Время пролетело незаметно. Стало понятно, что скоро их станция. У соседки зазвонил сотовый – заботливый супруг уточнил, подъезжают ли.
– Ждет уже, – выдала главный бухгалтер и довольно улыбнулась. Улыбаться она никогда не уставала.
На перроне их действительно ждали. Ленин муж с букетом цветов в руках галантно помог каждой спуститься с подножки. «Ничего себе! Какой молодец! Все в лучшем виде!» Вика только удивлялась подобной заботе. «А мой любовничек не то, что позвонить или отвезти, как зовут забывает!» Ее быстро доставили домой, помогли донести пакет и сумку, тепло попрощались и семейная пара исчезла за углом. Открыв пакет, она охнула. С площадки спустилась вниз и пакет очутился в мусорном баке.
В небольшом зале, напитанном запахом вековой истории, царила тишина. В темноте резко блеснул луч света, опаздывающий зритель заторопился и упал на ближайшее кресло. Скрип деревянного сиденья гулким эхом отозвался в каждом углу. Вика бросила очередную порцию поп-корна в рот и придвинулась ближе к подруге.
– Никогда раньше не ходила на Альмадовара. А ты?
– Ты что! Сто раз была. Он – просто гений! Правда, этот фильм раньше не видела.
– У тебя все гении! – недоверчиво буркнула она, скользнув взглядом еще раз по Олиному короткому плащику и полной с горкой упаковке поп-корна, опустила глаза в свой почти пустой стаканчик и грустно и чуть завистливо вздохнула.
– Как называется то хоть?
– «Испорченное детство».
– Понятно. Куда тебя потянуло! Надеюсь, что ты меня не зря так поздно вытащила! Я уже спать собиралась…
На них зашикали со всех сторон. Колесникова тут же закрыла рот, ко всему справа ее по-дружески щипнули. На кукольном лице промелькнула обиженная гримаса, потом веселая ухмылка, а в завершение – искреннее любопытство. Фильм начался. Прошло полчаса. Вика не выдержала и зашептала:
– Они там все педики что ли? Правильно, разделять школы на мужские и женские! И еще этот псевдообряд воздержания! Еще бы! Если нормального здорового мужика держать без секса столько времени рядом с невинными душами его же пола… К тому же, горячую южную кровь! Смотрела «Молчанье ягнят»? Там очень правильная мысль есть – хочется то, что перед носом ходит. Естественные желания возвели в ранг греха. Бред! Все желания человеку даны Богом, как и само тело. Если бы не было этого дурацкого обета безбрачия, ничего бы этого всего не случилось. Я тут про одного английского монарха читала, так он своих дочерей так любил, что запрещал им вообще куда-то выходить и встречаться с мужчинами. Так я к чему говорю – то! Одна там забеременела от местного конюха, вторая туда же. Когда строгость граничит с маразмом, начинаются такие вот милые сценки… Есть же золотая середина!
В этот момент переодетый в женщину мужчина с пришитой грудью третьего размера любовался на экране на себя в зеркало.
– Меня сейчас стошнит!
На Вику окружающие вновь зашипели, точно гуси. Получив очередной щипок справа, девушка замолчала и не без сарказма ждала окончания жизнеописания молодого человека превратившегося силою обстоятельств в женщину. Когда, наконец-то, зажегся свет, она облегченно выдохнула, потерла слипающиеся веки и укоризненно пробормотала:
– Ну, спасибо, тебе, подруга! Когда еще на педиков насмотришься вдоволь!
На лице Оли появилась коронная детская, чуть извиняющаяся улыбка.
– Я не знала, о чем фильм. Нет, у него правда много хороших вещей…
– Значит, мне особенно повезло! Проперло!
– Давай, посидим где-нибудь? Ты торопишься?
– До пятницы я совершенно свободен, только очень спать хочется.
Ольга одарила Вику лучистым взглядом огромных карих глаз и та с долей безысходности в голосе произнесла:
– Ладно, но недолго.
Протиснувшись сквозь толпу, медленно разливающуюся из кинотеатра, они очутились на улице.
С удовольствием вдохнули свежий прохладный воздух. Оля заулыбалась:
– Я не знала, что тут столько откровенных сцен будет!
– Не оправдывайся! Бесполезно! И ладно бы мужчина с женщиной! Ладно, пошли!
Смеясь и болтая, девушки направились к магазину. Прихватив по банке пива, уселись на скамейке в сквере, освещаемом тусклым светом старинных фонарей. Мимо них проходили то и дело влюбленные парочки, мужчины и женщины с собаками на поводке, вихрем промелькнули стоя уверено на досках несколько удалых мальчишек…
– Я замерзла! – сообщила под конец Вика, рассказав все последние новости своей жизни перед этим и пульнув банку в урну. – Ура! Попала!
– На, у меня палантин есть, – любезно предложила запасливая архитектор. – Смотри, это случайно не к нам?
Прямиком к скамейке направлялся мужчина средних лет. Маленький, коренастый.
Вика прищурилась и цепко оглядела визитера:
– Строитель? Не русский. Турок? Похож. Судя по всему, недавно с гор спустился. Спорим, даже читать не умеет. Стопроцентный колхоз.
– Наверное.
– Прывет, красавыцы, – донеслось с дорожки. Мужчина свернул в их сторону. Присел рядом. – Водка? Кока-кола?
– Конечно! – подыграла Колесникова. – Я водку и без кока-колы легко шарахну!
– И я! – мягко улыбнулась Оля.
– Ви к нам в госты? Ночью? Лубовь?
– Однозначно! Какие проблемы? – Колесникова возмущенно развела руками. – А сколько вас? Вы с друзьями живете?
– Да-а, – на лице турка читалось изумление с долей недоверчивости в подобную удачу. Птица Феникс опустилась на его плечо. – Ест Музафэр, Зафэр, их брат, мой брат, Лэвент…
– Сколько мужчин! Я так люблю турецких мужчин! Обожаю! Правда, в Турции ни разу не была. Они такие воспитанные, интеллигентные. Культурные!
– Наши не намного от них вперед ушли, – разочарованно подытожила Ольга, решив быть справедливой к кому – бы то ни было и решительно оборвала диалог:
– Извините, мы не можем принять Ваше предложение. Вы ошиблись.
Обведя взором резко изменившиеся лица девушек, гость засеменил дальше.
– Ну и наглость! Сидим на главной площади. Никого не трогаем. Починяем примус… – начав фразу довольно раздраженно к концу Вика весело хмыкнула. – Этот хоть нормальной ориентации. И то приятно. Нет, простой, как сатиновые трусы! Да, Олечка, не повезло, остались мы без мужского внимания Левента, Музафера и его братьев, кого там еще?
Архитектор многозначительно шевельнула бровями, хлопнула от избытка чувств ладонью по лавке и замерла. Поднесла ладонь в лицу, внимательно рассматривая.
– Знаешь, что красавица? По-моему, тут недавно покрасили! И еще не высохло. Вот, уроды! Даже объявления никакого нет!
Лицо Колесниковой вытянулось, словно кол проглотила. Подскочив, потрогала штаны, повернулась к свету.
