Клуб "Твайлайт". Часть 1 (СИ) - Ефремова Тата

— Мы всё понимаем. Таких талантливых детей, как моя Мариночка, очень мало. Она тоже с десяти лет ни одного вокального конкурса не проигрывала, — Марина потянула маму за рукав, но та недовольно на неё зыркнула. — Там, в портфолио, всё есть. Но дело в том, что Мариночка уже зачислена на Управление Персоналом.

Деканша снисходительно улыбнулась:

— Это не проблема. ФУП идёт навстречу, задним числом оформим приказ. Занятия ещё не начались. Вместо недостающих экзаменов организуем собеседование, но это, опять же, формальность. Могут возникнуть проблемы с английским языком, у нас есть предметы, преподавание которых ведётся специалистами из США и Великобритании. Но раз девочка у вас талантливая, с такими высокими баллами по предметам, то догонит и перегонит.

Марина заволновалась и снова вцепилась в мамин рукав. Ольга Сергеевна с притворным сожалением вздохнула:

— Нам ваш факультет финансово не потянуть. Мы ж потому и на бюджет…

Тамара Даниловна радостно замахала руками:

— Если ЭТО ваша главная проблема, то это не проблема. У факультета есть спонсорский фонд, для одарённой молодежи. Оплатим всё обучение! Некоторые дополнительные услуги можно провести через профсоюз. Не волнуйтесь! Главное — соглашайтесь! Потом жалеть будете! Управление Персоналом и ФПР… пфеее…ну не сравнивайте даже! Я же вас у ФУПа зубами выгрызла! Отбила с таким боем! Не подведите!

— А кем она сможет работать по окончании?

— Выбор огромный! Кино, радио и телеиндустрия, рекламные агентства, Пи Ар, и это только в общих чертах. Возьмите брошюру.

Ольга Сергеевна полистала яркую рекламку и обратилась к Марине:

— Ну что, солнышко, что ты решишь? Подумай, не спеши.

— Я согласна! — выпалила Марина. — А в общежитии можно поселиться?

— Конечно, — с заметным облегчением кивнула Тамара Даниловна.

— Марина, — строго одернула дочь Ольга Сергеевна. — Мы же договорились: никаких общежитий! Будешь ездить домой.

— Ох, подумайте хорошенько, — декан неожиданно поддержала Марину. — На маршрутках — вечером пробки, утром пробки, зимой гололед и поломки. Электричка — два, три часа в сутки, отобранные у сна и отдыха, летом — жара, зимой — холод. Да и недешево это, а проездные для студентов не предусмотрены. Общежитие у нас хорошее, тёплое. В этом году выделили деньги на стиральные машины в цокольном этаже. Торговый центр скоро откроется в посёлке, базарчик есть у трассы. У нас многие студенты даже на выходные остаются, самостоятельность тоже нужно воспитывать.

Ольга Сергеевна, растерявшись от вескости доводов, молчала.

— А вы сходите, посмотрите условия, — предложила декан. — Скажете коменданту, что от меня. Если понравится, возвращайтесь писать заявление. Очень на это надеюсь.

В общежитии Марина с мамой прошлись по этажам, заглянули в несколько комнат. Марина чувствовала себя странно. То, что она приняла за насмешку судьбы, оказалось на деле невиданной удачей. ФПР был престижным факультетом. Первый его выпуск (четыре года назад) почти в полном составе был известен по именам в индустрии кино, музыки и рекламы. На День Открытых Дверей даже сам Мамонтов из Москвы приезжал, общался с абитуриентами.

— Неплохо, — признала Ольга Сергеевна. — Я в твои годы, студенткой технологического, о таком и не мечтала, комнату с тремя девчонками делила. И ничего, нормально жили. Готовили вместе, весело было.

— Зачем ты сказала, что я все конкурсы выигрывала? — вспомнив, возмутилась Марина. — Я два раза даже в полуфинал не вышла!

— А что она расхвасталась? Мы тоже не лаптем деланы. Ты себя не недооценивай. Ты у меня могла бы в консерваторию поступить! Сама же решила на юг ехать, к морю…. Нет, солнышко, Бог нас любит! Велел тебе петь, вот и будешь петь! И по профессии можно по музыкальному направлению пойти… Двери здесь хлипковаты.

— Значит, ты согласна? Разрешаешь?

Ольга Сергеевна остановилась у окна, потерла пальцем разводы на стекле. Поднеся руку к горлу и громко сглотнув, сдавленно произнесла:

— Боязно мне что-то. Как ты здесь, одна? Самой за покупками, самой готовить.

— Ты же жила самостоятельно в мои годы.

— Эх, ты мои годы и ЭТИ годы не сравнивай! Знаю я, что сейчас за общаги. Одно только успокаивает: комната отдельная — заперлась и сиди. Слышишь, вечерами сиди, никому не открывай! И днём тоже! Каждые выходные — домой! С девочками дружить — только хорошими! С мальчиками, если не хулиганы, учатся хорошо и не пристают! Каждый вечер — звони! Мне звони! Бабушке звони! Рюкзак тебе нужно купить хороший для продуктов, мало ли что у них тут за рынок. Я готовить буду на два дня. Мясо сама не покупай! Холодильник! Как здесь с холодильниками?! Не спросили!

— Мама! — взмолилась Марина. — Всё будет хорошо. Не накручивай себя заранее. Не нужен мне холодильник! Сама же слышала, стипендиатам талоны дают на обеды в столовой. И комендантша подтвердила. А столовая совсем рядом, у главного входа в корпус.

Ольга Сергеевна смахнула с ресниц слезу и строго сказала:

— Посмотрим еще, что там за обеды. Всё, пошли заявление писать.

Прекрасная, замечательная комната досталась Марине. С приятными, свежими обоями, еще не отмеченными сыростью и прикосновением грязных рук, крошечной кухонькой за перегородкой с узенькой душевой кабинкой и совсем миниатюрным туалетом. Из мебели имелось только кухонное, встроенное, да косоватый платяной шкаф. Старшекурсники-практиканты под чутким руководством молодой и симпатичной комендатши приволокли матрас, подушку, маленькую тумбочку и стол, то ли обеденный, то ли рабочий. Все, впрочем, было новое, с наклейками мебельной фабрики, и в блоке на некоторое время поселился приятный древесно-лаковый запах. До кровати дело так и не дошло. Комендантша обещала, просила зайти и напомнить, но каждый раз ее кабинет был занят другими студентами, и Марина просто бросила матрас в угол, нарядив подушку в красивую наволочку и застелив импровизированную постель ярким пушистым пледом. Мама привезла полочку для книг, и те же мрачные старшекурсники помогли повесить ее над столом, который все-таки оказался единственным, а значит, — письменным. На полочке выстроились учебники, тумбочку украсили полотняные коробочки из Икеи с косметикой и разной мелочовкой. Лампа с уютным желтоватым светом, подушечки, бязевые занавески, несколько литографий на стене — девочка с одуванчиком и ползущая по яблоку улитка — и безликое жилище на четвертом этаже под номером четыре-одиннадцать, стало домом, местом, куда приходят, чтобы быть счастливыми. Через несколько дней после заселения практиканты притащили в комнату странную невысокую конструкцию из досок, шириной примерно в метр, придвинули ее к окну и прикрутили к полу шурупами, объяснив Марине, что «раньше так и было». Конструкция действительно аккуратно встала на старые полосы и вмятины. На ней были ровные круги и разводы, словно от воды, и Марина предположила, что кто-то из прежних жильцов соорудил ее как подставку под цветочные горшки. Поразмыслив, она сделала перестановку, и цветочный «подиум» стал ее кроватью. Засыпая, она видела огни на горах и кораблях вдалеке.

Первые дни, вернувшись из универа, Марина несколько раз обходила свое личное двадцатиметровое пространство, с трудом веря в выпавшее на её долю счастье. Она обедала в студенческой столовой, где борщи, сероватые диетические котлеты и вечная перловка вполне её устраивали. А вечерами, сбегав в магазин, готовила салат, а иногда тратилась на йогурт или фруктовое пироженое. Хранить продукты в блоке было негде, и хотя мама грозилась накопить денег и купить маленький холодильник, Марины ее отговаривала. Она и так была всем довольна. Месяц пролетел в сплошных удовольствиях. Но настоящая учеба, после вступительных лекций и семинаров, началась не так радужно, как ожидалось, причем неприятности вылезли, откуда их не ждали.

В третьей группе, куда попала Марина, к её удивлению и облегчению, ребята подобрались вполне обычные, было даже несколько стипендиатов, таких же, как она. На первой паре по истории Марина познакомилась и подружилась с соседкой по парте, аккуратной стобалльницей Леночкой, постоянно краснеющей и всего опасающейся. Завелся в группе и свой «ботан», очкарик Сергей, к которому тут же прилипла кличка Серёжик. Серёжик быстро выделил Марину как «своего человека», и каждую перемену развлекал ее разговорами на умные темы, странно двигая глазами под толстыми очками и брызгая слюной. Марина вежливо слушала, ей было интересно. Постепенно знакомясь с одногруппниками, она наполнялась уверенностью в своих силах. Преподаватели, большинство, насколько можно было судить по редким парам и многочисленным лекциям, тоже подобрались хорошие. На факультете говорили, что Тамара Даниловна переманила к себе лучшие кадры со всего ВУЗа.