мной командует.
— Ты оглохла?
Элина незаметно ткнула меня в бок.
Я неспешно поднялась из — за стола. Сделала так специально, предоставив каждой из завистливых сучек рассмотреть себя. Нет во мне ничего? Да со мной работали ведущие модельные агентства, а что сделали в своей жизни они? Домашние питомицы одного психопата. Кроме того как ждать его в постели и хотеть этого урода, они ничего не умеют.
Я приблизилась к Марьям, Она подняла на меня высокомерный взгляд.
— Пойдешь сейчас к Зейнеп, она даст тебе форму. Сегодня ты работаешь в корпусе охраны.
Я побледнела от ужаса.
— Что я должна делать?
— Убирать будешь, еду разносить. Что скажут. Там сегодня парни отдыхают, вернулись после важной поездки. Будешь следить, чтобы сыты были…
***
Ее испачканные грязными овощами руки держали мой подбородок. Мне хотелась вырваться из ее лап, хотелось оттолкнуть ее, чтобы она не смела даже прикасаться.
— Красивая девка, кожа то какая, бархатна — а — ая, — усмехнулась, осматривая меня будто товар на рынке. — И зачем тебя Марьям на такую работу отпустила? Загубить девку решила…
Она наконец — то выпустила меня. Повернувшись к столу, бросила нож на доску, вытерла об полотенце свои руки.
— С такой то кожей, да в посудомойки… В койке с тебя бы имели намного больше.
Ее слова разозлили.
— Может, вы дадите мне работу и перестанете говорить обо мне как о вещи?
Женщина замерла с открытым от удивления ртом. По всей видимости, до меня с ней никто не спорил. Так ничего и не ответив, она потянулась к шкафу и вытянула оттуда какие — то тряпки.
— Вот. Надень. Сегодня обслужишь столики в обеденном зале. Собираешь посуду, меняешь тарелки, подаешь алкоголь.
Я потянулась, чтобы забрать вещи, но она продолжала удерживать их.
— Имей ввиду, что вести себя ты должна скромно. Это в твоих же интересах.
***
Я старалась ни о чем не думать. Я должна была просто выполнить свою работу. Разносить еду — это не так уж и страшно. В сравнении с остальными перспективами.
На кухне мне выдали поднос. Одежда была не слишком открытой. Платье ниже колен.
Меня приставили к девушке. Она была такой же светленькой, как и я. Зейнеп сказала, что ее зовут Алина. Судя по всему, девочка русская. Я надеялась найти в ее лице союзника, но она отказалась со мной говорить. Выглядела бедняжка запуганной, уставшей. Под глазами виднелись синяки, хотя было видно, что их тщательно замазывали косметикой.
— В глаза им не смотри, и старайся вообще пялиться в пол… — это единственное, что она произнесла, когда мы вошли в зал.
Здесь было огромное количество народу. В основном мужчины. Играла музыка, на сцене танцевали девочки. Они были практически голыми, извивались у шеста под животными взглядами пьяных глаз.
Озноб пробежал по коже.
— Чего встала, идем, — толкнула меня Алина.
Я направилась вперед по проходу, мои столики были у стены. Когда я поставила поднос с новым блюдами, буквально почувствовала пожирающие меня взгляды.
— Ты смотри какая… Зейнеп не говорила, что у нас новая шлюха… — я почувствовала шлепок по заднице. Отскочила в испуге, но наглец схатил меня за руку.
— Ты чего как зайц пуганый? Не бойся, не обижу, — смеется урод, резко притягивая к себе.
Я падаю к нему на колени, а его наглые руки обвивают мой живот.
— Отпусти, — рычу, пытаюсь слезть с него, а в следующую секунду мою щеку опаляет удар.
— Еще раз рыпнешься, трахну тебя в рот прямо на это столе. — рычит заползая руками под подол платья. Меня трясет и тошнит.
А они смеются. Все пять ублюдков. Наглых, уверенных в себе, напугавших бедную девчонку. Сволочи, скоты. Их даже людьми назвать сложно.
— Смотри, вот специально для тебя представление, — он указывает вперед, поворачивает мое лицо, заставляя меня смотреть.
В нескольких метрах от нас, толпа мужчин. Они смеются, и раздеваются… Я вижу как один из них стягивает с той самой Алины платье, они толкают ее на стол и загибают раком. Девчонка молчит. Даже звука не издает, не сопротивляется. Сломанная, знающая, что будет дальше. С ней это делали не раз, оттого в ее глазах столько смирения. Закрываю глаза, потому что не могу смотреть на это. Мне страшно, противно.
— Рахим!
Мужчина выпускает мое лицо и я могу спрятать его в ладонях. С глаз льются слезы.
— Кто тебе дал право трогать девушку?
Я поднимаю глаза на незнакомца, вдруг вступившегося за меня. Он высокий, широкоплечий. Поперек его скулы идет шрам. Мне страшно от одного только взгляда на него, но я чувствую, что он не сделает мне больно. Не знаю почему, но я в этом уверена.
— А кто у меня может забрать это право? — усмехается Рахим.
Чья — то рука дергает меня. Секунда и я стою прижатая к чужому телу.
— Откуда она здесь?
Он такой огромный! Я боюсь его, хоть сейчас и не вижу совсем.
— Меня Марьям прислала, я должна накрыть на стол, — шепчу еле слышно.
Мужчина отпускает меня.
— Забирай свой поднос, занимайся своей работой.
В этот момент Рахим подскакивает из — за стола.
— Тамерлан, ты совсем ох*рел?! Какого черта?!
— Спасибо скажи, я тебе только что жизнь спас. Сучка Марьям пытается снова подставить меня…
Тот непонимающе хмурится.
— О чем ты?
— Эта девушка из основного дома. Она — собственность Амина. Ты понимаешь, что было бы, тронь ты ее…
Я вижу как в глазах Рахима вспыхивает страх.
— Твою…
Не слушаю его. У меня больше нет ни капли желания находится здесь. Я слышу как насилуют ту девушку, и мне тошно от всего происходящего здесь. Я выхожу в кухню. Иду, смотря в пол. Кладу поднос на стол и тихонько, пока никто не видит, выбегаю из здания. Как только мои ноги касаются асфальта, я срываюсь на
