- Алевтина Егоровна, у вас нет запасного ключа от бабушкиной квартиры? Я свой потеряла, - вру. Он остался у Мироновых, но я туда не вернусь.
- Погоди, дочка, был где-то. Сейчас вспомню, куда положила. А ты заходи. Давай-давай , иди на кухню. Что же это с тобой? На тебе ж лица нет.
Я не спорю. Иду. Соседка ставит на плиту чайник, достает чашки. Не спрашивая, кладет мне три ложки сахара. Я не пью сладкий чай, но сейчас даже не замечаю этого. Мне без разницы. Этот день выпил меня до дна.
- Вот ключи . Но только к себе завтра пойдешь. У меня переночуешь, на диване, - в эту минуту я ей так благодарна. Я и сама не хочу в пустую квартиру. Не сегодня. Но к Мироновым не хочу еще больше. - А сейчас рассказывай, не молчи. Пока в себе всё держишь - тяжело. А как выговоришься , так и груз спадет. На двоих- то всяко легче.
И я опять вру. Но правда соседке ни к чему. У нее больное сердце, сама говорила. Пусть думает, что просто поругалась с родственниками. Остыну и вернусь.
Как и обещала, Алевтина Егоровна постелила мне на диване. Лежу, смотрю в одну точку на потолке и пытаюсь вспомнить хоть какую-то молитву. Я не знаю, как еще мне помочь Реми!
19. Чужая боль
Настойчивый звонок телефона заставляет проснуться. Открываю глаза и не сразу вспоминаю, что я у Алевтины Егоровны. Сегодня новый день. События вчерашнего еще не успели отравить его.
-Да, - голос немного сонный. Звонок с неизвестного номера, скорее всего опять реклама.
- Ксюша, разбудил? - это Егор. Судя по голосу у него все хорошо. И это не может не радовать! За него я тоже вчера переживала.
- Нет, я уже проснулась. С тобой все хорошо, я волновалась!
- Да, ну и денёк вчера был. Прости, если напугал. Просто столько навалилось. Сначала мама Реми к нам пришла, вся в слезах. Она его найти не могла. Он как с тобой ушел , так и пропал. Искали вместе. Я сразу тебе хотел позвонить. Но, представляешь, у меня телефон в клубе свистнули. Вот кому мой раритет битый понадобился? Ну да неважно. Короче, я же твой номер наизусть не знаю. Анька спит, к телефону не подходит. Набираю Захара. Он сказал, что ты в кофейне, но вроде Реми не видела. Не стал время тратить, начал общих знакомых трясти.
- Он в больнице, - говорю неуверенно, неужели Егор не в курсе?
- А ты откуда знаешь?
- Ко мне вчера из полиции приходили.
- Шустро они! Мы Реми в травме нашли. Он без сознания к ним ночью поступил. Какие-то отморозки его избили. Главное зачем? Ни деньги не взяли, ни телефон! Просто отмутузили недалеко от твоего дома и бросили. Мужик какой-то его нашел, скорую вызвал. Это хорошо, что я к тому времени знал, что ты в кофейне. А то реально с ума бы сошел, - Егор замолчал на секунду, а потом продолжил.- Мы с его матерью в больнице как раз были, когда менты пришли. Я им и сказал про тебя. Ну ничего, найдут этих уродов ! Как пить дать найдут! Там же камеры повсюду.
- Егор, ты его видел? Как он? - мне сейчас не хотелось знать ни о чем , кроме состояния Реми.
- Ночью в себя пришел, из реанимации перевели в палату. Я тебе чего звоню, поедешь со мной к нему? Кофейню на сегодня закрыл. Не до нее. Так что у тебя выходной.
- Поеду, конечно, мог бы и не спрашивать!
- Отлично, тогда заберу тебя через пару часов, там как раз приемные часы будут.
- Я не дома. Давай у больницы встретимся, ладно?
- Ладно, тогда к 11. Не опаздывай.
На часах половина девятого. На столе записка от Алевтины Егоровны :" Ушла на рынок, не теряй". Решаю подняться к себе в квартиру, принять душ и переодеться. Вроде что-то из одежды оставалось. Выхожу на лестничную клетку и замираю. Этажом выше слышу громкий стук в дверь. Кто-то звонит и стучит в мою дверь. А затем грозный голос Гены: " Ксения, открывай эту чертову дверь! Я знаю, что ты там!". Но меня там нет! Я здесь, на один этаж ниже, стою, замерев. Уже хочу вернуться в квартиру соседки и спрятаться, как слышу, что Гена ключом отворяет входную дверь бабушкиной квартиры и заходит туда, где ему не рады! В этот момент я возвращаюсь к Алевтине Егоровне и закрываюсь на все замки. Стараясь дышать как можно тише, я смотрю в глазок и жду. Сейчас Гена поймет, что в квартире меня нет и не было, и уйдет. Он не может знать про Алевтину Егоровну, не может! Надо только подождать! Спустя минут десять наверху вновь раздается хлопок , а мимо моего убежища проходит вниз Гена, держа около уха телефон. Успеваю заметить, что выглядит он помятым и уставшим. Сегодня обида на Гену не так разъедает меня, злость поутихла, да и ненависти никакой нет .
Вчера я так и не ответила ни на его звонок, ни на смс. Дома я не ночевала. Наверно, он волнуется. И Софья Александровна скорее всего тоже места не находит. Перед ней мне становится стыдно за свой поступок. Она здесь ни при чём, не виновата, что с Геной мы разругались, и не заслуживает такого отношения к себе. Я должна извиниться. Пусть жить я там больше не собираюсь, уйти я должна правильно. Поэтому решаю написать смс Гене, что со мной все хорошо, чтобы они не переживали за меня. Конечно, этого мало. Мне следует позвонить или приехать, но смелости пока не хватает. Ответ прилетает мгновенно:
" Ксения, ты где? "
" Осталась у подруги. Сегодня перееду на бабушкину квартиру"
" Хорошо"
Хорошо? Вот так просто? Ни угроз, ни запугиваний, ни уговоров? Это так не похоже на Гену! Видимо я добилась, чего хотела. Ему стало всё равно!
***
- Ксюш, думаю, ему пока ничего нельзя, - говорит Егор, взглядом указывая на пакет с фруктами, который я купила для Реми.
Мы стоим у входа и ждем, когда начнутся приемные часы. Я волнуюсь! Очень. Как Реми отреагирует на меня? Сможет ли простить?
Поднимаемся на третий этаж. Узкий больничный коридор. Запах лекарств, хлорки и боли. Мимо ковыляют загипсованные и перевязанные пациенты. Кто-то с костылями, кто-то на коляске, кто-то идет сам, кому-то помогают. Старики, молодые, мужчины и женщины - кого тут только нет. Слышатся стоны, хрипы и повсеместное шарканье тапочками.
- Наталья Олеговна, мама Реми, выбила ему отдельную палату. Так что Реми сейчас как на курорте, - Егор пытается разрядить обстановку. Но меня только сильнее сжимает в тиски. Я боюсь, что Реми меня прогонит. Не захочет даже слушать. Это по моей вине парень в этом чистилище.
Егор открывает дверь палаты, широко улыбается другу и заходит внутрь. Я стою. Вижу его. Но зайти не могу. Всегда розовощекий , счастливый и задорный , сейчас Реми казался безжизненным. Синева под глазами, ссадины на лице, повязка во всю голову. Тело, спрятанное под одеялом, выглядит, уверена, не лучше. Ощущение, что он потерял половину своего веса. Что эти изверги с ним сделали!? Реми поворачивает голову в мою сторону и я встречаю его взгляд: печальный, уставший, болезненный.
- Прости,прости, прости - голоса нет, скорее губами шепчу ему я.
Реми слегка мотает головой и еле улыбается уголками губ. Сквозь слезы захожу в палату, подхожу к Реми и беру его за руку. Она холодная и немного шершавая от ссадин. Я слегка провожу большим пальцем по тыльной стороне его ладони. Мне так хочется забрать часть его боли.
О том, что мне уготована своя, я просто еще не знаю.
20. Розовые пони
Тимур
Я просыпаюсь в поту. Опять эти кошмары. Сколько их уже не было? Последний год был относительно спокойным. Но они вернулись. Вернулись в тот день, когда я нашел ее. И снова этот ад! Я уже прожил его три года назад. Но каждую ночь он возвращается, чтобы напомнить: виновные до сих пор не наказаны.
Отгоняю пелену кошмара и подхожу к окну. Самая высокая точка города. Панорамные окна . Весь город как на ладони. Прижимаюсь лбом к прохладному стеклу. Как же я хочу всё забыть!
Но меня не отпускает. Стоит закрыть глаза, как я снова и снова вижу окровавленное лицо сестры и слышу ее детский голосок : " Мне так страшно, Тимур. Так страшно!"
