утро нового рабочего дня было отвратительным.
Впрочем, как и ночь.
Волков это понял сразу, как только попытался сначала уснуть, а до этого унимал свой торчащий от возбуждения член под холодным душем.
Всю ночь он ворочался, спать на животе, как он любил, было неудобно. Получалось трение, возбуждение нарастало, короче, был жуткий дискомфорт. Приходилось падать на пол, отжиматься или смачивать головку ледяной водой.
Заснул кое-как, но начали посещать развратные, абсолютно откровенные сны. Картинки были до того яркими и реалистичными, что казалось, все происходящее с его подсознанием было реальностью.
Сергей метался на большой кровати в некой эротической агонии, просыпался два раза, но держал себя в руках, точнее, старался не держать в руках собственный член, чтобы не перейти на мастурбацию.
Получалось плохо, но Сергей Сергеевич старался, несолидно как-то в его тридцать три года дрочить в одиночку, в душе, после нескольких прикосновений к обнаженной плоти его секретарши.
Но, черт, до чего же она была хороша, нежная, влажная, такая откровенная, с небольшой упругой грудью и торчащими сосочками.
Она кончала, стонала, кусала свои полные губки, отвечала на поцелуй. Волков сам чуть было не слил в штаны прямо там, в коридоре ее квартиры, зайдя лишь для того, чтобы отдать ей телефон.
Что вообще за дурдом с ним происходит эти два дня?
Воздух провинции так влияет? Или стресс после ссылки в этот городок?
Можно, конечно, сказать «спасибо» генеральному директору, что Волкова отправили не в Сибирь или еще куда дальше, а всего лишь за семьсот километров от столицы. И нужно, как говорится, искать во всем позитивные моменты, но их пока Сергей Сергеевич не находил.
А вот Красная Шапочка оказалась горячей штучкой.
И нет, она его не соблазняла, была напугана, взволнована, даже пыталась дать отпор, но не вышло. Волков всегда брал то, что хотел, и трахал, кого хотел.
Это потом, в уже более сознательном возрасте, он стал избирательным и думал, прежде чем сунуть в очередную красотку член. А вот сейчас он был готов сунуть без какой-либо мысли, потому что хотел Красную Шапочку.
Но утро было отвратительным.
Стояк мучил все время: когда принимал душ, когда выходил из отеля и покупал двойной эспрессо в кофейне. И вся эта праздничная мишура в виде елок и гирлянд раздражала.
Волков не любил Новый год.
Не любил его с детства.
Припарковавшись, минут пять просто сидел в машине, думая о работе, а не о нежных прелестях своей секретарши. Но стоило поднести пальцы к лицу, как он вспоминал ее запах, ту влагу, то была на них, и член снова стоял колом.
Зашел в приемную, не глядя на секретаря, девушка что-то пропищала, но не стал отвлекаться на нее. Хлопнул дверью кабинета, сел за стол, схватился за бумаги и стал вчитываться в отчеты, ни хрена не понимая.
Так прошел час, даже как-то полегчало, но появилась и четко зафиксировалась мысль, что надо вызвать Элину на пару дней.
Наплевать уже на то, что она дочка генерального директора компании, хуже уже не будет, Волков и так сослан отбывать наказание за то, что их спалил ее папаша.
«Приедешь ко мне?»
Отправил сообщение, Элина ответила не сразу, всегда так делала, набивая себе цену и значимость. А может, еще спит, любительница тусовок и ночной жизни.
«Соскучился?»
Ответила через десять минут.
«Есть немного».
«Всего немного?»
«Больше чем немного».
«Я подумаю».
Волков отложил телефон, уверенный в правильности своего решения. Элина, конечно, может и не приехать, вроде бы на Новый год собиралась в Таиланд.
Прошел еще час, Сергей попросил по селектору сварить кофе, но стоило услышать голос секретаря, опять начала накрывать злость.
И злился-то он на самого себя, на то, что поддался каким-то непонятным инстинктам, влечению, совсем не контролировал себя в поступках. Так не должно быть, Волков шел к цели, к своей стабильности и благосостоянию, и ничего не должно было его отвлекать.
– Анастасия, зайдите ко мне! – голос из селектора заставил вздрогнуть. – Срочно.
Девушка забежала через несколько секунд, взволнованная, держа палец во рту.
Она что, издевается?
– Где мой кофе?
– Варится.
Убрала палец, сжала кулачок.
«Надо было трахнуть ее вчера. А может, это сделать прямо сейчас – и наплевать на принципы?»
Мысли у Волкова в голове были разные, но не о работе, а на тему своей секретарши, ее испуганного вида, ярких губ и вчерашнего оргазма на его пальцах, еще торчащих сосков через кофточку.
Член напрягся, головка болезненно уперлась в ширинку, стало жарко.
– Что вы хотели, Сергей Сергеевич?
– Раздевайся.
– Чт… что?
Настя решила, что ей послышалось, вновь прикусила губу, все внутри вспыхнуло огнем и растеклось жаром по телу.
Нет, Волков окончательно сошел с ума, в голове шум, это его яйца звенят, как бубенчики в известной песне, от воздержания.
– Что вы там разбили в приемной?
– Кружку. Я нечаянно и больше так не буду.
Ветрова не узнавала саму себя, всегда бойкая и резвая, сейчас стояла и что-то бубнила под нос, оправдываясь за свою неуклюжесть. Подумаешь, чашка, не убьют же ее за это. Но взгляд нового босса говорил об обратном. Он не то что убить, он растерзать ее был готов. Встал, медленно подошел, стало реально страшно.
Настя прикрыла глаза, сглотнула слюну. Глубоко вдохнула, а потом поняла, что зря это сделала. Аромат парфюма босса проник в легкие, голова немного закружилась.
Волков поднял руку, коснулся подушечкой большого пальца губ Анастасии.
– Что это? – облизнул губы, по спине пошли мурашки, будь у него шерсть, она бы встала дыбом. – Кровь?
Он хотел спросить, что случилось, но вновь мозг отказывался анализировать и думать, сработали инстинкты. Животные, необузданные, какие-то первобытные.
Захват шеи, рывок, Волков сжал пальцами волосы, Настя лишь шире открыла глаза, растворяясь в холодном омуте голубых глаз начальника. Он что, вновь будет ее трогать? Как вчера?
– Красной Шапочке понравилось, что было вчера? Она хочет еще, по глазам вижу, что хочет.
У его секретарши прохладные губы, а еще с привкусом крови и чего-то сладкого – да, это шоколад. Поцелуй был долгим, болезненным, Настя боялась пошевелиться, Волков пожирал ее рот, проникая в него языком.
– Черт…
Снова рывок, Настя едва стоит на ногах, поцелуй прерван, ее больше не держат, на столе громко звонит телефон.
– Выйди и принеси кофе через десять минут.
– Я…
– Вы плохо меня слышите? Кофе, я жду кофе! А после обеда назначите совещание со всеми начальниками отделов. Вы свободны, Анастасия.
Девушка выбежала, а Волков большими шагами направился в свою отдельную уборную, не стал
