— А кто, по-вашему, мог желать ей смерти? — терпеливо спросил Барри, чем напомнил смиренного священнослужителя.
— Никто. Я даже представить себе не могу, что кто-то мог решиться на это. Она такая скромная, застенчивая, и всегда была такой, потому что в свое время ее очень обидел муж сестры, причинил ей боль и страдания. Когда я наконец-то выяснил, что с ней произошло много лет назад — тогда она была студенткой и посещала мой семинар, — я предпринял все от меня зависящее, чтобы хоть как-то помочь, но она была так напугана, что отвергла все мои попытки. Нет, не думаю, что кто-то может желать ей смерти, кроме, пожалуй, какого-нибудь мерзавца, который домогался ее, но получил отказ. Это могла быть месть со стороны человека, с которым она отказалась лечь в постель.
— Вы знаете, кто это мог быть, доктор Граска?
— Нет, нет. Такая скромная… Она всегда была скромной и застенчивой, какой-то отстраненной от окружающего мира, отчужденной, и всегда стремилась защитить себя от посягательств.
— Вы знаете человека по имени Освальд, Берт Освальд? — прервал его Барри.
Доктор Граска уставился на него каким-то рассеянным взглядом.
— Вы имеете в виду того парня, который стрелял в президента Кеннеди?
— Однофамилец, не более того, — грустно вздохнул Барри и посмотрел на Тэйлора.
— Спасибо, доктор Граска, за то, что уделили нам время. — Тэйлор немного подумал, а потом добавил: — Что же касается местонахождения Линдсей Фокс, то нам было велено не разглашать эту информацию. Во всяком случае, до того, как будет задержан человек, подозреваемый в этом преступлении. Вообще говоря, будет лучше, если вы забудете о ней и сосредоточитесь на своих профессиональных обязанностях. Сейчас у нее есть человек, который позаботится о ней не хуже вас. Она вышла замуж и очень счастлива. Так что больше у нее никогда не будет тех проблем, которые вас интересуют. Обещаю вам это.
— Замуж? О нет, это невозможно! — бессвязно пролепетал он с таким чувством панического страха, что даже руки затряслись. — Вы, должно быть, ошибаетесь. Я ведь неплохо знаю ее. Она ни за что на свете не подпустит к себе мужчину. Нет-нет, это невозможно.
— Она вышла замуж за меня, доктор Граска, — спокойно, но очень твердо заявил Тэйлор. — И могу заверить вас, что она сильно изменилась за последнее время. Она любит меня и во всем мне доверяет. Это уже далеко не та прежняя Линдсей Фокс, которую вы когда-то знали. Так что советую забыть о ней.
Они вышли из кабинета, оставив хозяина в полной растерянности с вытаращенными в пространство глазами. В ту минуту он был похож на человека, который внезапно потерял точку опоры и никак не может обрести ее снова.
— Я встречал на своем веку немало психов, — сказал Барри, когда они спускались вниз, — но этот, несомненно, самый изощренный из них. Меня нисколько не утешает тот факт, что этот тип передает свои порочные знания молодому поколению.
— Да уж, ничего утешительного в этом нет, — согласился с ним Тэйлор. — Тем более что мы ни на шаг не приблизились к разгадке этого дела. Правда, теперь совершенно ясно, что это был не доктор Граска. Знаешь что, Барри, если говорить честно, то я сомневаюсь, что к этому покушению причастен кто-либо из членов ее семьи или все они вместе. Конечно, они отвратительные люди, но, как мне кажется, вряд ли способны на убийство. Тем более что все это произошло вскоре после раздела наследства. Не могли же они в конце концов решиться на убийство, не выждав даже недели? Слишком мало прошло времени. А ведь такое покушение нужно было не только задумать, но еще и самым тщательным образом спланировать, организовать, найти нужного исполнителя. Причем последнее обстоятельство требует наибольшего количества времени.
— Судья Фокс знает немало всяких подонков, Тэйлор, — осторожно возразил Барри. — И не только на западном побережье, но и на восточном.
— Да, я согласен с тобой, но у него было слишком мало времени, чтобы все это устроить. Понимаешь, ведь кто-то должен был первым сказать это вслух. Кто-то должен был громко и внятно произнести: «Давайте убьем Линдсей, а потом получим все ее наследство, и все будет прекрасно». Но и это еще не все. Все должны были согласиться с этим планом, и только после этого судья Фокс мог приступить к поиску надежного исполнителя. Нет, слишком мало времени, чтобы все это можно было подготовить и осуществить. Барри тяжело вздохнул.
— Думаю, что ты прав, к сожалению. Но кто же тогда это сделал, Тэйлор, кто?
— Откуда мне знать, черт возьми?
— Куда ты сейчас направляешься?
Тэйлор мечтательно улыбнулся:
— К своей жене.
— Спокойно, миссис Тэйлор, не дергайтесь. Вот так, осталось совсем немного.
«Миссис Тэйлор». Как это странно звучит! Линдсей попыталась сосредоточиться на своем муже и на том, что она теперь его жена, но так и не смогла. Все тело было сковано напряжением и страхом, что вот-вот наступит резкая боль. Это чувствовалось даже по реакции Тэйлора. Он держал ее за руку и нервно пожимал пальцы, как бы успокаивая ее.
— Все будет хорошо, — говорил он, внимательно наблюдая за тем, как доктор Перри осторожно снимает бинты. Незадолго до этого он спросил его в коридоре: — Вы уже знаете, каков будет результат, когда вы снимете все бинты?
— Достаточно точно. На лице, естественно, еще будут синяки и ссадины, но пусть вас это не пугает. Это все временное явление. В целом же картина более или менее ясна. Все будет нормально, не волнуйтесь, мистер Тэйлор. Я действительно неплохо поработал над ней.
Ее волосы прилипли к голове, от чего она стала какой-то маленькой. Тем более что она потеряла за это время не меньше десяти фунтов, что, естественно, не могло не сказаться на ее лице. Оно действительно было покрыто синяками и кровоподтеками, а там, где их не было, кожа стала неестественно бледной. И вообще она выглядела как очень больной человек, что, впрочем, соответствовало действительности. Больше всего его пугали швы, которые резко выделялись на фоне бледноватой кожи. Волосы над ее правым ухом были выбриты, и это бросалось в глаза. Это небольшое лысое пятно придавало ей вид очень уязвимого и жалкого существа, от чего даже плакать хотелось. Тэйлор наклонился вперед и смотрел на нее вместе с молчаливым доктором Перри. Ее глаза были закрыты, и он знал, что она не откроет их, пока ее не заставят это сделать.
Конечно, ее лицо было заметно опухшим, как и предполагал доктор Перри, но эта опухоль была не симметричной, а какой-то неравномерной. И вообще, если говорить откровенно, она выглядела не очень хорошо. Как Тэйлор ни всматривался в нее, так и не мог окончательно сказать, чем все это кончится.
