- Перестань так меня называть.
- Почему? - он открыл глаза. - Ты же Сладкая. Сладкая Маша.
Он оттолкнулся от двери и пошёл на меня. Я не стала пятиться, это не имело смысла, через пару шагов я упрусь в стену и всё равно окажусь в его руках. Так зачем? Он в два шага сократил расстояние между нами. Обхватил моё лицо ладонями и провёл по скулам большими пальцами. Вся ярость, что плескалась в его глазах там, в зале ресторана, когда он схватил меня, исчезла. Он смотрел на меня по-другому, с какой-то тоской.
- Сделай кое-что для меня,- просит он.
- Что?
- Исчезни, потеряйся, сделай так, чтобы я тебя не нашёл.
- А если я не хочу. Не хочу исчезать?
- Так надо, Сладкая, так надо.
- Почему?
Вопрос остался без ответа, потому что, пальцы Варвара скользнули по моим губам, а потом он притянул меня к себе и поцеловал.
Варвар
Привычка вырабатывается за двадцать один день. А сколько нужно дней, чтобы избавиться от наваждения? Прошло семнадцать дней, как я ушёл от Сладкой.
Любая нормальная девушка после такой выходки со мной бы и не разговаривала. Я ушёл, не сказав ни слова... Такого не прощают, по идее. И это правильно. Я всё сделал правильно.
В понедельник приехали немцы. Мы всё обсудили и получили очень выгодный контракт. В среду подписали все бумаги, решили их накормить перед отъездом. Рома организовал обед в ресторане. Всё шло хорошо, немцы были довольны и контрактом, и едой. Рома улыбался за двоих. А я уже предчувствовал поход в "яму". Так что, как только немцы свалят, позвоню Эдику. Может, даже пятницы ждать не буду, пусть завтра бой организует.
Время обеда закончилось, люди стали расходиться, зал постепенно опустел. А немцы всё никак не собирались уходить. Я уже откровенно скучал. Но всё изменилось в одну секунду, когда в зал вошла сладкая Маша.
Красивая, в платье идеально сидящем по фигурке, на каблучищах и не одна. Еще трое мужиков. Одного я узнал, мудило в пиджаке, что был у бара, и ещё два мужика: один в возрасте, лет пятидесяти, второй моложе, не больше тридцати пяти.
Их проводили за столик, мудило помог ей сесть. Она вежливо улыбнулась. А у меня слетели тормоза. Ромино "Ты куда?" донеслось до меня, как будто из-за стенки.
Пока я подошёл к Сладкой, она уже уткнулась в меню и меня не заметила. Я схватил её за запястье и дернул на себя.
Мужики, что сидели за столом стали возмущаться, но при этом никто не встал, не попытался меня остановить. Тряпки. И ты, Сладкая, с такими общаешься?
Я понимал, что во мне сейчас бурлит странный коктейль из злости, ревности, чувства собственности и желания обладать Сладкой единолично. Я с трудом соображал, когда потянул её на выход и затолкал, как оказалось, в женский туалет.
Сука, Варвар, что ты творишь? Ты же сам всё портишь. Сам, сука, всё портишь. Я закрыл глаза и крепко сжал переносицу, пытаясь успокоиться. Я пообещал себе не притрагиваться к ней. Но что с ней было не так? Вернее, со мной в её присутствии? Меня тянуло к ней, тянуло с невероятной силой. А, учитывая, сколько я её не видел, эта тяга увеличилась, и желание быть с ней, в ней, было почти осязаемым.
- Что это было? - не выдержала Сладкая моего молчания.
- Кто они?- я тоже не выдержал. Мне нужно было знать, что они для неё никто, не один из них.
- Разве тебя это касается?
Как права ты, Сладкая, права... Не должно меня это касаться. Но я не могу, это сильнее меня. И я буду об этом жалеть. Я знаю. Точно знаю. Но сейчас хочу знать. Прошу её ответить, но она не отвечает, возмущается, ей не нравится, что называю ее Сладкой. Но ведь она Сладкая...
- Почему? - наконец-то открываю глаза и смотрю на девушку. На своих каблуках она не кажется такой маленькой. А какая она красивая в своём чёрном платье футляре. Строгая, сексуальная...
- Ты же Сладкая. Сладкая Маша, - отталкиваюсь от двери, подхожу к ней.
Она не убегает, беру её личико в свои руки, глажу нежную кожу. Она такая красивая, хрупкая, нежная... Она должна жить, быть счастливой. Я должен её отпустить. Но я не знаю, как мне это сделать. Я ведь пробую... Мне приходит в голову идея попросить её исчезнуть. Раз я не могу, может она сможет? Ведь она должна злиться на меня. Но Сладкая не хочет мне помогать.
- А если я не хочу, не хочу исчезать?
- Так надо Сладкая, так надо,- почти шепчу.
Пытаюсь убедить не только её, но и себя. Я совершаю ошибку, касаюсь её губ и ответить на её "Почему?" уже не в состоянии. Я притягиваю девушку к себе и целую. Будто вечность не целовался, а она отвечает с той же страстью, с тем же голодом.
Что же ты творишь Сладкая? Ты же должна послать меня за все мои закидоны. С трудом отрываюсь от девушки. Прячу руки в карманы, делаю шаг назад.
- Так, кто они?
- Коллеги. Мы дело выиграли, решили отметить, - отвечает Сладкая, а потом просто убивает всю мою выдержку. - Поехали ко мне.
Сглатываю набежавшую слюну. Снова прикрываю глаза, собираюсь с мыслями и силами, чтобы отказать. Но не успеваю. Ладошки Сладкой ложатся мне на грудь и начинают легко поглаживать.
- Маша... - чуть ли не стону я.
- Если ты не можешь сейчас, приезжай вечером, - добивает она меня своим предложением. Вот как мне отказаться? Я ведь хочу, очень хочу.
- Поехали,- выдавливаю я, и ненавижу себя за слабость.
Она возвращается в зал, забирает сумочку и прощается с коллегами.
Мы садимся каждый в свою машину и едем к Маше. Молча выходим из машин, молча заходим в подъезд, молча заходим в квартиру. Не знаю, почему молчит она, я же стараюсь себя убедить, что это последний раз.
В квартире чувствуется некая неловкость. Маша нервничает, и это заметно.
- Я могу уйти... Если хочешь,- предлагаю я.
- Нет,- мотает она головой, не хочу. Потом делает шаг ко мне. - Можно? - она кладёт свои ручки мне на грудь и берётся пальчиками за пуговицу рубашки. Киваю, и она начинает расстегивать пуговицы. - Мне так хотелось её рассмотреть,- говорит с придыханием, стягивая с меня рубашку.
Её пальчики скользят по четким линиям татуировки, с груди она переходит на плечо, проводит пальцами по руке, и обходит, чтобы рассмотреть спину.
- Что она значит?
- Я не хочу об этом говорить,- она снова становится впереди, переплетает наши пальцы и тянет меня, заставляя пойти за ней.
Её спальня такая же чёрно-белая, как и всё в её квартире.
- Почему у тебя всё такое монохромное?
- Я не хочу об этом говорить, - вторит она мне.
Смотрю на Сладкую сверху вниз, без своих каблуков она снова стала совсем мелкой.
- А чего хочешь?
- Тебя, - она заводит руки за спину, расстегивает платье, спускает его с плеч, а потом с бёдер и остаётся в белье и чулках.
Твою ж мать!
15 глава
Маша
Я лежу и разглядываю мирно спящего парня. Как мне хватило смелости пригласить его, сама до сих пор удивляюсь. Но не жалею ни минуты.
Сегодня всё было по-другому. Но самое главное, он не ушёл. После секса мы сходили вместе в душ, потом заказали ужин. Правда, мы почти не разговаривали.
На мои вопросы он отвечал уклончиво и односложно. Узнать о нём чуть больше, мне так и не удалось.
Мы всё-таки посмотрели один из старых фильмов со Шварценеггером, кажется "Вспомнить всё". Мне было сложно сосредоточиться на фильме. Ведь я ловила каждое своё ощущение от его близости, легких поглаживаний и прикосновений. Я плавилась в этих ощущениях, чувствовала себя нормальной, живой.
А когда он согласился остаться, и мы вернулись в спальню, я была, можно сказать, счастлива. Я лежала на его плече, обводила пальцами его татуировку. Четкие линии, строгие формы, это было красиво, мне нравилось. А ещё мне нравилось, что он позволял это делать.
- Почему ты не хочешь рассказывать о себе? - задала я, всё-таки, так волнующий меня вопрос.
- Сладкая, не надо. Ты попросила, я пришёл. Но это не значит, что у нас может что-то получиться. Не строй планов, не придётся потом разочаровываться.
