и переиграть все. Косте с Лялечкой дом оставлю. Яхту вам пополам. А контрольный пакет акций тебе. Раз уж ты наконецто о семье задумался и жениться собрался. Ты парень хваткий, дело наше любишь и состояние приумножаешь.
Да ладно? Неужели хоть ктото в этом доме заметил? Хочется высказать все, что я думаю о решениях отца, но мысленно успокаиваю себя.
— Даю неделю, чтобы ты привел сюда эту девушку. Если вы поссорились — миритесь. Мне нужен человек, с которым не страшно будет тебя, балбеса, оставить! Как Костю с Лялечкой. Посмотрю на нее и решу, как быть с завещанием.
— Что за бред, папа, — отец умеет давить на нужные точки. Самое ценное для меня — наш семейный бизнес. Часто отец шутил, что продаст его к черту, чтобы я наконецто думал о чемто еще, кроме контрактов, инвесторов и новых проектах. Но сейчас он абсолютно точно не шутит. С каждой минутой в его глазах всё больше решительности.
— А если недели будет мало — я отправлю тебя в бессрочный отпуск. Свободное от работы время наконецто посвятишь коечему важному. А с упавшими кранами и налоговыми проверками мы с Костей уж както разберемся, знаешь ли. Это дело нехитрое…
* * *
Вчерашний тихий семейный вечер закончился скандалом.
Отец поставил мне ультиматум. Я ушел, хлопнув дверью. Конечно, не собирался идти на поводу у глупых требований, но настроение это мне испортило знатно.
Ночь получилась бессонной. Утро — не слишком добрым.
Первым делом, приехав в офис, я попросил свою ассистентку скупить мне десяток глянцевых изданий. Она была удивлена — поручение это нетипичное, но исполнила.
Теперь же моих руках раскрытый журнал и я даже не знаю — смеяться мне или плакать, потому что:
«Наш инсайдер поделился некоторыми подробностями из жизни избранницы загадочного Романа Багирова.
Как рассказала нам девушка, чье имя мы оставим в секрете, Роман тайно помолвлен с Мирославой. Очаровательной шатенке двадцать пять лет. Она занимается организацией випсвадеб. Как сама шутит: упражняется на других, чтобы своя точно получилась идеальной. Влюбленные пока что скрывают дату будущего торжества, как и обстоятельства знакомства и помолвки, но собираются отмечать в Доминикане или Италии.
Пусть эта новость разбила множество женских сердец, но наша редакция хочет пожелать Роману и Мирославе неугасаемых чувств и бесконечного счастья»…
Я читаю несколько раз, и после каждого меня разрывает от желания засудить издание и вывезти ночью в лес инсайдера, который пожелал остаться анонимным.
Даже смешно, насколько неожиданным образом мне вылезла ни к чему не обязывающая ложь Мирославы.
Но вот такие статейки — это моя меньшая проблема, а большая — упрямство отца.
Я опускаю журнал на свой стол и откидываясь на спинку кресла. Выдыхаю и смотрю в потолок.
Вот это да, Ромчик…
Будем честными, к такому ты готов куда меньше, чем к любому эксцессу на работе.
Пустить ситуацию на самотек я не могу. Пройдет неделя — отец непременно вспомнит о своем ультиматуме. И если я его не исполню — с него станется действительно меня отстранить, а потом всё угробить.
Но и жениться на Мире, чтобы остаться у руля фирмы… Пусть девушка мне нравится, перспектива не очень прельщает.
Мне нужно найти выход. Мне нужно чтото придумать.
Лежащий на столе телефон вибрирует. Я тянусь к нему, разблокировав, читаю и усмехаюсь. Мне пишет Вадим:
«Это же та же девушка, изза которой мы с Марселем объявлены в уголовный розыск собачьих насильников? Не ожидал от тебя такой скорости, друг. Поздравляю»
Я рад, что он не держит на меня зла, но и от души поблагодарить за поздравления не могу.
Зато теперь я точно знаю — новость разлетелась повсюду. Если даже Вадим уже в курсе, этого не остановить.
Я снова вздыхаю, кручу телефон в руках и думаю.
Её номер у меня есть.
Я уверен, что «инсайдер» — это не сама Мира. Она, конечно, врушка, но не подлая.
А вот помочь мне может.
Набираю и слушаю гудки.
Однажды я оказал ей маленькую услугу, подыграв перед её друзьями. Теперь посмотрим, готова ли она ответить мне благодарностью.
— Алло, Роман? — Мира берет трубку почти сразу же. Я по голосу слышу, что девушка взволнованна. Мне приятно. Я улыбаюсь. Интересно, она читает прессу? Уже в курсе, что для всей страны стала моей невесто?
Почему я так часто с ней улыбаюсь?
Жалко даже, что мне нужно говорить с Мирой о деле. О всяких мелочах — приятней.
— Доброе утро, Мира. Как спалось? — мой вопрос не расслабляет, а наоборот только усиливает её напряжение. Наверное, Мира не знает, что ответить.
Но если бы спросила у меня, я сказал бы, что плохо. И причина тому — она.
— У тебя есть планы на вечер? Если нет — посвяти его мне, пожалуйста.
— В смысле?
— Поужинаем, ты не против?
Я захожу в роскошный зал Вероны лучшего ресторана города, чувствуя легкую дрожь в теле.
Хочется вертеть головой и впитывать глазами каждую мелочь интерьера восторгаться высоте потолков, вдыхать запах хвои и цитруса, ловить блики состоящих из миллиона кристаллов люстр и наслаждаться тихой вибрацией голосов местных богачей и звоном хрустальных бокалов.
Но больше всего хочется соответствовать месту. Я очень старалась, чтобы это было так. Собственный образ кажется мне безукоризненным с прической и макияжем мне помогла топвизажист, платье это я покупала с мыслью о том, что надену только в особенное место по особенному поводу.
Я все еще не могу поверить, что это происходит со мной. Лицо обдает жаром, ладошки потеют, когда я замечаю его за столиком у окна.
Услышав фамилию «Багиров» девушкаадминистратор становится ещё приветливее. Берется лично проводить меня к столику, за которым ждет лучший в мире мужчина.
Месяц назад я не поверила бы, скажи мне ктото, что меня ждет потрясающий вечер в компании Романа Багирова одного из самых завидных женихов страны.
Дрожь усиливается, когда я понимаю, что он внимательно следит за моим приближением. Проходится взглядом сверху вниз по моей фигуре, задержавшись на моих длинных ногах дольше положенного.
Я вспоминаю как старательно держала осанку в детстве, посещая балетную школу, стараюсь не ступать, а парить над полом, при этом покачивая бедрами. Икры чуть ноют изза высоты моих шпилек, но все физические неудобства я снесу ради вот такого скользящего по фигуре плотоядного взгляда черных глаз.
Добрый вечер, Мира, Роман встает, галантно склоняется и елееле прижимается губами к моей руке. Если бы он знал, что этого
