– Корова неуклюжая, дурища чертова! – Он было снова размахнулся, чтобы нанести еще один удар, но остановился с занесенной над головой рукой.
Франческа с белым, как бумага, лицом повалилась на спину, сотрясаемая дрожью. Это был шок от ожога.
– Беппе! Быстро сюда! – Джованни, толком не поняв, в чем дело, растерялся. Крикнув брата, он попытался поднять Франческу на ноги. В этот момент на пороге появился Беппе.
– Беппе! Ну-ка, подыми Франческу! Живей!
Джованни уступил место брату, а сам бросился к крану и набрал кувшин холодной воды. Потом поднес ее к Франческе и наклонился над ней, собираясь сполоснуть ей ступни.
– Подыми-ка ногу, – скомандовал он. – Не придуривайся, если сама не подможешь, я ничего тут не поделаю. – Голос его звучал как всегда резко. Беппе, державший Франческу за руку, расплакался.
– Этого еще не хватало, тебе-то чего реветь, Беппе! Не ты же обжегся!
Джованни поднял голову и увидел, что голова жены покоится на плече младшего брата, а тот нежно гладит ее по волосам. Джованни опустил голову. Он весь побагровел от яростного приступа ревности. Он бесцеремонно дернул Франческу за ногу, и она передернулась от боли.
– Не трепыхайся!
Он уже не мог совладать с собой. Ревность жгла его изнутри. Он достал из ящика стола мазь и швырнул на стол.
– Эй, Беппе! Смажь-ка ты. Сдается мне, моя супружница предпочитает, чтобы ты ее трогал.
Франческа подняла веки. Увидела холодное, злое лицо мужа, и безотчетный страх овладел ею. Она начала что-то бормотать в свое оправдание, но голос ее не слушался.
Джованни решил, что жена не желает с ним разговаривать. Это окончательно вывело его из себя, и он пулей вылетел из кухни.
– Эй, Джованни! – Энцо окликнул брата, который, ничего не замечая вокруг себя, шел по двору.
– Энцо! Ты где шляешься?
Джованни остановился. В голове у него мутилось. Мысли, которые бродили в его мозгу, сводили его с ума.
– Вышел прогуляться, только и всего, – пожал плечами Энцо.
– Предупреждать надо, когда уходишь из дому. – Джованни пошел дальше. – Никакого уважения к старшему брату!
– Погоди-ка, Джованни! – Энцо схватил брата за рукав. В доме что-то стряслось. Надо узнать, в чем дело. – Что случилось? На тебе лица нет!
Джованни мотнул головой, будто пытаясь стряхнуть с себя наваждение.
– Беппе… И Франческа, – сказал он. – Я… – Он осекся и отвел глаза. Энцо второй раз за последние дни выпадал шанс остановить готовящееся в доме несчастье. Но он не воспользовался им.
– Послушай, Джованни, – сказал он вместо этого. – Знаешь… – начал было он и умолк. Этой маленькой зацепки было достаточно, чтобы разбудить подозрительность Джованни.
– Что ты хотел сказать? Раз уж начал – говори до конца.
– Да ничего особенного! – Энцо прижал руки к груди, изображая искреннее сожаление. – Приди в себя, Джованни, ты разволновался на пустом месте! – Говоря эти слова и скорбно качая головой, Энцо думал про себя, что наконец-то дождался своего часа, дождался случая, о котором столько мечтал. Он рассорит их с Франческой, он их разведет. Такую возможность упустить никак нельзя. – Вот и ребятам в пивной я вчера то же самое втолковывал, – солгал Энцо. – Они, говорю, просто добрые приятели, они как брат и сестра, всего и делов-то.
Джованни сразу сглотнул наживку.
– Это с кем ты насчет нее трепался?
Энцо, словно почувствовав неловкость, переступил с ноги на ногу.
– Да тут вчера болтали… Не обращай внимания.
– Нет уж рассказывай, – потребовал Джованни. – Кто болтал, что они говорили обо мне?
– Говорили… – Энцо сделал паузу. Он стоял на краю пропасти, в которую мог увлечь многих людей, но остановиться уже не мог. Его понесло. – Да не обращай внимания, сплетни это все.
– Это уж мое дело. Выкладывай, что там болтали.
– Ну ладно, что с тобой поделаешь! Кое-кто в деревне видел Франческу и Беппе вместе. Вот и все, ничего особенного! – Энцо знал великую силу якобы дружеского утешения. – Знаешь ведь, как народ любит посудачить! Глупости это! Но я им врезал. Я им объяснил, что к чему. Так что не беспокойся, ладно? – Он заглянул Джованни в лицо. – Ладно?
Но Джованни, казалось, его не слышал.
– Джованни, очнись, слыхал, что я говорю?
Джованни наконец пришел в себя.
– А, что? Да, слыхал.
Взгляд его ушел куда-то вдаль, мысли путались. О чем, настойчиво думал он, болтают люди в деревне, что там за сплетни распускают? В голове стоял туман; перед ним кружились лица крестьян, не лица, а какие-то лыбящиеся рожи с издевательским оскалом. Он бросился бежать в поле.
– Эй, Джованни! – крикнул ему вслед Энцо. – А как насчет обеда?
Но старший брат бежал не оглядываясь. Бежал прочь от дома, чем дальше, тем лучше. Мысль о жене приводила его в ярость.
– Эй, Джованни! – опять крикнул Энцо. Но напрасно он кричал. Брат его не слышал. Джованни уже сделал последний роковой шаг. Пути назад не было.
Стояло раннее утро обыкновенного буднего дня. Даже в этот час давал себя знать утомительный зной. Джованни не спалось. Сквозь ставни просачивался солнечный свет. Легкое дыхание спящей рядом жены раздражало Джованни – дрыхнет как ни в чем не бывало, а он места себе не находит. Он решил вставать.
Но прежде чем спустить ноги на пол, он больно ткнул в бок Франческу.
– Я вставать буду, – объявил он. – Подавай завтрак.
Она лежала, отвернувшись и закрыв глаза – ей не хотелось видеть, как он одевается. Джованни опять подошел к ней, снова ткнул кулаком.
– Ты что – оглохла?
– Сейчас.
Она дождалась, пока он ушел в ванную, и тогда быстро вскочила, оделась и поспешила вниз, подальше от мужниных глаз.
Через несколько минут он тоже сошел в кухню. Она подала ему кофе и стала нарезать хлеб.
– Чем будешь сегодня заниматься?
Она удивленно подняла глаза. Никогда прежде он не интересовался ее делами и планами. Тут что-то нечисто.
– Да ничем особенным… Вот кастрюли надо вычистить… – Она не знала, что и ответить.
Он допил кофе.
– Я на весь день ухожу. Еду мне приготовила на обед?
Она проворно открыла холодильник, достала оттуда завернутую в бумагу еду и положила в корзинку, уже стоявшую наготове. Протянула ее мужу.
– Вот.
Принимая из ее рук корзинку, Джованни пристально взглянул в лицо жены. Она сразу отвела глаза. В последнее время его взгляды пугали ее. Не сказав ни слова, он сунул в корзинку бутылку вина и вышел из дому.
Энцо видел, как уходил брат. Он часами выслеживал его, стараясь, чтобы его никто не заметил, чтобы не вызвать ненужных подозрений. Он не медля зашел в дом, отправившись прямиком на кухню, где, как он знал наверное, Франческа занималась стряпней. При виде его она оставила свои дела.
