– Так вот, Ксюх, – Дашка вновь привлекает моё внимание. – Давай я тебе кое–что расскажу.
– Давай, – пожав плечами, безразлично отвечаю я.
– Знаешь, Ксю, когда мама по сути выгнала отца из дома, и папа потом ушёл к другой женщине, мама заявила мне, что она и без мужика прекрасно выстроит нашу с сестрой жизнь. У неё есть крутая работа, она, если помнишь, замдиректора производства, и она в состоянии поставить нас с Машкой на ноги и всё такое прочее.
Внимательно её слушаю. В Дашкиных глазах сейчас нет ничего кроме тоски и обиды.
– Так вот. Первые два года, считай, мы маму больше не видели. Приезжала поздно, дома занималась работой. Стол, заваленный бумагами, два компа, сидела за ним порой до двух–трёх часов ночи. И всё, что её волновало – это заработок денег. При этом всё, что я слышала от неё, когда говорила, что мы даже не ходим никуда вместе, что я – эгоистка. И это при том, что все, вот абсолютно все, Ксюх, домашние дела были на мне. А я ведь ещё в школе училась. А за двойки и тройки мне от матери влетало. Она говорила, что я её позорю перед всеми. А ещё говорила, что я плохо занимаюсь младшей сестрой и вообще – от рук отбилась и нечего мне с друзьями по вечерам во дворе тусоваться.
Дашка щурит глаза и на пару секунд отворачивается в сторону. Видно, что ей непросто даётся этот рассказ. Снова поворачивается ко мне.
– И вот ты знаешь, – у неё даже голос дрогнул, – спустя пару лет такой жизни я стала замечать, что мама – подбухивает. Сначала это было так... Потихоньку, бокал винишка там, всё такое. А дальше это винишко стало нормой. А потом она потеряла работу. Её выгнали, Ксюх. Я уж не знаю, что там конкретно случилось, но знаю, что уволили. Она искала новую. Нашла. Но уже злая была на всех, и по любому поводу срывалась на меня и Машку. Вот по любому. Знаешь, о чём я думала тогда?
– О чём?
– О том, что её не трахают. О том, что мужика ей надо. О том, что она даже не понимает, что превратилась в настоящую мегеру. О том, что мне, одиннадцатиласнице и Машке–семикласснице нужна ласковая и понимающая мама, а не злобная баба, которая свою проблемную личную жизнь превратила в проблему для нас всех. А ещё о том, Ксюх, как быстро закончились все эти ништяки, которые были единственным плюсом её высокого по меркам посёлка заработка. Нам очень быстро стало не хватать денег, Ксюх.
– И при чём тут Аллигатор?
– А при том! – запальчиво восклицает Дашка. – При том, что я когда уже студенткой стала, заметила одну прекрасную вещь. Некоторые девчонки, буквально, как моя мама из её рассказов–воспоминаний о себе, только и делали, что прилежно учились. И всё, что у них было – так это только бесконечные лекции, семинары, домашние задания и похвалы от преподов. А другие девчонки, которые хорошо выглядели и умели нравиться парням, имели намного больше. Их катали на классным машинах, они тусили в клубах, танцевали и веселились. Им дарили много подарков, их заваливали цветами, а некоторых звали замуж. Я видела их странички в Инсте и Фейсбуке. Видела, как они вообще не парились на тему того, какого цвета диплом получат.
– И ты решила, что так лучше, да?
– Нет, тогда ещё нет. Я на третьем курсе кое–что поняла. У меня многие подружки в универе – были старше, чем я. Когда я на первом ещё училась, они уже на четвёртом были. Так вот, я видела, что происходило, когда они и их однокурсницы заканчивали в универы. Маленькие зарплатки, а часто и никакой работы. Зато те, которые классно устроились, жили просто шикарно. И я вот подумала: а зачем это всё нужно? Зачем мне карьеру делать и месяц пахать, чтобы потом мочь себе позволить какое–нибудь простенькое колечко, если вот просто похлопав глазками красивому и богатому парню, я могу получить за это колечко куда дороже? Потому что для него это – ерунда. И знаешь что?
– Что?
– А то, Ксюх, что когда я стала одними подарками от парней зарабатывать больше, чем все эти девчонки на своих работках, я поняла, что стала себя больше уважать.
– "Зарабатывать"? – прищурившись, переспрашиваю я.
– Да, милая, а ты как хотела? Это не так–то просто, как может показаться! Ты вот видела, сколько внимания от парней у меня стало?
– Да, видела.
– Ночные клубы, неплохие машины, тусовки, подарки, цветы, полным–полно внимания ребят. Вот, что я стала иметь.
– Поэтому ты бросила универ?
– Да.
– Ты же говорила, что "не твоё".
– И не врала. Не моё. Не моё это, Ксюх, не трахаться, ни флиртовать и за копейки сидеть, вот как ты в офисе, и впахивать изо дня в день. Я видела, куда это впахивание приводит. Мама же спилась откровенно. Ты знаешь, кем она сейчас работает?
– Кем.
– Продавщицей в хозмаге. В соседний посёлок на маршрутке ездиет. А знаешь, как она меня называет?
– Догадываюсь.
– "Шлюхой", – щурит глаза Дашка. – А ещё "неблагодарной тварью". И ещё "дрянной сестрой, которая Машку с толку сбивает". Нет, бля, мне надо Машке говорить: смотри, как здорово! Видишь, какая мама – молодец? Самостоятельная женщина. По сути бросила нас из–за своей работы, превратилась в мегеру и спилась. Чтобы теперь в хозмаге работать продавщицей. Ну, класс! Делай так же, Маш! Карьера – огонь просто! Ты знаешь, что я, когда мать без работы была, подаренные ей когда–то папой украшения в ломбард носила закладывать? Ты знаешь, как мне стыдно было?!
Не знаю. И что ей ответить на это – не знаю.
– Ксюх, я для себе поняла одну очень важную вещь. Я хочу, чтобы у меня был богатый муж. Хочу, чтобы он меня содержал. И мне нравится та жизнь, которую я теперь веду. Если тебе плевать на тот шанс, что тебе выпал, то мне нет, не плевать. И я собираюсь сделать так, чтобы как минимум Ваня – стал моим парнем.
Вздохнув, прикрываю глаза.
– Даш.
– Что?
– Даш, они не ухаживают за нами. Они нас взяли с собой, чтобы развлечься.
– Пфф! – Дашка смеётся. – Я тоже развлекусь. Это ты вот сидишь тут, в шикарном частном самолёте, с кислой миной, и стараешься сделать всё, чтобы они перестали стараться! Запомни, Ксюх, мужиков надо уметь поощрять, когда это выгодно! Я тебя на четыре года старше, Ксюх. И как–то немножко побольше тебя об этом знаю. Этот Аллигатор, он всё равно сделает, как хочет. Сколько бы ты из себя недотрогу не строила. И знаешь что?
– Что?
– Вот я вообще не понимаю, что он в тебе нашёл. Вот без обид, Ксюх. Правда, не понимаю. С таким твоим отношением. Думаю, что он бегает за тобой сейчас чисто из спортивного интереса. Но уверена он очень хорошо запомнит, как ты реагировала на то, что он тебе подарки дарил и тому подобное. И не захочет больше. А я, если он переключится на меня, а я очень постараюсь это сделать, буду его поощрять за всякие ништяки. И либо замуж за него выйду, либо залечу от него, и он мне алименты платить станет. Либо, на крайняк, я с Ваней всерьёз замучу. Его, считай, я уже охмурила. И заметь, Ксюх, я ведь считаюсь с тобой. Я ведь тебя спрашиваю. Как подругу свою. Нужен тебе этот олигарх или нет. Потому что мне не плевать, Ксюх, на твои интересы.
– Забирай, – холодно отвечаю я. – И "подарки" его могу тебе отдать.
– Чё ты злишься–то?
Отворачиваюсь к иллюминатору. На душе сейчас – просто погано. Из–за всего.
– Ну, чё ты злишься, Ксюх? Ксю–ух?
Не хочу с ней разговаривать.
– Ну, как знаешь, – вздохнув, говорит она.
Отстёгивает ремень, пересаживается в кресло с другой стороны и, пристегнувшись, берёт какой–то гламурный глянцевый журнал и демонстративно принимается листать страницы.
Самолёт разгоняется всё сильнее.
Отрывается от земли.
Задрав вперёд и вверх нос, взлетает.
У меня чуть закладывает уши и я сглатываю.
За стеклом иллюминатора стремительно мельчают дома и домики. Автомобили становятся совсем крохотными, дороги превращаются в ровные и извилистые полосочки. Вы поднимаемся всё выше и выше и вскоре вид за иллюминатором становится похожим на карту из Гугл Мэпс.
