса Квинна не играло никакой роли.
Оно играло огромную роль.
– Никакой женщине не следует ходить одной в этих местах. – Что-то в его голосе неуловимо изменилось. – Но особенно мне не нравится, что ты ходишь здесь одна. Или еще где-нибудь в этом городе… или в любом другом городе.
– Какое трогательное участие, – отрезала она. – Ты неплохой актер. Должно быть, полезное качество в деятельности твоего рода.
– Моего рода?..
– Откуда ты знаешь Джинну?
– Я уже объяснял.
– Единственные деловые встречи, которые посещает Джинна, – это собрания местных торговцев. Она бы не пошла на встречи, на которые ходишь ты.
– Оставим этот вопрос.
Она попыталась высвободиться, но ощутила только, что он еще крепче сжал ее плечи.
– Ты меня заинтриговал. Вы знали друг друга в прошлом?
Тобиас глубоко вздохнул.
– Не в моих привычках обсуждать жильцов.
Перис остановилась.
– Жильцов?
Он повлек ее дальше.
– Можно сказать, что я владелец дома Джинны. Мне принадлежит здание. Мы познакомились, когда меня пригласили на одну из этих торговых вечеринок, о которых ты упоминала.
Перис в раздражении поджала губы.
– Как я не догадалась. Ты же, наверное, владеешь целым кварталом.
– Земельная собственность и ее развитие – мой бизнес.
Она опять остановилась.
– Так ты действительно владеешь целым кварталом?
– Давай поговорим о более важных вещах.
Итак, это правда. И Бог знает, какой еще собственностью он владеет. Перис потрясла головой. «Квинн», как называлась компания Тобиаса, более чем расцвела с тех дней, когда их деды начали совместные земельные спекуляции. Дела Попса шли достаточно хорошо – особенно учитывая состояние, которое Эмма привнесла в их брак. Но Сэм Квинн – дед Тобиаса – основал настоящую империю.
– Скажи мне, что не будешь больше ходить здесь одна по ночам.
Она фыркнула и ничего не ответила. Тобиас слегка потряс ее за плечи.
– Перис? Обещай мне это.
– Не будь смешным. Я почти дома. Можешь теперь оставить меня и идти по своим делам с чувством выполненного долга.
Они свернули на шоссе Йеслер и дошли до крытой аллеи из вьющихся растений на южном конце парка Пионер. Фонари, каждый в форме трех больших шаров, омывали бело-желтым светом кирпичную мостовую.
Из аллеи послышался храп, и Тобиас намеренно повел Перис к ряду скамеек со спящими на них людьми, защищенными только этим изящным укрытием.
– Едва ли с чувством выполненного долга, – пробормотал он. – Я провожу тебя до самого дома. И попрошу впустить меня – нам надо поговорить. Это не игра, Перис. И не шутка. Это серьезно. Я бы не пришел, если бы это было не так.
Она с трудом сдержалась, чтобы не сказать ему то, чего не стоило говорить.
До Первой авеню они дошли в молчании.
Его большая рука давила ей на плечи. Совсем не неприятное ощущение. Просто незнакомое, непривычное.
Он был тем самым мужчиной, с которым ей безусловно не следовало видеться. Под спокойной внешностью скрывалась темная сила. Перис, может, и не была особо искушенной, но могла распознать бурлящую сексуальность.
И он был тем самым мужчиной, которого она безусловно хотела видеть.
Перис перевела дыхание и сглотнула.
Хотеть Тобиаса Квинна было ошибкой.
Она не хотела его. Как она могла? Она не видела его много лет – и не думала о нем. Почти.
Она хотела его.
Она думала о нем.
Как, или почему – на эти вопросы она не могла ответить. Только иногда испытывала чувство вины.
– Тебе нравится здесь, да?
– Да, – сказала Перис. – Очень.
От дверного прохода поднялась фигура и зашаркала по направлению к ним. Тобиас аккуратно обогнул ее.
Звуки рок-музыки донеслись из «Цветной коробки». Запотевшие стекла превращали посетителей в расплывчатые, качающиеся тени.
Еще проход, и Перис повернула за угол на Южную магистраль.
– Дом, милый дом, – сказала она, подходя к зданию. Она протерла рукавом стекла очков и надела их. – Большое спасибо. Возвращайся осторожнее.
– Я не хочу, чтобы меня отталкивали, Перис.
Она открывала входную дверь.
– Я не могу больше с тобой разговаривать.
– Почему?
– Ты знаешь, почему.
– Я знаю, откуда у тебя такие мысли. Посмотри на меня.
Перис медленно оглянулась. Она стояла на третьей ступеньке. Тобиас повернулся к ней, черты лица четко выделялись в резком свете фонаря.
Его глаза были прищурены от дождя. Черные волосы упали на лоб. Широкий рот с крепко сжатыми губами придавал лицу суровое выражение – как будто нужны были другие губы, чтобы сделать его теплым и мягким.
– Если ты не хочешь говорить со мной, выслушай меня, пожалуйста, – его скулы чуть побелели. – Пожалуйста.
Перис наклонила голову и ничего не ответила. В тишине она почувствовала движение Тобиаса и услышала его шаги на ступенях.
– Спасибо, – сказал он и подождал, пока она снова не подняла голову. – Обещаю, ты не пожалеешь об этом.
– Хотела бы я тебе верить, – смирившаяся, смущенная, с каким-то непонятным желанием внутри, которое она не намеревалась понимать, Перис открыла дверь и прошла в коридор.
Свет не пробивался из-под двери Мэри – пожилой женщины, жившей на первом этаже, – так же, как и из-под остальных дверей, мимо которых проходила Перис, поднимаясь по лестнице.
Тобиас шел сразу за ней.
Все, кроме Липса и его жены, еще находились в «Голубой двери» и вернутся еще не скоро. Вормвуд – полагали, что у него есть какой-то тайный приятель-мужчина – мог и вообще не прийти.
Перис неуверенно остановилась у своей двери, и Тобиас сам распахнул ее.
– Прежде чем мы двинемся дальше, – сказал он, проследовав за Перис внутрь и закрывая дверь, пока она включала свет, – я должен попросить прощения за то, что так разговаривал с тобой в прошлый раз.
