– Куда?
– Ко мне,– вздохнул великанище. У меня дыхание сперло от такой наглости. Да за кого он меня принимает?
– Я тут с подругой, вообще то. И я не езжу в дома посторонних, почти незнакомых, наглых мужчин.
– Апельсинка, расслабься. Я просто тебя на постой определю, угол тебе сдам. Некогда мне подтирать сопли женам богатеньких мажоров. Я всю ночь буду стоять на страже закона, морали и правопорядка.
– И все же, это противоречит моим принципам. Я замужняя женщина… Пока… Слушайте, Северянин, зачем вам это надо? Ну, проблемы мои?– вздохнула я, при этом понимая, что деваться мне некуда.
– Если б я знал,– задумчиво вздохнул Аркадий, потер пальцами переносицу и посмотрел на притихшую Липку, с неприкрытым любопытством таращущуюся сейчас на него,– А подруга твоя, эта что ли?
– Угу.
– Валит пусть, и как можно скорее, пока мои коллеги не приехали.
Я попрощалась с Липкой наспех. Обняла ее, словно в последний раз, как отправляющийся в поход альпинист.
– Хорошенький,– шепнула эта зараза,– не теряйся. Отомсти своему козлу Витюше. И это… Может права твоя мать?
– Еще слово и я тебя…– прошипела я. Липка не стала ослушивать мои угрозы. Бросилась к своей машинке. И через секунду стартанула с места, словно ведьма на своей реактивной метле.
Знаете, а мне было спокойно рядом с этим нахальным мужиком ехать в машине черте куда. И легко. Но слова Липки свербели в мозгу словно врезанные. Вернуться к Вите, простить и жить себе без потрясений. Заниматься любимым делом, родить ребенка. А не скитаться по углам, и не думать о завтрашнем дне со страхом. Боже, почему мне так отвратительно от этих мыслей? Я же люблю мужа. Любила… Я вконец запуталась.
*****
«Неужели нашли? Оперативно»
Первое, что он подумал, увидев столб черного дыма, уносящийся к набухшим дождевым небесам. И он бы должен был почувствовать облегчение, избавившись от рыжей головной боли, которая вот прямо сейчас ломала его устоявшуюся жизнь и его самого. Вот только душу, словно скрутило, как мокрую простыню в стиральной машине, от какой-то странной необъяснимой тоски.
И только когда Северцев увидел ее – растерянную, напуганную, с черной физиономией, похожую на домовенка из мультика, он наконец смог дышать. Дышать копотью, и жить.
А сейчас, уже на пороге его квартиры, Аркадий вдруг осознал, какую ошибку совершил, впуская ее в не в свой дом, а в свою жизнь.
– Красиво,– улыбнулась она, рассматривая запущенный холл. Черт, он уж и не помнил, когда наводил порядок, сроду не стеснялся, а тут заробел, как мальчишка. Этот дом перестал его интересовать, когда он потерял Валентину, просто смазалось мировосприятие, краски, вкусы. А сейчас Аркадий от чего-то вдруг снова увидел окружающую действительность и она ему не понравилась.– Северянин, спасибо. Какой угол вы мне выделите?
– Сама выбери,– прохрипел Северцев. Горло пересохло, будто он месяц блуждал по пустыне.– И прими ванную. Она там.
– Слушайте, если вы что-то…– насупилась Апельсинка, словно превращаясь в колючку чертополоха.
– Я… Мне пора… Я на работу…– промямлил капитан. Черт, надо спасаться бегством. Он вдруг представил, что эта рыжая кудряшка моется в его ванной и … Да, надо бежать.– Завтра вернусь, врежу замок в дверь той комнаты, которую ты выберешь.
– Простите. Я просто… Я веду себя как истеричная дура,– высмученно улыбнулась Ирина. А Аркадий подумал, что он дуба врежет раньше, чем врежет замок, если срочно не смоется, поджав трусливо топорщащийся в брюках… Хвост.
– До завтра,– позорно хмыкнул он и выскочил из собственного дома. Да не было у него никакого дежурства сегодня. Он соврал, лишь бы иметь повод сбежать. Северцев скрючился на заднем сиденьи своей машины, укрылся замызгнанным пледом и приготовился всю ночь бодрствовать, но вопреки ожиданиям сразу провалился в сон.
Очнулся толко когда «первый луч позолотил верхушки кленов», точнее озарил грязный двор и мусорку, вывернутую на землю расторопными бомжами. Выполз из своего "будуара", похожий на шахматного коня и чуть не упал, от боли в затекших ногах. Если так и дальше пойдет, он заработает себе спондилез, геморрой и аденому простаты.
– Боже. Дай мне аденому,– прошептал себе под нос Северцев.– Может тогда я в присутствии этого рыжего бедствия не буду топорщиться всеми срамными частями тела?
«Хрен тебе» – ответил ему всевышний. Ну как ответил. Дал понять. Пролетавшая мимо птичка принесла ему послание в виде дерьмовой кляксы на любимой куртке.
– Не к деньгам. Точно какое –то говно случится,– пробурчал Северцев и пошел к родному подъезду. Надо срочно решить проблему. Прав Петька. Нужно избавляться от чертовой болезни, резать по живому.
Дом пах ванилью, выпечкой и свежестью. Аркадий свою квартиру не узнал. Все вроде на своих местах осталось, но блестело.
– Аркадий, это вы? – крикнула из кухни Ирина.– Идемте завтракать. Вам кофе с сахаром:
«Сбежать что ли?» – подумал он обреченно и как крыса за дудочником поплелся по чисто вымытому полу на зов сладкоголосой сирены.
– Я завтракаю пивом,– буркнул он, стараясь не смотреть на исходящие паром золотистые вафли. Полез в холодильнк. Нет, не станет он ее приворотные зелья есть. И вообще… Он плохой мальчик. А она… Просто очередной момент в его существовании. Короткий и ненужный.
– Пиво утром вредно,– хмыкнула за его спиной ведьма, словно из воздуха материализвовашаясь. Он чуть бутылку не выронил из рук. Пиво сегодня показалось ему мерзким, похожим на помои. Резко обернулся и…
– Это что, мои новые трусы? – черт, ну надо же? Она стояла совсем рядом. Почти вплотную. В его футболке и сатиновых трусах, из которых вытянула резинку и затянула ее кокетливой петелькой, подогнав по фигуре. На ее стройном теле они смотрелись смешно, словно парашюты. И холодную бутылку захотелось приложить совсем не ко рту, а существенно ниже.
– Я куплю вам новые. Фирменные,– улыбнулась Ирина.
– На хрена мне фирменные? Это сатин, в нем у меня все дышит. Поди найди такие,– господи, что он несет? Надо было просто бежать, когда была возможность, а не показывать себя придурком и крохобором.
– Простите, я не знала. Я найду вам сатиновые, обещаю. Пойдемте есть. Я вас ждала. Голодная страшно. Слушайте, а магазин у вас где поблизости? Надо продуктов бы прикупить. А то я нашла два яйца всего, ну и так по мелочи. И варенья бы к вафлям. Вы любите малиновое варенье? Но сейчас я просто масло взбила с сахаром. Тоже вроде ничего вышло. И вафельница у вас была в шкафчике. Я взяла.
– Вафельница,– прохрипел Аркадий. Она уже пять лет там пылилась Валька ее купила зачем-то. Хоть и не умела готовить. Черт, от чего-то сейчас о ней он вспомнил без боли. И это страшно пугало.– Я буду кофе. Черный. И, Ирина Игоревна, только мне не покупайте трусы. Умоляю.
– Ладно, если выльете свое мерзкое пиво и съедите нормальный завтрак,– тоном училки сказала Апельсинка.
И он шагнул прямо в пропасть, пахнущу. Ванилью, выпечкой и чертовой бабой в сатиновых трусах.
Глава 15
Виктор смотрел на женщину, шагающую по замызганному городскому кварталу и не узнавал в этой легкой маленькой райской птичке своей жены. Она размахивала дурацкой авоськой и кажется что-то напевала. Одета как чучело, прическа, обычно зализанная, сегодня топорщилась во все стороны солнечными лучиками. И он невольно залюбовался. Сделал шаг навстречу. Напугал ее. Риша замерла на месте, вытаращила глаза на букет, который ее все еще муж держал в руке. Все такая же. Остроскулая, конопатая, но что-то в ней изменилось.
– Здравствуй, Риша,– черт, она так на него посмотрела, будто на что-то мерзкое. В его навязанной жене все же чувствовалась порода.
– Привет. Это что? Ландыши? Откуда бы в это время года?
– Ты же любишь,– ухмыльнулся Половцев младший, сунув Рише в руку поганый букетик. Дешевка. И чего ей нравятся именно эти убогие вонючие колокольчики? Вот вся она такая, с подвывертом. Непонятная и от того раздражающая.
