Неопределенно покачав кистью в воздухе, я снова устремляю свой вопросительный взор на Антонину Ивановну.
– Вот ведь характер у него, не приведи господи, – вздыхает она, усаживаясь напротив меня. – Если обидел, скажи, и на него есть управа.
– Это все, конечно, прекрасно, – смотрю я на то, как соседка мнет в руках кухонное полотенце с офигительными енотами. Где она их только берет? – Я до сих пор не понимаю сакрального смысла всей эпопеи.
– Подруга попросила. Раечка. Это ее внук, беспутный совсем. О деньгах, мол, только и думает, да о своем бизнесе. Тридцать один уже стукнуло, а все бобыль.
Кхе, давлюсь я глотком.
Непохоже, чтобы Демьян Федорович страдал от нехватки женского внимания. Я бы сказала, что скорее его можно заподозрить в регулярных тренировках на постельном поприще.
– Теть Тонь, Какой бобыль? Ему тридцать один! Успеет еще!
– Я тоже так говорила Раечке, – соглашается Антонина Ивановна. – Но у той как мания. Говорит, у ее подруги лучшей Розочки сынок младший провыбирался и в сорок три все без жены был. Еле справились. Нашли ему порядочную женщину. Доктора. [Эту трагическую историю можно прочитать тут - https:// /ru/book/stavka-na-nevinnost-b448344 ] Она и говорит, давай твою соседку сведем с моим Демкой.
– Так это, что, вы свахой заделались? – офигела я.
Представляю лицо Демьяна, если он узнает о таком наглом вмешательстве в его личную жизнь.
– Не смогла отказать, – разводит руками тетя Тоня.
С трудом подбирая слова, уточняю:
– А что ж Раечка сама-то не справилась? Вон какого-то сорокатрехлетнего пристроила же…
– Да Демьян Федорович ведь даже дом подальше от нее купил, когда она активность начала проявлять… Поссорились они. Бинокль он ее забрал…
– Бинокль? – совсем охренела я. – Она, что, за ним следила?
Вот у кого-то пенсия увлекательная, это тебе не макароны по акциям искать и не в поликлинике сраться.
– Угу, – кивает Антонина Ивановна. – А как не следить-то? Вокруг него одни силиконовые модели, хищницы прошмандовочные. Это разве будущая жена? С силиконом-то?
Тут я прям обижаюсь за моделей. Хочет женщина себе сиськи, пусть делает. Еще какие-то перечницы им не указывали.
Так что где-то я Демьяна понимаю с его бегством от резвой бабуси. Да и на жертву хищниц он совсем не тянет.
– А вы каким боком тут?
– Так в наше агентство он и обратился за услугами приходящей домработницы. Я взялась. А чего не взяться? Раз в неделю клининг приезжает, надо только за постельным следить, да готовить. Одежду в прачечную сдавать и цветы поливать.
У Демьяна есть цветы???
– И вы решили подставить меня, – обвиняю я тетю Тоню.
– Ну прям подставить, – бормочет она, прячась за чашкой. – Познакомить. Ты красивая, рукастая, будущий врач, характер есть. У Демьяна-то своего хоть отбавляй, ему нежный цветочек не подойдет.
Я краснею, вспоминая, как он меня характерную на подоконнике зажимал.
– А меня почему не предупредили? У меня ж парень есть, – пытаю я соседку. Это я знаю, что больше парня нету, а она-то не в курсе.
– Да какой-там парень? – удивленно хлопает глазами Антонина Ивановна. – Задохлик.
Ничего себе. Раскаченный Колчин-то задохлик? Хотя, да. На фоне не такого массивного Вражинского Лешка все равно теряется.
– Да и чего предупреждать? А вдруг бы не сложилось? Лучше, когда оно само, естественно…
Да уж. Естественности вчера было хоть отбавляй. Прям без прикрас.
– Зачем про гипс наврали? – устало выдыхаю я.
Теперь, когда интрига века раскрыта, я снова смертельно хочу спать.
– Ну во-первых, не совсем и наврала. У него лангетка была на ноге, видать сняли. Растянул ногу, катаясь на горных лыжах, – оправдывается тетя Тоня.
Смотрю на нее и поражаюсь. Будто нет разницы: старик в гипсе и на костылях и молодой жеребчик, занимающийся активным видом спорта, с лангеткой. Просто рука-лицо.
– А во-вторых?
– А во-вторых, ты жалостливая…
Глава девятнадцатая
Забурившись к себе, я прокручиваю в голове все, что произошло вчера, и понимаю, что только нелепейшая цепочка события могла привести к такому.
Отогреваясь в горячей ванной, я нет-нет да и возвращаюсь мыслями к тому беспределу, что творил со мной Демьян. Пф-ф… да-да, будущая жертва хищниц. Именно он.
Как он меня попользовал, я даже вякнуть против не думала. Да и не хотела, честно говоря. Сегодня я вымоталась еще больше, поэтому сил на моральные терзания у меня нет.
Зато находятся силы на то, чтобы побаловать себя пальчиками, когда одно из самых острых воспоминаний, заставляет киску сжиматься.
Лаская себя в клубах пара, наполняющих ванную, я представляю, как пальцы Демьяна буравят мою дырочку, беспощадно растягивая меня для будущего вторжения.
Оргазм, конечно, не такой сокрушительный, как под Демьяном, но теперь мне точно есть, о чем фантазировать.
Я отрубаюсь, едва добравшись до кровати. В планах проспать часов до девяти вечера, а там по обстоятельствам. Оливье сам себя не приготовит, и елка сама себя не нарядит.
Но планы на то и планы, чтобы иметь такое качество, как изменчивость.
В шесть часов вечера меня будит телефонный звонок.
Аленка. Тоже из нашей группы снегурочек. Мы часто друг друга подменяем, и у меня сразу закрадывается нехорошее подозрение, что у меня прибавляется работы.
– Жень, – заполошно тараторит она мне в трубку. – Жень, выручай!
– Что? – сиплю я, со сна соображая не очень шустро.
– У меня мой подарок мне сделал, путевку на острова. Завтра вылетаем!
– Поздравляю, – вяло отзываюсь я, не понимая, чем я могу помочь в этот радостный миг.
– Вылет вечером, а у меня стоит выезд. Давай махнемся, я твой утренник отведу, ты мой вечерник.
Блин, у меня завтра такой ненапряжный выход в «Транснефтегруз», Елка для детей сотрудников, всего на два часа. И от дома недалеко.
Не хочу-у-у уступа-а-ать… Внутренне хнычу я.
– Да зачем тебе это все, если твой тебе такие подарки дарит? – канючу я.
– Это он сегодня дарит, а завтра не будет. Вот женится, тогда и брошу. И вообще, мы же уже приняли заказ. Нехорошо. Репутация, все такое.
– Честно, Ален? Не хочу завтра вечером ишачить. Я устала, – признаюсь я.
– Я тебя понимаю, – соглашается напарница. – Кто ж хочет тридцать первого вечером пахать. Но ведь и я по-хорошему. Могла бы молча свалить, и на тебя упали бы оба корпоратива. Кораблева болеет, остались только мы вдвоем. Соглашайся, Жень. А я тебе чего-нибудь шикарное оттуда привезу.
– Что за вечерник-то? Родители работают, что ли? Кто там? Мальчик-девочка?
Аленка мнется.
– Мальчик.
– Взрослый? – морщусь я.
– Ну так… Но подарки любит.
– Ясно, а Дед Мороз?
– Арефьев подъедет. Там целый сценарий. Мальчика… э… приведут из гостей, а ты к нему выходишь из комнаты, и вы вместе зовете Деда Мороза, тут-то Арефьев и выходит. Подарки уже у него.
– Блин, ладно.
Походу, я тряпка.
– Спасибо, Женечка! Ты самая-самая лучшая! Я тебе привезу что-нибудь бомбическое! Ты не пожалеешь!
Очень на это надеюсь.
А еще надеюсь, что Арефьев будет ненакушатый и за рулем. Иначе весь гонорар за выход я спущу на такси. В канун нового года машину вызвать – как крыло от боинга оплатить.
Пока я перевариваю, что опять подписалась на неудобную для себя ситуацию, телефон снова оживает.
Сначала приходит сообщение от Аленки с адресом и временем.
Ну… терпимо.
Восемь вечера. Действительно, время детское. Часок оттарабаню и домой рвану. И находится в центре. После девяти вечера там даже в праздники пробок нет. Да и воскресенье, авось все уже по домам расползутся.
А потом падает текст от Колчина.
Значительно менее обнадеживающий.
Лешка напоминает, чтобы к девяти я была готова и желательно надела кружевное белье. Совсем охамел. Берегов не видит.
Даже предупреждать не стану, что меня в это время дома не будет. Пусть ломится. Авось охолонет. А если нет, то соседи у нас ответственные, быстренько полицию вызовут.
