Как я буду подбрасывать яйца меня не волновало. Я была уверенна, что этот наглый хорь не упустит своего шанса получить от меня халявный рисунок слона.
— Ну… ты это, заходи, если чё. — нарочито хриплым голосом сказал Петенька и в сопровождении своего громкого хохота удалился.
Я минуту приходила в себя, думая, представляя, как этот дурак мучается, вынюхивая источник жуткой вони на своём объекте. Представление исполненной мести было таким сладким, что дверь закрывать за Петенькой я пошла в хорошем настроении.
Глава седьмая
Только я, расслабившись засела с ноутбуком на своём винтажном диване, начали просыпаться мои многочисленные друзья. По одному они приходили в себя после новогоднего отрыва и мне на телефон стали поступать заманчивые предложения продолжить праздничный кутёж. Но отказав даже своей лучшей подруге тёзке Ленке, которой никогда прежде не могла отказать, даже во времена хождения в гипсе, поняла, что никуда я не хочу. Даже с Ленкой, даже кататься на коньках. Поняла, что мне хорошо дома. Впервые я кайфую на сто процентов со своим ноутбуком на коленках и копеечным переводом небольшой статейки, под отбойный молоток над головой.
Да-да. Вот так неожиданно до меня дошло, что раньше я бежала из своей, как мне казалось, любимой квартирки куда угодно лишь бы скрыться от одиночества. Даже домик в деревне пришлось купить, чтобы не отвлекаться от работы. Там не было интернета и сложно было сбежать при любом удобном случае. Да и в том маленьком домике я не чувствовала себя одинокой. То было вынужденное, по работе и я не могла уехать, а здесь не хотела!
Впервые получала кайф находясь дома, потому что с появлением Петеньки над головой, я автоматически перестала быть одинокой. Я бы и телефон даже отключила, но боялась, что кто-то из родителей не дозвонится и приедет ко мне. А это не лучший вариант. От них я могу слинять, а вот выставить маму или папу или их обоих уже сложней и совесть не позволит.
Петенька крушил стену над головой ровно до семи вечера, даже чуть раньше угомонился, я к этому моменту как раз закончила работу. Пачка печенья и кружка нормального кофе растворились в желудке ещё час назад и хотелось жрать, как Петенька. Похоже, это заразно!
Потянувшись, я отложила ноутбук и прошла на кухню. Мама, готовя мне запас еды на неделю явно не рассчитывала на появление в моей жизни Петеньки, она знала, что я буду шляться по заведениям и гостям. Именно поэтому в холодильнике жрать было нечего. Ленка, звавшая меня днём на каток, уже наверняка отчалила в другие пенаты и про меня не вспоминала, одной было скучно и без шума над головой снова одиноко.
Вспомнив про завтрак от Петеньки, я быстро смекнула кто меня покормит, а заодно и от одиночества избавит. Захлопнув холодильник, я направилась к рабочему, не думая о провале, зная, что он не откажется пожрать на халяву.
Петенька долго не открывал, а когда двери распахнулись, меня снова ждала сексуальная атака в салатовом полотенце. Нырял значит, Ихтиандр чёртов.
— Шо?! Опять?! — прохрипел он, сложа руки на мокрой груди.
— Может поужинаем? — очень что-то хотелось заманить Петеньку к себе, а потому я и злорадствовать не стала.
Пусть он ужин мне готовит, раз весь мой провиант изничтожил. Проще убить, чем прокормить.
— Чего это ты ласковая такая? Подозрительно… — Пётр прищурил глаза и скривил губы, словно это кривляние смогло бы ему помочь в сканировании моих помыслов.
— Есть хочу! Можно ещё кино посмотреть, или передачу, хоккей, футбол там. — заманивала его телеком, подозревая, что подобного развлечения у Петеньки нет.
— Ладно. Сейчас, ты проходи пока. — пропустил меня в квартиру, ну надо же, какое доверие.
Я юркнула в бетонную прихожую, заставленную какими-то строй материалами. Пока Петенька одевал трусишки и штанишки, я огляделась. Фронт работ в прошлый раз мне показался меньшим, хотя, по сути, на стенах даже шпаклёвки не было и полы не застелены ничем. Как же я буду яйца проносить в логово врага? До слона как до Китая раком!
— Я готов! — свеженький Пётр явился ко мне уютно домашним.
Этакий дедок только юный вариант. Словно его нарядили как малыша на утренник во взрослый костюмчик. Какие-то трикошки серые с вытянутыми коленками и белая майка. Не хватало седины, лысины и газетки. Просто прикол!
— Тогда пошли. — радостно отозвалась я, пытаясь скрыть смех.
В неловком молчании мы дошли до моей квартиры и уже в прихожей Петенька открыл рот.
— А что на ужин? Что-то по запаху непонятно? — он так поводил носом, и я тоже принюхалась, испугавшись, что яйца начали протухать и благоухать.
Но это было не так, тухлыми яйцами вовсе не воняло.
— Не знаю. Что приготовишь. — лыбясь, заявила я.
— В смысле я?! Я готовить не умею. — скривившись, признался Петенька.
— Как это? А каша? Кашу ты варил и обед ты сам себе готовил. — резонно заметила, прищуриваясь, как и он.
Получилось невольно и в сканировании вовсе не помогло.
— Только рисовую кашу и умею готовить, с различными заправками на выбор. Могу ещё лапшу запарить, а обед я себе не готовил. Я разогрел что было. — проходя на кухню, невозмутимо пояснил Пётр.
Именно в такие моменты его наглой невозмутимости назвать его Петенькой не получалось.
— Ну, можно тогда пиццу заказать. — заикнулась я и встретилась с колючим серым взглядом.
— У меня денег нет! Так что пиццу без меня закажешь, сейчас посмотрим, что тут у нас, яйца уже слопала? Целый десяток же был… — задумчиво бубнил этот Ремонт головного мозга, шарясь в практически пустом холодильнике.
— А что тут думать? Раз ты готовить не умеешь, я закажу пиццу, я угощаю! — радостно заявила я и потянулась к телефону.
— Цыц! Женщина! — рявкнул на меня, — Мы ещё морозилку не смотрели. — произнёс это тихо, завораживая мягкостью голоса и осторожно открыл дверцу морозильной камеры.
— Ну что там? — я боялась заглядывать, но примерно догадывалась, что там лежит «большое ничего».
Мама привозила готовую еду, покупать мне что-то из мороженых полуфабрикатов смысла не было.
— Пельмени есть, какие-то котлеты, чебуреки, рыба, кажется, стейки… — начал перечислять Петенька, лазя по ящикам.
— Да ладно?! — я бросилась к нему же и мои глаза загорелись от радости.
Морозилка была тоже забита и по цветным застёжкам на пакетах я поняла, что забита мамой. Возможно, часть своих блюд она здесь и готовила, пока меня не было дома. Надо же нерадивое дитятко кормить.
— Пельмени сварим, их несложно, я умею. — убедительно отозвался Пётр, выуживая пакет с домашними пельмешками.
Ну вот, от голода не помрём, радостно подумала я, держась ближе к Петеньке.
Я достала кастрюльку из сушилки, и Петенька с сомнением на неё посмотрел.
— Маловата будет. Только если по десять штук варить. А побольше нет посудины? — спросил Пётр со знанием дела, что меня невероятно вдохновляло.
— Есть! — взвизгнула радостно, — Где-то… — шепнула, оглядывая кухню.
Я эгоистично пеклась о своём в первую очередь желудке и жрать гадость всякую не хотелось, а Петенька явно сечёт в пельменях. Мне бы и в голову не пришло, что эти пельмени варят в больших кастрюлях. Дома они вовсе подавались мамой из печи в глиняных горшочках с чесночной лепёшкой вместо крышки.
Требуемая кастрюля на кухне имелась, её с ехидством Викуля подарила на новоселье. Отлично знала, что я готовить не умею и подарила мне заведомо ненужную утварь. Велев, научиться варить борщ и завести мужика. Прям как про домашнее животное.
Чтобы найти эту кастрюлю, пришлось звонить маме и она, мама то есть, как навигатор направила, куда двигаться. Естественно, не упустила из виду мой интерес к посудине и начались расспросы.
— А зачем тебе большая кастрюля? — ковыряла мой мозг родительница.
— Пельмени нашла мам, буду пельмени варить. — не стала врать, чего врать-то?
