блестела влажная улыбка.
– Будем дружить, – с торжеством ответила подруга.
Карина закатила глаза, замкнув круг на Зайкине: «Опять победил, придурок. Это ведь жалкий компромисс, который ни к чему хорошему не приведет». Но Настене она не стала возражать, не хотела портить настроение.
На занятии по французскому они с Зайкиным сели вместе. Одногруппники до сих пор косились, видимо, не одобряли его великодушие. Их презрение прилипало к коже. Деться ей было некуда, потому приходилось терпеть.
Парень отвечал в чате на вопросы приглашенных на фестиваль еды. Потом прилетело сообщение от Лины – номер рейса, дата и время вылета, и сразу еще одно: «Жду». Она улетала в ближайшее воскресенье. Он задумался. Карина замерла: «Неужели сомневается?». В сердце впились иголки по самое ушко – ревность. Впервые такая острая, как ей казалось.
– Не хочешь поделиться своей историей? – воспользовалась она удачным моментом его заминки. – Я ведь тебе все рассказала.
Синий взгляд метнулся в нее. Веки опять покраснели. Зайкин шмыгнул носом. «Точно не аллергия», – установила девушка. – Не так внезапно».
– Сейчас не самое подходящее время и место, – он сморщил левую часть лица.
Карина недовольно поджала губы и перевела взгляд на окно. У нее тоже заболело. Она не знала, что думать. Сама его отталкивала, но только потому, что не сомневалась, он будет добиваться дальше. Теперь боялась, что он мог после вчерашнего перестать пытаться. А Лина сама прыгала ему на шею и явно что-то значила. «Прыгает, но улетает. Может, и после школы так же упорхнула, а он до сих пор в обиде?» – предположение казалось логичным. Это вполне походило на Зайкина – его лишили внимания, а он глубоко оскорбился. Карина не сомневалась, в таких условиях, как у него, нельзя не вырасти эгоистом.
«Хорошо. Приеду», – парень несколько раз перепечатывал сообщение, менял местами слова, использовал синонимы, другие знаки пунктуации, в итоге, остановился на этом варианте и выслал, подумав перед этим дополнительную секунду.
– Столько убегал и так легко сдался, – фыркнула она на его смартфон.
Зайкин усмехнулся:
– Ревнуешь?
Карина оторопела. Сперва хотела возмутиться и влепить ему пощечину, как в исторических мелодрамах, за нахальность предположения, но смогла лишь захлопнуть рот и отвернуться. Брови сдвинулись к центру. Губы надулись. Ответила через несколько секунд.
– Просто жалко тебя.
Повезло, что преподаватель вошел в аудиторию, не дав Зайкину ляпнуть что-нибудь колкое. Первый взгляд Жерар бросил на их парту. Карина свой не поднимала, но чувствовала внимательный черный, приценивающийся как будто.
Она все занятие просидела, глядя в окно. Подперла подбородок рукой, ноги скрестила, приняла удобную позу, чтобы лишний раз не двигаться. Не хотела нарваться на черные глаза, которые наблюдали за ней время от времени – исследовали. И боялась быть пойманной синими, хотя Зайкин сильно увлекся учебой. Даже на сообщения не реагировал – телефон вибрировал каждые пять минут.
Из кабинета они выходили последними. Парень не торопился, рассыпал набор разноцветных ручек и долго ползал за ними под партой, преграждая Карине дорогу. Она все равно планировала подготовиться к свиданию с Полиной, поэтому без него уйти не могла. Но на выходе преподаватель позвал ее.
– Карина, на минуту, пожалуйста.
Девушка обернулась.
– Я буду в машине, – спокойно сообщил Зайкин, взглянул на Жерара равнодушно и плотно закрыл за собой дверь.
Мужчина прошел к преподавательскому столу и стал собирать бумаги в папку, потом поднял на нее нахмуренное лицо.
– Мне тут посоветовали посетить праздник закрытия фонтанов в пригороде Петербурга. Петергоф, кажется?
Она кивнула.
– Он пройдет в следующие выходные. Ищу компанию, которая поможет не заблудиться. Тебе интересно?
– Я подумаю.
Жерар облизал нижнюю губу и опустил взгляд.
– Я бы хотел и сегодня встретиться, ты можешь?
– Сегодня точно нет.
– А завтра?
– А завтра посмотрим, – Карина поджала губы. – Я позвоню.
– Хорошо.
Она двинулась с места. Мужчина было дернулся за ней, но сделал вид, будто тянулся за портфелем, и сам направился к выходу.
– У тебя юбка перекосилась, – заметил он, открывая дверь.
– Ой, – засмеялась она, увидев, что задний разрез перенесся на бедро спереди, а боковая молния ушла на живот, и начала поправляться. – Я, может, с утра так и хожу.
Он улыбнулся, выбирая нужный ключ к кабинету.
– Ах ты ублюдок! – разъяренный рык вылетел с лестничной клетки в коридор, напугав всех проходивших студентов и сотрудников университета.
Трунов с красным лицом и белыми кулаками пронесся мимо Карины, как боевой снаряд в замедленной съемке боевика. Глаза медленно расширялись по мере узнавания лица и бежали следом, но все остальное тело не двигалось, не успевало. Жерар тоже смотрел на летящую в него угрозу, как на метеорит, невозможную и неизбежную. Кулак попал сбоку между ухом и щекой, задев висок. Мужчину откинуло на стену. Трунов тут же прижал его плотно и ударил несколько раз в живот. Девчачий визг привел Карину в сознание.
– Трунов, блядь! – завопила она и потянулась руками к нему, чтобы остановить, но ее опередили двое.
Каменчук с еще одним волейболистом скрутили друга, приговаривая что-то успокаивающее или упрекающее. Коридор из людей застыл. Все тянули головы, пытаясь высмотреть, что происходит. Пара человек достала телефоны и навела камеры в эпицентр события. С другого конца шустрил декан факультета.
– Что происходит? – кричал Губкин издалека.
Студенты расступились. Преподаватели остались на местах, переглядываясь между собой. Трунов матерился и рвался к Жерару, а тот, опершись на стену спиной, держался за живот и скулил. Крови не было. Карина стояла с приоткрытым ртом, отказываясь анализировать и понимать. Он просто так ее достал и своей нелюбовью, и ревностью, и неудержимостью. Так хотелось, чтобы все это перестало быть ее проблемой.
– Трунов?! – как будто удивился декан. – Ты зачем на преподавателей кидаешься? Прямо в университете! Совсем оборзел?
Серый взгляд быстро обежал всю сценку и действующих лиц, перебежал через Жерара и остановился на Карине на секунду. Она прочитала: «Опять». Губкин не мог не помнить историю с Луковским, которая только благодаря ему не докатилась до скандала. Он тогда единственный, кто пытался ее оправдать и защитить.
– Влад, ты понимаешь, что творишь? – декан подошел к парню и положил ему руку на плечо, а голос понизил. – Зачем отца так подставляешь?
Тот зажмурился, фыркнув по-лошадиному. Жерар пугливо поглядывал по сторонам. Остальные перешептывались. Некоторые продолжали снимать видео.
– Роковая же ты красотка, Ермакова, – цокнул Губкин и быстро перевел внимание на коллегу. – Жерар, как вы себя чувствуете? Я уже позвал нашего фельдшера.
– Спасибо, терпимо, – откашлялся тот.
– Я знаю, что виноват, – прошипел Трунов и посмотрел на декана с просьбой. – Она здесь ни при чем. Можно без шумихи?
Карина вспыхнула от
