Я застонала, когда мой палец закружился вокруг моего чувствительного клитора.
Я закрыла глаза, снова представляя братьев.
Сначала я сосредоточился на Маке, старшем, более высоком брате. Я представила себе его темные волосы, задумчивое лицо, орехово-карие глаза и аккуратно подстриженную бороду над острой линией подбородка. Лицо Мака было угловатым, глаза — узкими щелочками, как будто он всегда смотрел вдаль, за горизонт. Он был так хорош собой, что это было почти пугающе — своего рода устрашающая красота.
Потом был Адам. Хотя у него были схожие черты лица со своим братом, его зеленые глаза и немного более мягкие черты отличали его от остальных. Он был, бесспорно, сексуален, и его общая внешность, улыбка и непринужденное отношение придавали ему неотразимую теплоту.
У обоих мужчин были большие, мощные тела. Я не сомневалась, что под джинсами и фланелью у них были подтянутые и крепкие тела.
Я представила их по обе стороны моей кровати, взгляды братьев были прикованы ко мне, когда они снимали свои шляпы ранчо, отбрасывали их в сторону, прежде чем расстегнуть пуговицы на своих фланелевых рубашках, одну за другой.
— Я надеюсь, ты не планируешь останавливаться на достигнутом, — сказала я в своей фантазии. — Здесь еще много чего нужно снять.
Мужчины обменялись понимающим взглядом, прежде чем приступить к работе над своими джинсами. Их фланелевые рубашки исчезли, большие овальные пряжки ремней были обнажены. Они снялись со щелчком, и вскоре они уже снимали тяжелые рабочие ботинки, стягивая джинсы по своим мощным, похожим на стволы деревьев бедрам. Оба стояли по разные стороны кровати, одетые только в обтягивающие трусы-боксеры, каменно-серые у Мака, черные как смоль у Адама. Естественно, мужчины были возбуждены, их наполовину затвердевшие члены натягивали ткань.
— Итак, — сказал Мак своим глубоким, раскатистым голосом. — С чего начать?
— Почему бы вам обоим… не начать со своих рук?
Казалось, это самое подходящее место.
— С удовольствием, — сказал Адам.
Мак подошел ко мне, положив по одной руке на каждое из моих бедер и медленно поглаживая мою кожу. Я вздрогнула от восторга от его прикосновения, ощущение его грубой кожи на моих ногах было почти невыносимым. Адам положил одну руку мне на живот, его ладонь была почти такой же большой, как весь мой живот. Другая рука Адама легла на мою грудь, его пальцы дразнили мои соски и посылали волны восторга, прокатывающиеся по моему телу.
Я посмотрела вниз, наблюдая, как двое мужчин двигали своими руками надо мной. Это было так, как будто я получала самый чувственный массаж в своей жизни.
Адам нежно сжал мою грудь, правая рука Мака двигалась по внутренней стороне моего бедра, пока кончики его пальцев не коснулись моих губ.
Вернувшись в реальный мир, я застонала от удовольствия, мои пальцы все еще делали свою работу. Я немного поёрзала, двигая бедрами под водой.
Вернувшись в фантазию, Мак умело прикасался ко мне, его пальцы раздвигали мои губы, когда он дразнил мой клитор кончиком большого пальца. Он продолжал держать эти глаза охотника на мне, его член рос с каждой секундой. Член Адама был полностью возбужден прямо рядом с моим лицом.
Я просто никак не могла удержаться, чтобы не посмотреть, что скрывается под плотной тканью его нижнего белья. Я просунула руку под его пояс, взявшись за его толстый, теплый член. Я крепко сжала его пальцами, и Адам издал низкий, чувственный стон, когда я вынула его. Конечно же, он был длинным и толстым, конец блестел от предэякулята.
Адам продолжал мять мои груди, Мак скользнул двумя пальцами внутрь меня, когда я начала поглаживать член Адама.
Я открыла рот и взяла головку Адама в себя, обхватывая его губами и пробуя на вкус пикантную соленость его возбуждения. Я двинула губами вперед, делая все возможное, чтобы впитать в себя как можно больше его.
Удовольствие внизу прекратилось, и я немного повернулась, чтобы увидеть, что Мак больше не трогает меня пальцами. Мне не нужно было гадать, что у него на уме, когда я наблюдала, как он переместился на кровать и оказался между моих ног, раздвигая меня, когда он поднял мои ноги на свои круглые, толстые плечи. Он наклонился и начал лизать и сосать, дразня мой клитор таким образом, что оргазм, которого я жаждала, вышел на первый план.
— Ты на вкус как рай, красотка, — сказал Мак, на мгновение оторвавшись от вылизывания меня. — Я мог бы есть тебя всю чертову ночь.
Я застонала от наслаждения, вибрации прокатились вверх и вниз по толщине Адама. Я подняла глаза и увидела, что Адам наблюдает за мной, его руки все еще были на моей груди, когда он смотрел на меня сверху вниз своими великолепным изумрудно-зелеными глазами.
Мак продолжал лизать мою киску, мои собственные пальцы вернулись в реальный мир, подводя меня все ближе и ближе к оргазму. Адам застонал, и я почувствовала, что он вот-вот потеряет контроль над моим ртом. Его звуки удовольствия только заставляли меня хотеть, чтобы он кончил еще больше. Я двигала ртом вверх и вниз так быстро, как только могла, Мак все еще держал меня, его язык танцевал по моему клитору.
Наконец, я больше не могла этого выносить. Оргазм пронзил меня, Мак не унимался ни на секунду, когда я жестко кончала. Вернувшись в ванную, я зажала рот другой рукой, чтобы не закричать так, чтобы Эгги услышала. В фантазии Адам извергался у меня во рту, его плоть извергала горячие потоки его спермы на мой язык и в горло. Я проглотила его без колебаний, подняв глаза, чтобы увидеть его красивое лицо в напряженном выражении полного удовольствия, его глаза зажмурились.
Оргазм угас, как и фантазия. Вскоре, я снова полностью присутствовала в своей ванне, медленно вынимая пальцы из киски и снова включая воду.
Адам и Мак одновременно. Не было ни малейшего шанса, что это когда-нибудь случится, но будь я проклята, если это не было забавно представить.
***
— Я все еще не могу поверить, что мы делаем это! — голос Эгги донесся до меня с нижней ступеньки лестницы. — На следующий день после Дня благодарения, ты уже хочешь развесить рождественские украшения?
Я ухмыльнулась, мои руки в перчатках были заняты прикреплением зелени к крыше дома. Я прижала красный бант на место, удерживая его там, пока осторожно вбивала гвоздь в середину.
— Я все еще не могу поверить, что ты считаешь это странным! — Я крикнула вниз. — Посмотри на эту погоду!
Я махнула рукой в сторону картины вокруг нас. Вчерашняя метель давно закончилась, небо было идеально голубым, а земля белой и нетронутой. В загонах для животных Ларри, Джордж и остальные ламы молча наблюдали за нами с Эгги. Остальные животные были в сарае, в безопасности и тепле в течение дня.
— Это идеальный день, чтобы развесить рождественские подарки!
— Или, для нормальных людей, идеальный день, чтобы посидеть дома у камина, посмотреть Netflix и перекусить остатками.
— Не забивай свою хорошенькую головку, — сказала я, подвигаясь и готовясь разместить следующую секцию зелени. — Мы не собираемся делать слишком много. Я просто хочу прикрепить это и пару гирлянд, и тогда мы можем на этом закончить.
— Хорошо, хорошо.
Улыбка не сходила с моего лица, когда я вернулась к работе. Рождественское время было моим любимым временем, и я не могла дождаться, когда смогу погрузиться в украшение и все остальное, что принесет праздничный сезон. В некотором смысле, было хорошо, что Эгги была занудой, потому что, если бы это зависело от меня, мы бы работали до тех пор, пока весь дом не был покрыт зеленью и огнями. У меня даже был большой Санта, в комплекте с санями и северными оленями, где-то в подвале.
— Э-э, Об?
— Подожди! — крикнула я, все еще не отрывая глаз от декора передо мной. — Давай я просто закончу это, а потом мы сможем сделать перерыв.
— Нет, дело не в этом.
— А?
— Ты ждала гостей?
— Гостей? О чем, черт возьми, ты говоришь?
Я повернулась на лестнице, развернувшись так быстро, что мне пришлось держаться, чтобы не упасть. Когда я повернулась в другую сторону, я увидела, о чем говорила Эгги.
