«Привет, Настюша, я пришел показать тебе нашего сына Дениску», - раздалось у нее в голове. Из глаз тут же полились слезы, она сразу все поняла. Нет больше ее любимого мужа и сына тоже нет. Она захотела закричать, но губы не слушались ее, из горла не выходило ни единого звука.
«Не надо плакать, - снова продолжил голос Анатолия, - у нас все хорошо».
«Что произошло, прошу, расскажи», - взмолилась мысленно Настя.
«Нас больше нет. Мы погибли там, на дороге. Но ты должна жить, ради нас. Только прошу, не надо плакать. Ты и так дала мне эти двенадцать счастливых лет жизни, когда позволила остаться с тобой. Я должен был погибнуть еще после выпускного. Мне дали шанс подойти к тебе и признаться в чувствах. Я ни о чем не жалею. Все эти годы я был самым счастливым человеком во всей Вселенной. И спасибо тебе за сына. Он будет со мной. Мы будем рядом с тобой, оберегать. Только прошу об одном — не плачь. Ты еще будешь счастлива», - спокойный, такой родной голос проникал в каждую клеточку тела Насти, оставаясь в нем навсегда.
«Толенька, родной мой, мне никто не нужен, кроме тебя. Я не знаю, как буду жить без тебя, - крик звучал в ее голове, но губы оставались плотно сжатыми. - Забери меня с собой, умоляю. Я не смогу без тебя и нашего сына. Забери, не оставляй меня одну».
«Нет, любимая моя. Твое время еще не пришло. Тебе еще многих надо спасти. И ты найдешь свое счастье. Я буду очень рад за тебя. Не спеши к нам. Скоро к нам моя бабушка присоединиться. Так что скучать нам будет некогда. Прощай, моя любовь. Я всегда буду рядом, оберегать тебя. Только не плачь...», - его голос постепенно затихал и светящийся овал засиял ярче и стал удаляться постепенно превращаясь в яркую точку, которая вспыхнула ярким светом и погасла. Темнота снова поглотила сознание.
***
Когда Настя смогла открыть глаза, не сразу поняла, где она находится. Светло-бежевые стены, белый потолок, писк каких-то приборов. Ноги не двигаются, в руку вставлен катетер, на лице кислородная маска. Рядом с постелью сидела женщина, которая сразу же подскочила и засуетилась, заплакала, называла ее «дочкой». Неожиданно навалилась боль, которая снова отключила сознание.
Снова Настя оказалась в темноте, но в этот раз волной нахлынули воспоминания, начиная с ее детства, заканчивая последним днем, когда она была так счастлива. Она снова открыла глаза. Женщина была рядом. Пришло узнавание - «мама, мамочка». Настя смогла прошептать, попросить воды. Мама тут же подала ей поильник. Она сделала пару глотков и устало откинулась на подушку.
- Мама, скажи правду, не надо меня жалеть, лучше я сразу все переживу, чем потом буду узнавать по капле.
Ей и так все было известно, но так хотелось обмануться, услышать, что ее любимые мужчины живы, что они где-то рядом и сейчас войдут сюда. Но слова мамы не оставили шанса.
Как она и сказала маме, после ее ухода она тихо плакала всю ночь, прощалась с мужем и сыном, мысленно разговаривала с ними, благодарила за каждый прожитый день, обещала быть сильной. И дала самое трудное обещание — не плакать.
Когда утром пришла мама, она уже смогла спокойно, относительно спокойно, общаться с ней. Диагнозы были неприятными. Переломы ног, ребер, ушибы внутренних органов, ушиб сотрясение головного мозга. Но все это можно пережить. Они долго беседовали с мамой. Но Настя так и не решилась рассказать ей, что к ней приходил Толя с сыном попрощаться. Это будет только ее знанием, ее тайной.
***
Елизавета не оставляла Настю ни на день. Вместе с ней всегда был Дмитрий, который поддерживал и дочь и жену. Через пару дней Лизе позвонил Илья Константинович и сообщил, что умерла теща и он срочно выезжает к жене помочь. Лиза тут же посоветовалась с мужем и перезвонила Дмитрию, предложила поехать с ним, помочь Дарье, которой сейчас нужна ее помощь. Да и сам Илья нуждался в поддержке. Два потрясения за такое короткое время не всякий выдержит. Было решено, что с дочкой, у которой состояние стабилизировалось, останется Дмитрий.
Несмотря на то, что ее мама долго болела, Дарья была безутешна. Лизе даже пришлось поить ее препаратами, чтобы та хоть немного отключилась и поспала. Илья постоянно был рядом с женой. На семейном совете было решено, что после сороковин Дарья уедет к Илье, где похоронен их сын. Здесь оставаться ей было невозможно, все напоминало о маме. Да и терять работу Илье не хотелось.
Каждый день они созванивались с Настей и Дмитрием по видеосвязи. В одном из таких разговоров дочь сказала, что она после выхода из больницы хочет вернуться в свой родной город, так как оставаться здесь не сможет, все будет напоминать о муже и пережитой трагедии.
После очередного семейного совета Дарья предложила Насте вернуться сюда и жить в их квартире, а они с Ильей переедут в квартиру Анатолия. Дмитрий и Илья поддержали такое предложение. Елизавета хотела, чтобы дочь вернулась к ним в квартиру, но муж сказал, что она уже взрослая женщина и ей пора уже жить своей жизнью. Когда на следующий день во время видеосвязи Настя сказала, что согласна с предложением Дарьи Петровны и та занялась сборами. Илья предложил сделать ремонт перед отъездом, чтобы отвлечь жену от грустных мыслей и они активно взялись за работу.
У Лизы еще оставалась неделя до выхода на работу, она собиралась ее провести рядом с дочерью, которую обещали выписать под ее «надзор». Билеты у нее были на завтра, а сейчас она возвращаясь к себе в квартиру, встретила соседку бабу Полю. Та сидела на скамейке, грелась под майским солнышком.
- Здравствуй, Лизонька. Смотрю, беда у вас случилась. - ответила баба Поля, когда Елизавета поздоровалась с ней.
Лизе так захотелось с кем-то поговорить, поделиться своей бедой, что она села рядом с бабой Полей.
- Случилось, - кивнула она головой. - Прямо все навалилось. Трудно все это.
- А пойдем ко мне? Я тебе чайку заварю, с травками. Посидим, поговорим, - Лиза кивнула в знак согласия.
Уже за чаем с вкуснейшими плюшками Лиза, не торопясь, рассказала о своих печалях.
- Давай-ка я карты раскину, посмотрим, что было, что будет? - предложила баба Поля.
Лиза с удивлением посмотрела на нее.
- Не смотри так, - улыбнулась соседка, достала откуда-то из потайного места карты, старые, потертые.
Лиза с интересом рассматривала их. Таких карт она никогда не видел, ни на что не похожие, на которых кроме рисунков была какая-то арабская вязь. На ее удивленный взгляд баба Поля сказала:
- Это карты моей прапра...в каком-то там колене...бабки-персиянки, Зулеики. Ее мой предок привез из Персидского похода 1723 года. У нас про нее такая сказка ходит. Нашел ее наш предок в каком-то селении. Она еще девчонкой совсем была, лет 13-14, осталась без родителей, взяли ее к себе родственники. Как водится, ненужный ребенок, лишний рот в семье, вот и жила у них на правах собаки. Дед пожалел ее, взял с собой домой, сказал своим родителям, что когда ей 16 исполнится, жениться на ней. Из всего «приданого» у нее с собой карты вот эти были. Говорит, что они ей по наследству от матушки перешли, а та от своей получила. Гадала она на них знатно. И потом своих дочерей тоже научила. Вроде как в роду по женской линии у них колдуны или маги были, не знаю точно, как называются.
«Так вот откуда у бабы Поли такая экзотичная внешность, - подумала про себя Лиза. Темные миндалевидные глаза, сухонькая, но всегда с прямой спиной. Видно, что волосы раньше были чернее ночи, с временем вплелась в них седина серебром».
- Так вот, - продолжала баба Поля. - Когда моя бабушка передала карты моей маме, та отказалась их брать. Говорила, что это все бредни старух. Тогда бабушка меня научила гадать. А еще научила видеть и замечать то, что другие не замечают. Таких в средневековой Европе на кострах сжигали, а у нас их ведуньями называли. Ну так что? Посмотрим, что судьба твоей Настюше уготовила?
Она разложила карты, долго всматривалась, что-то бурчала себе под нос, но в целом осталась довольна.
