состоянии доехать самостоятельно. Как и последние пять лет без него.
Я согласна с ним общаться только из-за дочери. Потому как искренне верю, что это в ее интересах. И это мой долг — рядом с Беркутом быть спокойной, рассудительной и вести себя нормально. Но когда он близко, внутри бушует ураган. И штормит от одного проницательного взгляда. С Антоном всегда тишь да гладь, даже самой странно, а тут...
— Яна, ты слышала, что я спросил?
— Ром, я уже ответила, мы доберёмся сами.
Непоколебимо заявляю, что мы скоро выезжаем, и я в смс напишу ориентиры. Парк неподалёку от нас, так что мы быстро доберемся.
Уже на месте Карина попросила воды и побежала на горку. А на меня упала чья-то тень...
Я поежилась, зябко стало.
Мужчина чуть посторонился. Поднимаю голову, но хорошо рассмотреть лицо не получается. Ярко светит солнце, а очки я надеть забыла.
Странно, такое ощущение, что я его уже видела. Так жарко, а он в толстовке. Светлые волосы. Высокий. Обычная внешность, ничем не примечательная, как у миллионов других.
Слышу уверенное:
— Вы позволите?
Тут до меня доходит, что я закрыла собою проход, глупо уставившись на мужчину. Спешно отодвигаюсь со словами:
— Да, конечно. Я встала посередине...
Подвигаюсь, а на душе снова это мерзкое чувство. Липкое. Неприятное. Поворачиваю голову, но его уже и след простыл. Куда он успел подеваться?!
Что-то мне не по себе. Беркут присутствует в нашей жизни всего ничего, а мне уже мерещится всякое…
Скидываю с себя наваждение и иду дальше.
В стороне в двух шагах стоит киоск. Стараясь не выпускать из виду Карину, покупаю воду. И торопливым шагом топаю обратно. Бросаю быстрый взгляд на часы. Скоро Рома уже приедет.
Подхожу к горке и обвожу взглядом детскую площадку. Не вижу Карину. Ни наверху на горке, ни на качелях, ни в крытых частях игровых атрибутов... Сердце падает в пятки.
Она ведь только что съезжала сверху!
— Карин, я воду купила!
Мой голос немного дрожит. Если она сейчас не ответит, я буду орать на всю улицу!
Вокруг галдёж, мамочки шумят, дети пищат и перекрикиваются. Я не слышу голос дочери.
— Карина!
Она не отзывается, а у меня во рту вдруг резко становится сухо. Это уже не смешно!
— Кариш, я не играю в прятки. Иди, пожалуйста!
Ответа я не получаю. Да что же это…?!
Мои руки дрожат, а несчастная бутылка уже жжет мне руки. Я готова отшвырнуть ее в ближайшую урну и перепуганным взглядом продолжаю рыскать по игровой территории. Паника не дает дышать, адреналин уже распространяется по венам, а сердце сейчас точно выпрыгнет из груди. Я не вижу дочь! Не вижу!
Обхожу вокруг горку, по второму кругу прохожу качели, озираясь вокруг. Ее нет! Я не вижу ее на площадке! Но она без спросу и шага не сделает! Никогда не убегает!
— Карииинааа! Подойди!
Вокруг все смотрят на меня, как на сумасшедшую, а мне уже все равно. Внутри вдруг что-то переворачивается и отламывается с громким треском, и не хватает воздуха. Страх накатывает неудержимыми волнами, а сердце колотится так, что еще секунда, и оно точно выпрыгнет из груди.
ПОЧЕМУ ОНА НЕ ОТЗЫВАЕТСЯ?!
Глава 12
— Яна! — резко оборачиваюсь и чувствую, как адреналин с бешеной скоростью врезается в голову, гася любые отголоски разума и спокойствия. — Привет.
В мгновение стартую с места и приближаюсь к ним.
Тяжело дыша, перевожу взгляд с улыбающегося лица Ромы на миниатюрную ладошку в крупной мужской руке. Абсолютно не контролируя себя, излишне эмоционально сразу набрасываюсь на ребёнка:
— Ты почему с площадки ушла?!
— Я не уходила, мам, — дочь ошеломленно на меня смотрит, — я же в домике была.
Описать мое потрясение словами невозможно. Внутри до сих пор все колотится, а сама я еле-еле сдерживаю слезы. Я же отвернулась всего на пару секунд! Меня аж потряхивает от ужаса!
— В каком домике?! — голос срывается и звучит очень глухо, но я ничего не могу с собой поделать. А Карина, видно, очень тонко чувствует мое взрывное состояние.
— Вон в том, — малышка воодушевлённо оборачивается и показывает на небольшой красный домик с зеленой крышей недалёко от входа. — Там котёнок.
Я изо всех сил стараюсь сдержать собственные эмоции, но они бьют фонтаном, и погасить их просто нереально.
— Карина, это не значит, что можно не отзываться, когда я тебя зову!
— Это я виноват, прости, — немедленно вмешивается Рома, — я ее отвлёк. Мы правда не слышали.
Не слышали они! Ох, как же я испугалась!
Практически вырываю пальчики дочери из крепкой хватки Беркута. Озвучиваю часть своих мыслей:
— Не слышал он...
Беру дочь на руки и отхожу в сторону. Чувствую, как глаза все же увлажняются, а в носу начинает щипать. Внешне я быстро справляюсь с эмоциями, но внутри погасить пожар страха и ужаса не удается.
Карина просит отпустить ее. Я тихо шепчу на ухо, что безумно ее люблю и сильно перепугалась, когда она мне не ответила.
— Я больше так не буду, мам.
Я очень сильно в этом сомневаюсь, но знаю, что Карина не виновата и ничего плохого она не сделала. Это я не уследила… Господи…
Смотрю вслед дочери и внезапно чувствую тяжесть на своих плечах. Над ухом раздается тихий голос:
— Ян, ты что так нервничаешь? Ничего страшного ведь не случилось.
Я все еще тяжело дышу, но сердце постепенно замедляет ритм, взволнованное дыхание выравнивается.
Безуспешно пытаюсь скинуть с себя мужские ладони и на выдохе произношу:
— Нервы ни к черту.
— Из-за меня?
— Предпочитаю не
