Все хорошие чувства, которые у меня когда-либо были, разом меня покинули. Я превратилась в форменную стерву. Забыв обо всем на свете и почувствовав, как мои силы удесятеряются, я вскочила на ноги и набросилась на изнеженную красотку.
— Ты, исчадие ада, пальчик тебе поцарапали? Вся кровь вытекла? Я сейчас выжму из тебя ее остатки и выпью!
Красотка завизжала. Не осознавая, что за чушь несется из моих уст, и не отдавая себе отчета в своих действиях, я вознамерилась впиться зубами в ее руку. В этот момент меня сжали стальные клещи. Подбежавший на наш совместный вой Роберт с силой завел мои руки за спину и удержал меня от безрассудных действий.
Но бес вселился в меня надолго. Я изловчилась и с силой лягнула его. Раздался сдавленный стон. Я умудрилась попасть ему по коленной чашечке. Победа придала мне силы. Чем крепче держал меня Роберт, тем яростнее я изворачивалась и продолжала наносить, судя по издаваемым им звукам, меткие удары ногой. Наконец я сделала ему по-настоящему больно. Он охнул и отпустил меня.
Как только я почувствовала себя свободной, весь воинственный пыл, как воздух из шарика, моментально вышел из меня. Мне стало стыдно. Как можно было позволить себе так распуститься? И из-за чего? Ну, вылила эта избалованная красотка на тебя стакан воды, и что здесь такого страшного? Может быть, она это сделала из милосердия — хотела, чтобы я поскорее пришла в чувство, А чем я ей ответила? И все этот попугай виноват! Попугай! Подготовленное к встрече с сыном Дороти слово вылетело из моих уст:
— Попугай! Попугай! Микки-попугай!
— Сумасшедший дом! Разбирайся с ней сам. Моих сил не хватит, чтобы образумить эту дуру. Пока, Роберт. Позвонишь, когда сдашь ее санитарам.
Красотка зацокала своими высокими каблуками к двери, а с дивана понеслись радостные крики:
— Попка-дурак! Попка-дурак! Микки — хор-роший мальчик, толстозадый мальчик! — Микки быстро повторял свой репертуар, меняя голоса, пока не перешел на арабские ругательства, произносимые низким мужским голосом, принадлежавшим, возможно, его бывшему хозяину.
Мы замерли, словно участвовали в известной детской игре, и подчинились команде ведущего. Красотка стояла на одной ноге, занеся другую для следующего шага и полуобернувшись. Роберт, согнувшись в три погибели от моего рокового удара ногой, слегка выпрямился и изумленно оглядывался вокруг. Я, сложив руки так, словно собиралась приступить к молитве, присела и замерла в этой неудобной позе, как будто не могла решить вопрос — стоит мне падать на колени или еще немного подождать.
Роберт, на лице которого отражалась еще не прошедшая боль, пришел в себя первым. Превозмогая страдание, он рассмеялся. Я тоже несмело улыбнулась в ответ.
— Дороти передала со мною подарок вам, мистер Арлингтон. Это попугай. Он в сумке.
— Так это идиотская птица клюнула меня в палец! — вскричала девица. — Только твоя мачеха способна преподнести нечто подобное. Бабе скоро полтинник, а ума не больше, чем у этого попугая.
— Тридцать восемь. Исполнится через два месяца, — механически поправил ее Роберт.
Он подошел к дивану, поднял сумку-клетку и стал освобождать попугая.
— Какая прелесть! — воскликнул Роберт, когда огромный, несколько помятый попугай был извлечен из сумки.
Красотка продолжала исходить злобой. Она облизнула свои пухленькие губки розовым язычком, на кончике которого мне померещилась капелька яда, и набросилась уже на меня:
— А вы зачем согласились везти этого дурацкого Микки? Хотели на свою голову неприятностей?
— Пошла вон, засранка, — немедленно отреагировал Микки.
Я не смогла удержаться и рассмеялась.
— Представляете, Роберт, этот попугай молчал. Дороти не могла добиться от него ни одного слова. — От всего пережитого я обращалась к блондину как к старому хорошему другу и не чувствовала никакой неловкости. — А на пограничном контроле он моим голосом стал...
— Ругаться, — закончил за меня Роберт. — Простите меня.
Я благодарно улыбнулась.
— Сама виновата! — заявила наглая девица, обращаясь ко мне.— Могла бы и догадаться, что попугаи — говорящие птицы. Хотя со слабыми умственными способностями понять эту простую истину трудно. Послушайте, как вас там?
— Джейн, — тупо подсказала я нахалке. Ее уколы меня не трогали. Мой блондин попросил у меня прощения. Я стояла и блаженно улыбалась.
— Что вы щеритесь в идиотской улыбке? Доставили подарок — и до свидания, Джейн! Мы вас больше не задерживаем.
Роберт оторвался от ласкового сюсюканья с птицей.
— Что ты говоришь, Ширли? Джейн приехала сюда прямо с самолета, а ты собираешься ее выгнать, даже не предложив немного отдохнуть?
Роберт поставил клетку с попугаем на стол и бросился ко мне.
— Джейн, ради Бога, еще раз простите. Ширли испытала сильную боль, поэтому не отдает себе отчета в том, что говорит. Садитесь поудобнее и отдыхайте. Ширли сейчас приготовит чай.
— Ты, кажется, забыл, что я тоже пострадавшая! Кровь сочится до сих пор.
Роберт помог усесться в противоположное от меня кресло и противной Ширли.
— Отдыхайте, милые дамы. Я сам приготовлю чай.
— И что вы делаете в этом Тунисе? — презрительно спросила меня красивая стерва.
Я сделала вид, что не слышу. Она снова повторила свой вопрос. Потом, не выдержав моего молчания, уже совсем по-хамски добавила:
— Идиотка, несчастная! Даже не понимает человеческой речи.
Я проигнорировала второе ее утверждение, зато уцепилась за первое.
— Почему несчастная? Может быть, я сейчас очень счастливая.
— Да кто вы в самом деле такая? И что вас сюда привело? Только ли подарок, который дура-мачеха подарила сынку к помолвке?
От опрометчивого ответа одновременно на все вопросы меня удержало появление Роберта с чайным подносом.
— Ну что, девушки, никак не можете прийти в себя от Микки? — шутливо спросил он и продолжил: — Мама обожает делать мне подобные подарки. К моему тридцатилетию преподнесла мне сэра Чарлза. — Его голос звучал весело и дружелюбно.
Я благодарно ему улыбнулась.
— Она тебе не мать, а мачеха, — внесла коррективы Ширли.
— Ну и что? Я остался без матери совсем еще маленьким ребенком. Когда отец женился на Дороти, она стала для меня настоящей матерью. Я очень привязан к ней. Правда, она прелесть? — обратился Роберт ко мне.
— Да, — охотно подтвердила я. — Миссис Коллинз обожают все в консульстве. — А мистер Коллинз — ваш отец?
— Нет, у нее все-таки плоховато с мозгами. Как мистер Коллинз может быть его отцом, если Роберт — мистер Арлингтон? Мистер Коллинз его отчим. Отец Роберта умер несколько лет тому назад.
