— Я не понимаю, правда, — проговорила задумчиво и осторожно отступила от мужчины.
Он в отличие от властного брата меня не удерживал.
— Чего ты не понимаешь?
— Я не понимаю своей задачи. Вы сказали, что мне просто надо здесь жить. А ещё, что Феликс должен приручить меня… Как-то не клеются у меня эти два действия.
Герман хмыкнул. Запустив руки в карманы, прошёлся по комнате. Приблизившись к столику, провёл пальцем по гладкой поверхности, а потом растёр в пальцах невидимую пыль.
— Ты права, всё немного иначе, — сдался, расплываясь в улыбке. — Сначала задача была просто жить, но ты привлекла его внимание, так что…
— Так что? Что это значит, чёрт возьми?!
— Теперь от меня ничего не зависит, Соня. Я не могу контролировать брата и его желания. И тебе не смогу помочь уйти, потому что Феликс вряд ли тебя отпустит.
Боже…
Его слова заставили меня сжаться всем телом. Страх липкой паутиной сковал тело. Впервые в жизни я почувствовала себя так ничтожно, что захотелось разреветься. Просто сесть и разреветься, черт возьми… Оттого что угодила в лапы к какому-то сексуальному психопату и никто, никто не мог меня спасти.
— Соня… — вновь приблизился ко мне Герман. — Ты зря расстраиваешься. Феликс не обидит тебя, если ты не будешь обижать его.
От неверия я даже фыркнула.
— Что? По вашему я могу обидеть его? — я нерешительно обнажила шею, лишь мельком позволив взглянуть на явные отметины своей беззащитности. — Этого огромного мужика, который даже взглядом способен раздавить, не говоря уже… Я могу обидеть его?
— Да! Или разозлить, — кивнул Герман, слегка прищурившись, всё ещё не сводя взгляда с моей шеи. — Сама решай, чего ты больше хочешь. Его презрения или его ярости. Я бы выбрал ярость, если честно, — ухмыльнулся мужчина и мне захотелось отвесить пощечину ещё и ему.
Он точно издевался надо мной. Или проверял на прочность мои нервы. Однако мой младший брат давно закалил мою нервную систему тем, что постоянно попадал в переделки. И я могла быстро ориентироваться в стрессовых ситуациях. Вот и сейчас, я собралась с духом, расправила плечи и взяла свой телефон в руки. Проверила поступление средств. На моём счету было уже триста тысяч от Германа. Оставалось подождать всего каких-то семь дней, а потом если Феликс не отпустит меня по доброй воле, начинать бить тревогу. Не знаю… звонить в полицию, брату, кому угодно… Лишь бы выйти отсюда.
— Хорошо, я попробую извиниться, — буквально выдавила сквозь плотно стиснутые зубы.
— Не попробуешь. А сделаешь это с первого дубля, — его голос не был наполнен приказным тоном, но всё равно ослушаться Германа я не рискнула.
— Мы не кино снимаем, — только и смогла, что беззлобно огрызнуться, тем самым вызвав у мужчины слабую тень ухмылки. — Я извинюсь. Ладно. Но только после этого…, — захотелось добавить слово "унижения", но я вовремя осеклась. — Я хочу, чтобы вы помогли мне.
Широкая бровь Германа удивлённо приподнялась и он затаив дыхание, ждал, скорее всего, от меня наглости, с которой я требовала ответную услугу.
— Смотря, чего ты хочешь Соня?!
— Через неделю… Мне нужно в город. Домой, — пояснила, чтобы он не подумал, что я намереваюсь сбежать. — Мне нужно на работу, я не рассчитывала так надолго отлучаться с рабочего места. Не хочу проблем.
— Соня, — он намеренно склонил голову набок и заглянул мне в лицо. — Ты не умеешь врать, а ещё это бесполезно. Я знаю, что у тебя нет постоянной работы. Ты хватаешься за любую подработку, выходишь официанткой на смены в ночник рядом с домом, подрабатываешь на банкетах… я ничего не упустил?
Я растерянно смотрела в такие же жгучие глаза брата Феликса и понимала, он не лжёт. Он знал обо мне всё. Это так сильно напугало меня, что я суетливо попятилась назад.
— Мне нужно увидеться с братом и удостовериться, что он снова не натворил ничего.
Мне показалось, что я нашла вполне правдоподобную причину хоть ненадолго вырваться из душащих стен этого дома. Но Сабуров старший был чистым воплощением человека сканера, который по незначительным изменениям моей мимики улавливал враньё.
— Я понимаю, что значит нести ответственность за младших братьев, поэтому обещаю присмотреть за Сашей.
Боже… Ему даже было известно имя моего брата. В следующую секунду я почувствовала себя словно раздетой, со всей личной жизнью напоказ. Хотелось прикрыться и я поспешила плотнее запахнуть на себе кардиган.
— Не беспокойся, — Герман скучающе проследил за моим рвением максимально потеряться под одеждой, а после размашистым шагом прошёл к шкафу. — А пока… Тебе стоит переодеться. Судя по бирке на твоём, абсолютно некрасящим тебя платье, с размером я не должен был прогадать.
Раскрыв массивные дверцы, перед моими глазами открылось буйство нарядов. Платья, какие-то лёгкие шифоновые блузки и шортики.
— Это подарок, — сообщил Герман. — Все вещи абсолютно новые.
А я была в таком шоке, что дар речи потеряла. Теперь уже точно понимая, что меня попросту покупали…
Глава 8
Платье мне Герман выбрал сам, отчасти я ему была в этом благодарна.
Во-первых, я не особо разбилась в модных трендах и чаще выбирала себе одежду исходя из цены и удобства.
Во-вторых, наряжаться для Феликса мне не хотелось.
Ладно ещё пойти на поклон его эгоистичному величеству… Но вот при этом стать куклой?! Мне претило подобное, однако ничего поделать было нельзя. Я уступила. Взяла из рук Германа вешалку с платьем и удалилась в ванную комнату. Решительно заперлась, но прежде чем принять душ, снова проверила дверь. Внутренний замок был заперт, и я немного успокоилась и попыталась расслабить напряжённые плечи.
В конце концов, Герман мне виделся более зрелым мужчиной, умеющим контролировать эмоции и желания. Ко мне, по крайней мере, он особого физиологического интереса не проявлял. По этому параноить и подпирать дверь стульями я предпочла не делать.
Быстро приняла освежающий душ, чтобы надеть дорогущее, по всей видимости, платье на чистое тело.
Кремовый шёлк приятно обтягивал грудь и талию, а ниже струился воздушными складками до самых щиколоток. Слишком длинный разрез начинался высоко на бедре и при ходьбе полностью оголял ногу, да так, что я боялась продемонстрировать своё нижнее бельё. Несмотря на откровенный фасон платья, оно мне нравилось и сидело на мне поистине великолепно. Где надо аппетитно обтягивало, где не надо загадочно скрывало.
Выглядеть на миллион, оказалось приятно до порхающих бабочек в животе. Так я ещё никогда не выглядела — утончённо, но в то же время сексуально.
Ещё раз взглянув на себя в зеркало, я взялась за гребень. Расчесала слегка влажные волосы и перебросили их на одну сторону, заколола несколько невидимок, чтобы те сдерживали непослушный каштановый каскад волос. Наверное, я впервые распустила их в этом доме, предпочитая прятать пряди в небрежный пучок, и сейчас испытывала их приятную тяжесть на своём плече, несмотря на то, что совсем недавно обрезала их почти до лопаток.
Когда оголила шею, сразу увидела тёмно-синюю отметину, и тут же вспомнила, при каких обстоятельствах получила эту похотливую метку.
От воспоминаний я буквально физически ощутила боль от прикусов и сдавливания моей кожи пальцами. Но прятать следы несдержанности Феликса я не стала. Пусть полюбуется ещё раз, может хоть ничтожное зерно чувства вины мне удастся посеять в душе избалованного вниманием и роскошью мужчины.
— Я готова! — спустя четверть часа я появилась на пороге ванной комнаты, заметив, что Герман так и продолжал стоять у окна, вглядываясь куда-то вдаль сквозь стекло.
Лениво повернувшись на мой голос, он смерил меня заинтересованным взглядом и в жгучих глазах заплясало одобрение.
— Очень даже, — широкая бровь причудливо изогнулась, будто мужчина не верил собственным глазам или тому, что я вдруг стала более достойна его драгоценного братца.
