Тем временем Сэм объяснял Аннабел, как действует электричество и почему опасно засовывать мокрую вилку в тостер.
— Я ведь прав, мама? — обратился он к жене за поддержкой.
Алекс кивнула в знак согласия и стала жадно проглатывать страницы «Нью-Йорк тайме». Конгресс поймал президента за руку, а один из ее наименее любимых верховных судей только что подал в отставку.
— По крайней мере на следующей неделе он не будет мне досаждать, — невнятно пробормотала Алекс, дожевывая хлеб.
Сэм рассмеялся. По утрам с ней было вообще трудновато общаться, хотя ради дочери она старалась как могла.
— Что у тебя сегодня? — спросил Сэм. Ему предстояли пара важных встреч с клиентами и ленч в «21» с тем самым англичанином.
— Ничего особенного. Сегодня у меня короткий день, — напомнила Алекс, хотя Сэм прекрасно это знал. — Я встречаюсь с одним из моих помощников, чтобы подготовиться к процессу на следующей неделе. Потом у меня будет обычный осмотр у Андерсона, потом я заберу Аннабел, и мы отправимся к мисс Тилли.
Пятница для Аннабел была любимым днем недели, потому что в этот день она ходила в балетную школу мисс Тилли.
Там было просто чудесно, и Алекс очень любила эти пятницы, когда она могла посвятить дочери больше времени.
— При чем здесь Андерсон? Что, случилось что-нибудь, о чем я должен знать? — встревоженно спросил Сэм, но Алекс была совершенно спокойна. Андерсон был ее гинекологом и руководил ее попытками зачать еще одного ребенка.
— Так, ерунда. Обычный мазок. Кроме того, я хотела бы поговорить с ним о серофене. Понимаешь, те дозы, которые я принимаю, очень велики, и я чувствую, что страдают и здоровье, и работа. Может быть, мне стоит уменьшить дозу или сделать перерыв. Не знаю. Я расскажу тебе о разговоре с ним.
— Обязательно расскажи, — сказал Сэм, улыбаясь. Он был тронут тем, что она готова была терпеть такие страдания ради того, чтобы забеременеть. — И удачи тебе в подготовке к процессу.
— А тебе удачи в разговоре с Саймоном. Я надеюсь, что тебе станет ясно, стоит он чего-нибудь или нет.
— Я тоже на это надеюсь, — вздохнул Сэм, — это здорово облегчит мне жизнь. Я просто не знаю, что с ним делать и чему доверять — моему чутью, его происхождению или настроению моих партнеров. Может быть, я просто чего-то не понимаю или становлюсь старым параноиком.
В этом году ему должно было исполниться пятьдесят, и его это очень удручало, но Алекс вовсе не считала его параноиком, и у него было просто сногсшибательное чутье.
— Я же тебе говорю, доверься своему нутру. Оно тебя никогда не подводило.
— Спасибо за вотум доверия.
Они оба подхватили плащи, и Алекс помогла Аннабел надеть куртку. Свет был выключен, входная дверь заперта. Девочка нажала на кнопку лифта, который должен был унести ее родителей в море взрослой жизни. Поцеловав обеих, Сэм поймал такси и уехал, а Алекс довела Аннабел до садика в Лексингтоне, непринужденно болтая, смеясь и шутя. Около дверей садика они расстались, и через минуту Алекс сидела в такси, мчавшем ее в центр.
Брок уже ждал ее в кабинете, окруженный всеми относящимися к делу бумагами. На ее рабочем столе лежало пять записок, не имеющих никакой связи с процессом Шульца. Две из них были от перспективного клиента, с которым она встречалась вчера, и Алекс записала в свой ежедневник, что нужно позвонить ему перед уходом.
Как и всегда, Брок великолепно подготовился к совместной работе, и его заметки, касающиеся дела, были исключительно полезными. Когда в половине двенадцатого они закончили, Алекс поблагодарила его за тяжкий труд. До ее ухода у нее оставалась еще масса дел, но в полдень она должна была встретиться с врачом, так что времени было очень мало — только на то, чтобы сделать несколько телефонных звонков.
— Я могу еще чем-нибудь помочь? — спросил Брок своим обычным небрежным тоном.
Алекс просмотрела лежавшие на столе записи, чувствуя, что сходит с ума. Конечно, после визита к врачу она может сюда вернуться, попросив Кармен отвести Аннабел на балет, но она знала, как будет разочарована ее дочка. Алекс всегда спешила, всегда опаздывала и пыталась сделать больше, чем возможно. Ее жизнь напоминала эстафету, в которой некому передать палочку. На Сэма по крайней мере она в этом смысле рассчитывать не могла — у него были своя жизнь и свои головные боли на работе. Кроме того, в офисе у нее был Брок.
Подумав об этом, она протянула ему два письма и попросила позвонить их авторам вместо нее.
— Ты мне очень поможешь, — сказала она с благодарной улыбкой.
— С удовольствием. Что-нибудь еще? — с теплотой в голосе сказал Брок. Ему нравилось работать с ней — у них были почти одинаковые стили работы. Как танец с безупречным партнером, подумал он.
— Можешь вместо меня сходить к врачу.
— С не меньшим удовольствием, — усмехнулся он, и она как-то раздраженно рассмеялась.
— Если бы ты мог, — вздохнула Алекс. Теперь визит к врачу казался ей пустой тратой времени. У нее все было в порядке, и она это прекрасно знала. Она никогда не чувствовала себя лучше. В конце концов, о серофене она может поговорить с доктором по телефону. Подумав об этом, Алекс глянула на часы и приняла быстрое решение — отложить посещение.
Но телефон в его кабинете был занят, а не явиться к нему, не предупредив, было неудобно. Это был очень хороший и внимательный врач, который принял у нее роды и в течение всех трех лет после появления Аннабел вел ее и пытался помочь забеременеть. Нет, так нельзя. Она набрала номер еще раз, но у Андерсона было по-прежнему занято. Подавив раздражение, Алекс встала и надела плащ.
— Придется идти — похоже, у него там трубка плохо лежит, — попыталась пошутить она, — так что его деньги не пострадают. Позвони мне, если обнаружишь, что мы что-то упустили по делу Шульца. Все выходные я буду дома.
— Не беспокойся. Я позвоню, если понадобится. Забудь об этом. В конце концов, все уже готово. А в понедельник мы еще раз все просмотрим. Устрой себе спокойные выходные.
— Ты говоришь, как мой муж. А ты что будешь делать на уик-энд? — спросила Алекс, закрывая кейс и надевая плащ.
— Работать, конечно. А ты как думала? — засмеялся Брок.
— Замечательно. Тогда не произноси красивых слов, а тоже отдохни. — Алекс погрозила ему пальцем, в душе, однако, радуясь его добросовестности. — Спасибо тебе за все. Ты мне очень помог.
— Забудь. В среду все пойдет как по маслу.
— Спасибо, Брок.
Махнув рукой Лиз, она вышла за дверь, и через пять минут уже ехала в такси на угол Парк-авеню и 72-й. Алекс чувствовала себя глупо, потому что ничего нового своему врачу сообщить не могла. Ее жалобы на побочный эффект от серофена тоже не были для него новостью. Но мазок нужно было сделать в любом случае; кроме того, ее всегда успокаивали разговоры о ее проблемах с зачатием. Джон Андерсон был старым другом Алекс и всегда выслушивал все ее сетования и жалобы с симпатией и интересом. Он очень сочувственно относился к ее боязни больше никогда не забеременеть, постоянно напоминая ей о том, что у них обоих все в порядке. Но почему же тогда она мучается вот уже три года?
