отменяется. Спросите у своего… парня, почему. А лучше бросьте его, пока он и вам не изменил.
Девушка недоуменно смотрит на Макса. Он щурится и не отрывает взгляда от меня.
Прочь! Теперь точно – прочь!
Я быстро зашагала к выходу из парка, боясь, что меня попытаются остановить. Но никто не пытался – сзади послышались недоуменные вопросы, а потом и зарождающийся скандал. Так ему и надо! Сволочь, чтоб у него…
Выходные ворота вдруг поплыли. Я чуть замедлилась, потерла глаза. Слезы? Из-за этого урода? Я не хочу…
Но поток было уже не остановить. Чувств к нему не осталось, кроме ненависти – но зато такой всепоглощающей, прожигающей насквозь, что я не могу сдерживаться. Кое-как выбираюсь из парка. Редкие прохожие бросают на меня недоуменные взгляды, но я просто упрямо иду мимо – даже не в сторону дома. Хоть куда-нибудь, подальше отсюда. Надеюсь, здесь же эта Юлия бросит Макса. Надеюсь, ему будет хоть немного больно, но вряд ли – ему никогда не будет настолько же больно, как было когда-то мне. Он вряд ли способен на сильные, искренние чувства. После того, как я поймала его за изменой, Макс даже не попытался извиниться. Это к лучшему – я была настолько влюблена, что наверняка простила бы ему все…
Одной рукой шарю в сумке для фотоаппарата. Там всегда было полно бесполезных вещей, но вот платка, к сожалению, не нашлось. Пришлось вытирать слезы руками, а поток никак не останавливался. В конце концов, плюнув на приличия и собственное стеснение, я просто села на бордюр и уткнулась в колени лицом.
Сволочь! Скольких он успел сменить? Перед сколькими успел притвориться влюбленным, скольких потом предал, как меня? Во всем виновато мое проклятье – надо же было выбрать такого негодяя, влюбиться, каждую минуту посвящать мыслям о нем… Даже когда я вывела его на чистую воду, когда мы расстались, он продолжал меня преследовать – во снах, в мечтах. Я избавилась от этого совсем недавно, и так хорошо все было…
Рядом останавливается автомобиль. Тихо припарковывается чуть впереди. Кажется, парковка там вообще запрещена, кто-то словит штраф. Тихо хлопает дверца водителя. Я молюсь, чтобы он шел по своим делам – не ко мне. Не хочу, чтобы кто-нибудь подумал, будто мне нужна помощь – хоть это на самом деле так. Но от разбитого сердца не поможет нашатырь, вода, или что там обычно предлагают на улице, когда кто-то плохо себя чувствует…
– И кто посмел довести вас до такого состояния, Наталья?
Содрогающееся тело замирает. Я перестаю дышать. Этот уверенный голос я слышала всего трижды – если не считать записи разговора, которую я переслушиваю теперь каждый вечер.
Поднимаю голову. Это какой-то сюр – только десять минут назад я встретила своего бывшего, о котором мечтала забыть. А сейчас… своего будущего – если все звезды на небе сложатся и даруют мне невероятную удачу?
– С… Сергей. – Мой голос, в отличие от тела, не перестает дрожать.
Сегодня он не в костюме – обычные джинсы и легкая майка. Она обтягивает его тело, показывая довольно спортивное сложение – его не было так хорошо видно под пиджаком.
Я спешно подскакиваю и пытаюсь вытереть слезы. Хорошо, что не додумалась сегодня накраситься! Выгляжу я наверняка ужасно, но хоть без разводов от туши.
– Извините. – И зачем я извиняюсь? – Это ерунда. Я пойду.
Нельзя, чтобы он меня такой видел. И тем более – чтобы пытался узнать причины!
Я разворачиваюсь, но он перехватывает мое запястье. Я вновь замираю, чувствуя, словно меня приковали наручниками. Не могу сдвинуться с места, не могу по своей воле разорвать контакт с ним.
– Вы же не думаете, что я отпущу вас в таком состоянии? – спокойно говорит Сергей и, убедившись, что я уже не ухожу, отпускает руку. – Садитесь в машину.
В салоне приятно пахнет чем-то цитрусовым и слегка – сигаретами. Кожаные сиденья, аккуратная черная панель управления. Противно пикает сигнал аварийной остановки. Я на автомате цепляю ремень безопасности, хотя не уверена, что меня куда-то повезут – скорее пригласили из вежливости, убедиться, что я не собираюсь прыгать с моста от плохого настроения. По пути домой, кстати, как раз есть мост…
Сергей обходит автомобиль, садится и молча заглядывает в бардачок. Для этого ему приходится чуть склониться ко мне, коснуться моего колена тыльной стороной руки – сегодня я вновь в шортах, слишком жарко на улице. Кажется, это соприкосновение напугало его самого, он быстро достает из бардачка пачку влажных салфеток, захлопывает дверцу и подает салфетки мне.
– Я притворюсь, что смотрю на дорогу, а вы приведите себя в порядок, – командует он и снимает ручник.
Мы молча едем некоторое время. Я пытаюсь прийти в себя, стираю следы слез и каждые десять секунд смотрю в зеркало заднего вида, которое Сергей заботливо повернул ко мне. Лицо все равно заплаканное, щеки покрасневшие. Не такой нужно представать перед мужчиной, который тебе нравится, Туся…
Хотя разве у меня был выбор? При всем моем влечении к Сергею, если бы меня спросили, хочу ли я предстать перед ним... такой, я бы точно отказалась. Слезами не увлечь ни одного мужчину. Соберись, Туся! Ну да, дала слабину, но больше такого не повторится. Переключись на что-то нормальное, серьезное.
Мы продвигаемся по городу в противоположную от моего дома сторону.
– Куда едем? – спрашиваю я, и это звучит как-то буднично. Словно он не подбирал меня на обочине, зареванную, а мы договорились заранее.
– По моим делам, – отвечает Сергей и перестраивается в другой ряд. Его взгляд сосредоточен на дороге – как он и пообещал. – Или у вас другие планы?
– На сегодня все мои планы сорвались, – говорю я и отворачиваюсь к окошку, пряча лицо. Я знаю свое тело. Хоть мне нередко говорят, что у меня очень правильные и красивые черты лица, есть один минус: если я краснею, это надолго. И все это «долго» я выгляжу просто ужасно.
Опять одолевают мысли, как правильно поступить: попросить отвезти меня домой? Слишком дерзко. Высадить меня прямо здесь, чтобы я добралась сама? Вариант – но как же не хочется отказываться от возможности побыть с ним!
– Часа через три вернемся в город. Вас устроит? – спрашивает Сергей. Я киваю. Боковым зрением вижу, что он наконец посмотрел на меня.
– У вас разве не выходной?
–
