Едва она успела назвать полиции свое имя и адрес, как ее позвал Финн. Хэрриет обернулась. Ей стало спокойнее, когда она увидела, что Финна уже поместили на носилки и несут к машине «Скорой помощи».
— Подойди, — властно позвал он ее.
— Что такое? — подбежав к нему, спросила она. — Принести что-нибудь из твоих вещей? Ночную рубашку… пижаму?
— Что? — простонал он. — Какая еще пижама?
— Ну, понимаешь… ну… В чем же ты будешь ходить в больнице?
— Девочка моя дорогая, — нежно сказал он, хищно скаля зубы. — Я не из тех, кто носит пижамы!
— Ну конечно, я и не думала, — согласилась она, досадуя, что щеки ее покрываются румянцем под насмешливым взглядом Финна. — Так чего же тебе надо?
— Тебя. — Его пальцы крепко сомкнулись на запястье Хэрриет. — Ты едешь со мной!
— Нет, даже не проси. Ты не представляешь, до чего я не переношу все это. От больницы меня тошнит! Не бойся, теперь ты в надежных руках, искренне заверила она его, пытаясь высвободиться. — Я тебе даже не понадоблюсь, наоборот, только мешать стану.
— Ты едешь, нравится тебе это или нет! — Его пальцы сомкнулись еще крепче. Финн повернул голову в сторону молоденького полицейского:
— Я забираю ее с собой, идет? У вас есть ее адрес, да и ключи все еще в машине, если понадобится передвинуть ее.
— Конечно, никаких проблем, сэр.
— Может, позвонить кому из твоих родных? Может, на работу? лихорадочно соображала Хэрриет. — Уверена, тебе бы гораздо больше пришлась по душе восхитительная блондинка, прикладывающая свои прохладные ручки к твоему пылающему жаром лбу. Давай я позвоню ей и…
— Не смей, — зарычал он, не выпуская ее руку ни на секунду.
Поездка оказалась сплошным кошмаром. Ладно. Провожу его до приемной палаты, удостоверюсь, что за ним будут ухаживать как следует, и уеду, пообещала самой себе Хэрриет, когда машина наконец остановилась.
Она прошла за носилками. В приемной на нее обрушился шквал вопросов. Имя больного? Дата рождения? Группа крови? Адрес и телефон личного врача?
— Вряд ли я вам чем-нибудь помогу — пыталась объяснить Хэрриет. — Я его едва знаю.
— Значит, вы ему не подружка?
— Еще чего! — возмутился Финн. — Эта девчонка чуть не задавила меня, из-за нее я здесь, — выложил он как есть, ничуть не пожалев Хэрриет. И невозмутимо ответил на вопросы медсестры.
— Совсем необязательно делать из меня врага, прошипела Хэрриет, пока они дожидались доктора в приемной палате.
— Теперь они думают, что я хотела убить тебя! угрюмо продолжала Хэрриет. Она с негодованием отнеслась к недоброму взгляду, брошенному на нее одной хорошенькой медсестрой. Та порхала вокруг Финна, мерила ему температуру и всячески ублажала его.
— Мистер Маклин, придется разрезать брюки, — возвестила медсестра.
— Режьте, не возражаю, — очаровательно, хотя и несколько вымученно, улыбнулся Финн. Зардевшаяся девушка принялась разрезать штанину, начав сверху.
Хэрриет, державшаяся подальше от Финна, тут же отвернулась. Она не могла смотреть на рану. И ей было так стыдно за свою слабость.
— Мой любимый костюм, — посетовал Финн.
— Мне очень жаль, — пролепетала Хэрриет.
— Ничего, я буду вычитать стоимость нового костюма из арендной платы за следующие месяцы, — злорадно заявил он.
— Твое право, — вздохнула она. Хотя достаточно было беглого взгляда на пиджак, висящий на дверной ручке, чтобы определить, что стоил он не одну сотню фунтов.
— Это еще не все, — сурово продолжал Финн. Тебе придется заплатить немаленькую сумму за ремонт моей машины, как, впрочем, и той, в которую ты врезалась, да еще…
— Хорошо, хорошо. Я все поняла! — не выдержала Хэрриет.
— А еще счет за лечение. И компенсация за упущенную выгоду.
— Упущенную выгоду?
— Ну да. — Финн язвительно усмехнулся. — Уж поверь мне, это и вправду окажется огромная сумма!
Он явно хочет поддеть ее. Может, чтобы отвлечься от боли, оправдывала его Хэрриет.
Значит, что бы он ни сказал, не стоит принимать это близко к сердцу. Главное — сохранять спокойствие, полное спокойствие, не горячиться и держать себя в руках. А его скоро увезут накладывать гипс на сломанную кость. И она наконец покинет это ужасное место.
— Не удивлюсь, если все вместе потянет на тысячи фунтов, злорадствовал Финн.
— Ну и пусть. Как будет, так и будет, — стараясь говорить спокойно, ответила Хэрриет и попыталась переменить тему:
— Но если тебе и придется на какое-то время забыть о работе, ты прекрасно отдохнешь в моем саду.
— Да ты просто помешалась на нем! — досадливо поморщился он. — Гляди, еще придется дом продать, чтобы расплатиться. Будет тебе наука.
— Продать дом?! — Хэрриет в ужасе уставилась на него.
— А чем же еще ты расплатишься со мной? язвительно заметил он и тут же застонал: медсестре пришлось передвинуть ногу. — К тому же справедливость восторжествует, — мрачно добавил он. — Ты должна была продать мне его еще тогда.
— Послушай, я понимаю, тебе больно, ты, наверное, не можешь сдерживаться. Но я хочу, чтобы в одном у нас была ясность, — твердо произнесла Хэрриет. — Тебе никогда не заполучить мой дом!
Финн зловеще усмехнулся.
— У тебя не будет выбора. Ты теперь банкрот, а я твой самый главный кредитор.
— Будь я проклята, если заплачу тебе хоть пенни! — взорвалась Хэрриет. Она и думать забыла о том, что намеревалась оставаться спокойной. — Если бы ты не заорал как резаный, если бы не колотил по крыше, я бы запросто справилась с твоей машиной, будь она неладна. Что доказывает одно: в аварии повинен ты, и только ты. Ты… мерзкий, отвратительный тип!
Медсестра, до этого осторожно разрезавшая штанину, ошалело уставилась на Хэрриет. Та тут же замолкла.
Господи! Ну почему Финн всегда вынуждает ее к самым неблаговидным поступкам? Как можно быть такой жестокой и бесчувственной? Ведь она вовсе не такая. Она и мухи не обидит.
— Я… извини, — пробормотала она. — Но послушать тебя, так я нарочно покалечила твою ногу. Ты ведь… ты ведь не думаешь так на самом деле?
— Ну… это действительно был несчастный случай, — признал он. Лицо его исказила гримаса боли, когда медсестра удаляла лоскутки ткани, налипшие на рану. — Хотя и придется не меньше месяца ковылять на костылях. Приятного мало.
— Ты же не знаешь, сломана нога или нет, — с надеждой показала Хэрриет на ногу. — Может, связки растянулись?
— Хорошо бы! — тяжко вздохнул Финн. Но в палату вошел врач, и надежды Хэрриет на скорое освобождение рухнули.
— Да она у вас сломана, — весело сообщил врач. — Самый что ни на есть перелом. На всякий случай сделаем снимок. А потом вправим. — И врач обернулся к Хэрриет:
