вообще был упрек мимо кассы. И папа ею вполне доволен. Но что делать, если он не стал именитым художником и не может ей предоставить только цветочки-ноготочки?
— Ну хорошо, Поля, извини, если приняла на свой счет, — мирно улыбнулся Игорь. — Вообще-то родители у тебя замечательные, а что с заработком не сложилось — так это судьба у нас, художников, такая, сплошная лотерея. Кто купается в роскоши, а кто умирает нищим, слепым и никому не нужным...
— А твои родители сейчас кем работают? — спросила Полина, решив, что его откровенность дает ей право на ответное любопытство.
Игорь уставил серо-голубые глаза в холст и ответил после паузы:
— Отец раньше таксовал, мать в школьном буфете работала. Сейчас — не знаю, мы давно практически не общаемся. Лично я и без этого неплохо себя чувствую.
Полина оставила скользкую тему, Игорь поработал в тишине и спустя полтора часа предложил ей сделать паузу и размяться. Они вскипятили еще чаю и полакомились печеньем, которое хозяин мастерской оставил для гостей.
Внезапно раздалась резкая трель старенького звонка. Полина, вздрогнув, спросила:
— Кто это, Игорь? У Ивана Андреевича же есть ключи...
— Не знаю, сейчас посмотрю. Ты посиди тут, — сказал парень и пошел к двери.
Не удержавшись, Полина все-таки отправилась за ним и с изумлением увидела за порогом Алика. Тот был неприятно бледен, глаза отекли и запали, а чересчур отросшие волосы почти завешивали половину лица.
— Ты чего хотел, Алик? — тревожно спросил Игорь. — Если ты к Ивану Андреевичу, то он только вечером вернется.
Алик, не переставая держать руки в карманах и быстро переводя взгляд из стороны в сторону, ответил:
— Игореха, да я к тебе, ты же мне в пятницу сам сказал, что собираешься здесь поработать...
— Точно, — сказал Игорь, причем в его голосе Полина расслышала оттенок досады. — Только не припомню договоренности, что ты сюда явишься. Что случилось-то?
Алик будто не расслышал последнего вопроса. Увидев девушку, он так удивился, что его безжизненность улетучилась и даже на щеках и лбу выступил легкий румянец.
— Поля? А ты, выходит, тоже здесь? — спросил он. — Так вы тут вместе работаете?
— Ну да, — кивнула Полина, стараясь не выдать волнения. — Хочешь посмотреть, что у нас получилось?
— Минуточку, — решительно заявил Игорь. — Поля, ты оставь нас ненадолго, побудь там.
Девушка не стала возражать, тем более что ей и из комнатки было легко расслышать все, что парни обсуждали между собой. Игорь говорил чуть громче, и было заметно, что внезапный визит друга основательно выбил его из колеи.
— Алик, я сто раз говорил, что пить с тобой не буду, — резко произнес молодой человек. — Я жизнью рисковать не собираюсь: она меня многому научила и я ее очень за это ценю. Но тебе это трудно понять, к сожалению.
— Да ладно, я тебе давно не предлагаю! Я только потому пришел, что меня уже достает этот тотальный контроль со всех сторон, что дома, что у Инги. Здесь хоть никто искать не будет. Так пустишь?
— А что с тобой делать? Ладно, проходи. Только позволь дать тебе предсвадебное напутствие: не жалуйся, что слишком многим людям не наплевать на тебя и на то, куда ты сливаешь свою жизнь. Я вот ничем подобным похвастать не могу: с шестнадцати лет кайфую от полной свободы и бесконтрольности.
— Ну что ты взялся мне мозги выедать? — устало спросил Алик. — Будто я всего этого раньше не слышал! Но сейчас у меня трещит голова и я не очень расположен рассуждать, а тем более оправдываться.
— Ладно, ладно, куда мне деваться. Пойдем, я тебе таблетки от мигрени дам, у старика их много. Только больше, пожалуйста, без предупреждения не приезжай. Ты же знаешь, что я не люблю внезапно прерывать работу.
Молодые люди ушли в маленькую кухню в глубине квартиры. Некоторое время Полина почти ничего не слышала и в конце концов снова увлеклась чтением, даже не сразу заметив, как вернулся Игорь.
— Представляешь? — удрученно сказал он. — Этого недоумка пришлось на кухне укладывать, будто бездомного. Вот Иван Андреевич-то удивится! Помнишь, он всегда говорил, что у нас самая воспитанная группа?
— Выходит, Алик за старое взялся? — вздохнула Полина.
— Да он никогда и не бросал, — с горечью усмехнулся Игорь. — У него периоды трезвости являются чем-то вроде запасного аэродрома для вдохновения. Когда от алкоголя больше нет никакой искры, он на некоторое время переключается на реальный мир, порой даже успешно. Но потом все начинается сначала. Тут уже специалист нужен, Поля...
— Да, жаль, — хмуро сказала девушка.
— Не то слово! Он же вообще-то отличный парень, и столько раз мне помогал — и со связями, и с учебными материалами, а в самые тухлые времена и просто с пропитанием. Но всегда говорил, что просто я, мол, единственный, у кого хватает на него терпения.
— А наш портрет теперь придется отложить?
— Ну, ты можешь идти, если хочешь, я-то останусь, пока Иван Андреевич не вернется. Не бросать же Алика тут одного! Но вообще я был бы рад, если бы ты еще посидела: я, кажется, как раз попал в нужную тональность.
Полина согласилась, так как рождение портрета понемногу ее захватило. Игорь, как и Алик, был очень хорошим живописцем и даже грязноватый оттенок гуаши, которой в основном работали студенты академии Штиглица, не омрачал его легких и сочных этюдов.
К вечеру композиция и цветовая палитра уже была намечена на холсте, и Игорь с Полиной договорились о новом сеансе на следующей неделе. Ему пришлось вызвать такси, чтобы подвезти до дома Алика, — своей машиной Игорь до сих пор не обзавелся, стараясь накопить на жилье. Полина отказалась ехать с ними и заверила молодого человека, что спокойно доберется сама и заодно полюбуется белой ночью. Она с удивлением подметила, что за все время, которое Алик провел в мастерской, Инга ни разу не позвонила ни ему, ни Игорю, но тут же отогнала от себя эти мысли.
В понедельник Инги не было в арт-пространстве весь день — Алик досадливо пояснил, что она поручила ему административные дела, а сама занялась предсвадебной «возней», которую почему-то не хотела доверять третьим лицам.
— Как там ваш портрет? — вдруг спросил он у Полины уже под вечер, когда они оказались вдвоем в
