— Я узнал об этом только сегодня, — выталкиваю слова из одеревеневшего горла. Мышцы стянуло колючей проволокой, всё нутро против того, что показывать себя размазней, выказывать свои обиды. И всё же, не могу больше держать всё в себе, этот груз слишком тяжел для меня одного!
— Ещё я не вернулся потому, что чувствовал себя там нужным. Только оставшись, я мог помогать парням, которые продолжали подвергаться всему тому ужасу, через который я прошёл. — выплюнул я эти слова, чувствуя, как меня всего колотит изнутри.
Пришло время поведать самый мерзкий страх, который держал нас в таком напряжении, что куда там голоду.
Для меня он так и остался страхом, но я заплатил за это ночами в карцере и парой сломанных рёбер. И я решил поделиться этим страхом с людьми ближе, которых у меня нет. С моей семьёй. Возможно кто-то скажет, что это неправильно. Неправильно взваливать на других такой багаж. Но мне нужно с кем-то поговорить об этом. Ведь эту тему мы не затрагивали даже в академии.
— Однажды ночью я проснулся от криков одного из курсантов, которые доносились из коридора. Он был новеньким, щуплый, долговязый парнишка. Как попал к нам, первую неделю был сущий дьявол, пальцы веером, дерзил кураторам, насмехался над правилами. Пожалуй, даже я по прибытии вел себя поспокойнее. Потом его как подменили, сделался тише воды, ниже травы. Стал угрюмым, ни с кем больше не разговаривал, только огрызался, как дикий зверёк. Постоянно чего-то боялся, шарахался от других курсантов. — я посмотрел сначала на брата, потом на отца, перед тем как закончить свой рассказ. Оба потрясённо молчали, кажется, догадываясь, что услышат. Но я уже не мог молчать. Мне нужно было сбросить с себя этот груз. Они моя семья! Если не с ними, то кому я могу показать свои слабости и страхи?!
— Той ночью я понял причину всех этих изменений в Меттью. Когда я пошёл на звук его криков, то чуть с ума не сошёл от того что предстало перед моими глазами. Его держали двое кураторов, а третий вбивался в него сзади. — я с трудом проглотил ком образовавшийся в горле и продолжил говорить мёртвым голосом.
— Мэттью скулил, плакал, а эти уроды перебрасывались грязными шуточками и ржали как свиньи. Это случилось спустя почти два года моего обучения, до этого я слишком часто болтался по карцерам, чтобы на меня обратили внимание в этом смысле. Да такое мне даже в самом страшном сне не приснилось бы.
— Я не смог стоять в стороне, кинулся на тех мудаков. Началась настоящая потасовка. В меня будто бы дьявол вселился. Я наносил удары хаотично, особо не думая, что могу искалечить кого-то из этих уродов. Мне хотелась убивать. Но их было трое, против одного меня. Меттью не в счёт. Краем глаза я отметил, как парнишка буквально уполз в угол и там скулил, наверное у него был шок, впрочем как и у меня. — дьявол, как же тяжело вспоминать об этом. Даже спустя столько лет.
— Это драка мне дорого стоила. Меня так отделали, что я очнулся уже под капельницей, в медицинском пункте. У меня было сломанно два ребра и нос, сотрясение и многочисленные ушибы. Всё моё тело практически было фиолетовым, я на себе живого места не чувствовал. Но меня не это волновало. У меня был страх похлеще, сломанных рёбер и сотрясения. — горько усмехнулся одними уголками губ.
— Долго я медиков доканывал, уцелела ли задница. Они под конец от меня шарахались и чуть ли не с матами уверяли, что ничего там не тронули, а я всё не мог этому поверить, боялся, что они лгут. Судя по всему, меня так отмолотили, что со всем остальным уже было никак, врач говорил, я был один большой кусок фарша. — воспоминания огромной лавой на меня обрушились. И на время я застыл, оказавшимся не готовым к этому. Думал давно всё прошло, я забыл, успокоился. Но оказалась, что ничего не прошло, мне жить с этим всю жизнь. Поэтому я снова взял себя в руки. Нечего тут сопли распускать. Всё уже позади.
— Я выздоровел. Выстоял. Приглядывал за Меттью и ещё двумя парнями, которые казались мне главными претендентами в жертвы. Когда пришла пора выпускаться, понял, что не могу их оставить без присмотра, пошёл в кураторы. Про письма так и не узнал, мне кажется, замдиректора заимел на меня зуб за постоянные драки, и нарочно велел мне об этом не рассказывать. — решил закругляться со страшилками. Вон брат уже белее мели. А про отца и вовсе молчу. Видно же что старик не здоров, хоть пытается не показывать свои слабости.
Когда я замолчал, в глазах отца и брата был такой ужас, что я пожалел о своей откровенности. Не зря говорят: меньше знаешь, лучше спишь. Это был именно тот случай.
В кабинете воцарилось такое напряжение, что, казалось, ещё немного и задребезжат стекла в окнах.
Отец первым не выдержал и буквально заорал:
— Неужели вся академия… такая?! — да уж когда взрослый мужчина, повидавший жизнь начинает заикаться, то дело дрянь.
— К счастью, нет, иначе было бы совсем жутко. На моей памяти в подобном были замечены пятеро кураторов и один старший преподаватель, остальные давали волю только рукам.
— Имена! Дай мне имена этих нелюдей! Я их… да я их… — тяжёлый кашель заставил отца замолчать.
Он так тяжело задышал, что мы с Артёмом одновременно подскочили и кинулись к нему, но отец остановил нас подняв руку.
— Со мной всё нормально, всё в порядке, — слова давались ему с трудом, но он всё равно не показывал свою слабость.
— С тобой не всё в порядке! — одновременно произнесли мы с братом и переглянулись.
— Вы зря тут раскудахтались, говорю же что, что в норме, значит в норме. — отец упрямо посмотрел на нас. Упертый он, и мы с братом все в него.
— Итак, Антон мне нужна вся информация которая у тебя есть на этих скотов. А дальше этим делом будут заниматься квалифицированные, в таких вопросах люди, — кажется, отец был неумолим в этом вопросе.
— Послушай, отец, это ничего не даст. Ни один курсант не даст такие показания, правду никто не скажет, — решил поубавить его пыл.
— А тот парень и те ребята, за которыми ты присматривал? — он пристально смотрел на меня.
— Они тем более показаний не дадут, — я только отрицательно покачал головой. — Кому охота таким позором на весь мир делиться? На директора тоже можешь не рассчитывать, он точно всё знал и всех прикрывал. Тот ещё садист, на самом деле.
— В таком случае, я просто сотру эту академию с лица Земли. Связей и денег мне хватит, будь уверен.
— Отец, если у тебя получится, я сделаю всё, что ты захочешь.
Он удовлетворённо кивнул, И вот тут я понял, что попал в ловушку, в которую меня так умело загнали. Шестое чувство подсказало, то что попросит отец, мне не понравиться, причём очень сильно не понравиться.
Но отец никогда не смог бы сделать удачную карьеру политика, и такой процветающий бизнес, если бы не умел читать людей. Вот и этот раз не стал исключением. Он мастерски перевёл тему, чтобы не зацикливать моё внимание. Но на что именно, я так и не смог понять, хотя и я за последние годы научился читать людей по их лицам. Ведь человек одними выражениями, без слов способен рассказать целую историю. Ход моих мыслей прервал голос отца.
— Приезжай сегодня на ужин, для начала. Я знаю, как тяжело тебе вернуться в тот дом, но твоя мать ждёт тебя.
— Отец, давай не в этот раз. Нам всем нужно переварить, всё что было сказано сейчас в этом кабинете. Я приеду, но в другой день, хорошо? Мне нужно время, понимаешь? — отец замешкался, но согласно кивнул.
— Возможно ты прав. Мы подождём ещё. Тем более столько лет ждали, пару дней не играет никакую роль. — отец протянул руку и ободряюще потрепал мне волосы, как делал в детстве, когда хотел поддержатт меня.
А я опять ушёл в свои мысли. В конце концов, что бы ни задумал отец, это будет небольшая плата за уничтожение сраной академии. Ей-богу, я на всё готов!
Неужели я совсем скоро увижу маму?.. Фак, я ещё не готов ко встрече с ней. Боюсь сломаться, если увижу в её глазах жалость.
Глава 13
АНТОН
Я гонял тачку на большой скорости по улицам Раздора уже несколько часов. Врубил музыку на максимум и ловил дикий кайф от ощущения свободы.
