Ненавижу!
Как же я его ненавижу!
Отворачиваюсь к окну, делая вид, что пейзаж сильно заинтересовал и, слегка разомкнув губы, произвожу глубокие тихие вдохи и выдохи, стараясь восстановить потерянное самообладание.
Черт!
Я не представляю, как смогу работать с этим человеком и сохранять спокойствие. Пожалуй, стоит посетить аптеку и запастить успокоительным.
Глава 9
В пятницу Соколов встречает меня чуть ли не с порога, прося сразу, как разденусь, зайти к нему в кабинет. Киваю и шмыгаю в свой закуток, чтобы снять верхнюю теплую одежду и переобуться.
В голове же, как разбуженный улей, кружат сотни мыслей по кругу. Начиная с той, что это просто рядовые вопросы, так как шефу интересно, что мне вчера удалось посмотреть, потрогать и внести в проект по переоснащению, до той, где Султанов звонит Санычу и жалуется, что я, такая-сякая, его бросила в спорткомплексе одного, наплевав на ключи и документы.
Ну, а как было поступить иначе, если нервы победили?
Не смогли мы долго поддерживать нейтральную беседу, как взрослые цивилизованные люди. Обсуждали-обсуждали рабочие моменты. И, на тебе, непонятным образом Сулейман вновь скатился в личное, а я не сдержалась, послала его в пешее эротическое и, нарушая логику, тут же сбежала сама.
– Егор Саныч, еще раз доброе утро, готова внимать и выполнять, – растягиваю рабочую улыбку, уверенно входя в кабинет шефа.
– Это хорошо, что готова, – с энтузиазмом потирает ладони тот, – давай садись , надо кое-что обсудить.
Мысленно выдыхаю. Раз начальство в настроении, значит, шишки на мою голову отменяются, и пятница обещает быть приятной, тем более, что сегодня работаем за зарплату.
В течение получаса обговариваем все моменты, касающиеся организации нового открытого турнира по боксу, намечающегося через выходные, и разбегаемся.
А ровно в десять в мой кабинет стучится молодой человек, представляющийся курьером из цветочного магазина, и вручает новый букет. В этот раз в руках оказываются белые хризантемы, разбавленные сочными синими пятнами ирисов.
Красотища-а-а!
А арома-а-ат… божественный!
– Спасибо, – благодарю паренька, выискивая среди бутонов и стеблей записку.
Все же женское любопытство никто не отменял. А мое в последнее время вообще очень сильно гуляет.
А почему бы и нет? Вдруг не только у Султанова, но и у Кравцова где-то что-то перещелкнет, и он захочет извиниться за последнюю отвратительную пьянку или просто сделает мне приятное без повода. Мечты – мечты.
– Еще Вам просили передать вот это, – молодой человек убирает планшет с подписанным бланком в рюкзак, а из него вынимает розовую полупрозрачную пластиковую папку. Мою. Вчерашнюю. Забытую в поселке Северный. – Прошу.
А вот и «визитная каточка» дарителя, хмыкаю про себя, кивая вслед уходящему курьеру.
Отщелкиваю кнопку, чтобы убедиться: все документы на месте, и на стол вместе с бумагами выпадают ключи и записка.
«Привет!
Решил не заходить лично, а передать с посыльным, чтобы лишний раз тебя не нервировать))
Ниже написал перечень оборудования и инвентаря, его нужно внести в ФЦП, а в договоре отметил пункты, которые не совсем понравились. Обсуди с шефом.
Соколова я предупрежу.
Хорошего дня!
С.»
– И тебе не хворать, – буркаю под нос, гася желание скомкать лист и баскетбольным броском отправить его прямиком в корзину для мусора.
Останавливает только то, что начальник явно попросит ознакомиться с запросом Султанова и его поправками. А значит, стоит вначале все это оформить в соответствии с нормами делопроизводства, а потом уж хоть рвать, хоть кромсать, хоть превращать в пыль.
За полчаса до начала обеденного перерыва по внутреннему звонит Катюша и просит заскочить в бухгалтерию.
– Распишись, – подмигивает подруга после взаимных приветствий и протягивает мне бланк со списком премируемых сотрудников, – как обещала, ты первая.
– Премного благодарна, – хмыкаю, рассматривая абсолютно чистый бланк с фамилиями, заверенный первым заместителем, и тут же подначиваю, – а танцы, какие ты там обещала? Лезгинку, кажется? Тоже изобразишь?
– А то как же! Непременно, – совершенно не теряется Ионова. – Кстати, на обеде я за тобой заскочу, пойдем прогуляемся по парку, заодно кое-что обсудим и кофе попьем.
Все происходит четко и последовательно по сценарию Екатерины. Без двух минут она появляется на пороге моего кабинета, а ровно в час мы обе уже одетые выходим из здания.
Погода радует солнечным погожим денёчком, отсутствием дождя и порывистого ветра. Потому неторопливо, нога за ногу, прогуливаемся по липовой аллее в сторону пруда, где запасливая подруга достает несколько кусков батона, завернутых в целлофан, и кормим пузатых уток. Чуть позже с комфортом устраиваемся в небольшом, всего на пять маленьких круглых столиков, кафе и заказываем по огромной чашке горячего шоколада и по три больших, обсыпанными сахарной пудрой пончика.
– Мм-м, Машунь, как же я их обожаю, – делится впечатлениями Ионова и, совершенно не обращая внимания на посторонних, откусывает за раз треть булочки и закатывает в восторге глаза, – когда их вижу, обо всем на свете забываю, даже о диете. Выпечка – моя слабость.
– Какая диета? Ты же тощая, словно весь месяц на хлебе и воде сидела, – подкалываю ее для порядка и тоже отправляю в рот приличный кусок теплого сладкого кругляша, обжаренного в масле. – Нее, Кать, сюда часто ходить нельзя, опасно для фигуры. Иначе придется прикупать гардероб на пару размеров больше.
– О, кстати, о фигуре. Как раз об этом я и хотела с тобой поговорить, – Катюша вздергивает вверх блестящий от жира палец. – Ты сегодня вечером не занята?
– Нет, – мотаю головой, припоминая, что единственные планы – это поход к родителям в воскресенье.
– Прекрасно! Значит, вечером идем в клуб! – растягивает хитрющую улыбку подруга и тут же тыкает в мою сторону ноготком. – Отказы не принимаются. Я проставляюсь за отпуск.
– Ка-ать, я по клубам не хожу, – отрицательно качаю головой. – Уже года четыре.
Ага, как раз с того последнего раза, после которого вместо теплой влюбленности к Султанову осталась лишь тихая ненависть и презрение.
– Ничего не знаю! – вертит головой из стороны в сторону упертая вредина. – Прохорова, в этом городе у меня нет подруг, а я очень хочу развеяться и потанцевать! Пусть не лезгинку, – тут она смешно фыркает, – уверена, ее они нам даже под заказ не включат, но под что-то заводное – очень-очень! Ну не Петруччо же мне с собой тащить?! Ну, Манюнь, ну, пожалуйста! Обещаю, если будет совсем плохо, то уйдем пораньше.
– Вот же ты… лиса хитрозадая! – соглашаюсь, скривив нос. – Надеюсь, я об этом не пожалею.
***
Темно-синие джинсы скинни с завышенной талией, черная футболки с известным лейблом, невысокие чуть выше щиколотки замшевые сапожки-гармошки на устойчивом каблуке цвета фуксии и клатч под стать – заморачиваться с подготовкой к вечеру в клубе нет желания. Одеваю то, в чем будет удобно и комфортно. Но волосы все же подвиваю крупными локонами и оставляю распущенными, а также делаю чуть более яркий макияж, подчеркивая так называемый «кошачий взгляд» зеленых глаз.
– Красотка, – подмигиваю собственному отражению в зеркале и сверяюсь с часами на телефоне, подсказывающими, что такси приедет через десять минут.
Тянусь за пальто, как шорканье ключа в замочной скважине привлекает внимание и настораживает.
Это еще что за прикол?
На носочках подхожу к дверному глазку, чтобы посмотреть, что происходит на площадке, и кто ломится в мою квартиру, пугая меня до икоты. И отскакиваю на шаг, испугавшись громкой трели звонка.
– Ну, Катюха, как в воду глядела, когда решала сменить мне личину, – шикаю негромко, торопливо стараясь упокоить заполошное сердце.
Нервы совсем ни к черту!
Может, действительно валерьяночкой запастись?
