стоящей на четвереньках на лужайке у дома. Она пыталась встать на ноги, но раз за разом падала в раскисшую грязь, вызывая отвращение у прохожих.
С тех пор раз в неделю после покупки продуктов домой она оставляла пару пакетов с едой у двери в квартиру для дочек Арины. Правда, потом они переехали за город, и Маргарита забросила это занятие. У нее хватало и своих забот. И сейчас, глядя на Лу, которая как раз вышла из уборной, она поражалась тому, как в таких условиях смогла вырасти эта нормальная, на первый взгляд, девушка. Хотя мать ее тоже до поры до времени производила нормальное впечатление, но годы взяли свое, обнажив ее истинное лицо.
Марго была уверена, что с Лу произойдет то же самое. Особенно учитывая тот факт, что она была приемной. Нормальные родители не отдают детей в детдом, а значит, ее бросили какие-нибудь малолетние наркоманы. Рано или поздно генетика возьмет свое, и Лу пойдет по той же наклонной дорожке. Жаль только, что ни ее муж, ни сын пока этого не понимают. Воспитание – основа человека, а у этой девочки оно было явно не самое блестящее.
– Маргарита Евгеньевна, как вы отдохнули во Франции? – услышала она вдруг тихий голос Лу, решившейся разорвать затянувшееся молчание.
– Прекрасно, – улыбнулась женщина, возвращаясь в реальность. – Погода стояла чудесная, светило солнце. Мне даже казалось, что уже наступила весна.
– Здорово.
Лу отпила кофе и замолчала, не зная, о чем с ней разговаривать. Разве что на погоду посетовать, но это было как-то тупо. Поэтому она делала вид, что очень увлечена напитком. Словно уловив ее неловкость, Маргарита взяла разговор в свои руки и стала расспрашивать ее о сестре.
Лу сразу ощутила себя свободнее – о Роксе она могла говорить часами. Она очень ею гордилась, хотя никогда ей этого не говорила. И сейчас, перечисляя ее бесконечные достоинства, она улыбалась, думая о том, как же ей повезло. Пусть у них была неполная и даже немного ущербная семья, Лу никогда не желала иной. Роксана сделала ее детство очень счастливым и беззаботным, и даже сейчас старалась, как могла, оградить ее от всех бытовых проблем.
Маргарита слушала ее, поражаясь тому, как она восхищалась сестрой. Все, что она знала о Роксане, это то, что она невероятно похожа на мать. И что она репетитор Кирилла по французскому. Ни то ни другое восторга у нее не вызывало. Откровенно говоря, она рассчитывала, что, если Рома и Лу расстанутся, Кирилл подыщет другую учительницу. И тогда все шло бы так, как ей того хотелось. Потом она ненавязчиво познакомит Рому, который, видимо, созрел для серьезных отношений, с Анечкой – дочкой ее близкой знакомой, которая была исключительно порядочной и положительной девушкой.
Но сейчас она смотрела на Лу и никак не могла понять, что же ее сын в ней нашел. Девушка была симпатичной, но таких у Ромы было хоть отбавляй. Обычная миловидная девушка. Ничего выдающегося, кроме разве что глаз. Яркие и выразительные, они смотрели на нее, словно ожидая какого-то подвоха. Дурой Лу явно не была. Она понимала, что встретились они не только ради платья, которое она могла бы передать через Рому.
– Ваша сестра – та самая учительница, которую хотели уволить в ноябре? – вдруг спросила Маргарита.
– Да, но это было недоразумение. Кто-то из родителей посчитал, что она слишком молодая для того, чтобы преподавать. Но откуда тогда браться новым учителям, если не брать молодых? – спросила Лу со смешком.
– Вы не глупы. – Маргарита улыбнулась какой-то змеиной улыбкой, которая совсем не понравилась девушке. – Тогда, позвольте, подойдем к сути. Лу, вы понимаете, что вы не пара моему сыну?
– Что?
То, как тихо и растерянно она это сказала, только разозлило Маргариту еще больше.
Ей надоело ходить вокруг да около. Жаль, конечно, что она не оказалась охотницей за деньгами и Маргарите не удастся избавиться от нее, предложив пухлый конверт, лежавший в сумке. Так было бы гораздо проще, но, видимо, не в этот раз. Пора было напрямую сказать, что она не потерпит этих отношений.
– Лу, я бы не завела этот разговор, если бы не видела, что мой сын серьезно настроен. А мне это не нравится, – прямо сказала она, не отводя взгляда своих льдистых глаз от растерянной девушки. – Надеюсь, вы понимаете, что такая, как вы…
– Какая – такая?
Взгляд Лу изменился. Она смотрела на женщину со всей решимостью, прищурив серые штормовые глаза. Ей было интересно, что она скажет.
– Милочка, вы понимаете, что девушка вашего происхождения…
– Мы что, в девятнадцатом веке? – перебила ее Лу. – О каком происхождении вы говорите? Я знаю, что моя мать спилась, но я в этом не виновата. Как и в том, что не знаю своего отца. Из-за этого я не подхожу вашему сыну?
Она говорила это, не слыша себя. Внутри нее все клокотало от негодования, от ярости, которые поднялись внутри нее в ответ на эти слова. «Девушка вашего происхождения…» Она смотрела на нее, как на мусор, только лишь потому, что ее семья была не похожа на их. Разве Лу была в этом виновата? Разве она могла выбирать себе мать? Да и если бы могла, то другую не выбрала бы. Она любила ее такой, какой она была, как бы трудно порой это ни было. Да, она была слабой, сломленной, но доброй и любящей.
– Как славно, что вы сами все понимаете, – проговорила мама Ромы, делая глоток чая.
– Нет, не понимаю, – сквозь зубы процедила Лу.
Видя, как она закипает от злости, Марго и не собиралась останавливаться. Если Лу сорвется и накричит на нее, она передаст это Роме так, как нужно, чтобы он усомнился в адекватности своей возлюбленной. А если нет, то она сама дожмет ее. Так или иначе, от нее нужно было избавиться любыми путями.
– Лу, вы девочка из неблагополучной семьи, наглая и скверно воспитанная, мне вас искренне жаль. Но я благотворительностью не занимаюсь и принимать вас в свою семью не собираюсь. Вы совершенно не то, что я бы хотела для своего сына.
– А вы его спрашивали, чего хочет он?
Это единственное, что она нашлась сказать, не понимая, почему все еще сидит и выслушивает эти унизительные слова. Она воображала, как рывком переворачивает стол и выбегает из кафе, но все еще сидела
