Ознакомительная версия.
— Не казни себя, — негромко сказала Эми. — Прошлого все равно не изменишь, значит, нужно подумать о будущем. В Бостоне хватает учебных заведений, за полгода ты наверняка найдешь работу в приемной комиссии любого из них. Или не в приемной комиссии — ведь твоя научная степень позволяет тебе преподавать… — Она, впрочем, знала, что этот вариант маловероятен. Преподавать Бриджит никогда не стремилась — в первую очередь потому, что это означало большую ответственность. — Разошли свои резюме в разные места, думаю, что с твоим послужным списком ты без труда найдешь себе что-нибудь подходящее.
— Вряд ли. — Бриджит помрачнела еще больше. — Сейчас все университеты испытывают финансовые трудности и стремятся сократить штаты. — Она вздохнула. — Даже не знаю, что мне делать! Может, и в самом деле попытаться закончить книгу?
— А что, чем не вариант? — согласилась Эми, подумав о том, что так по крайней мере Бриджит будет хоть чем-то занята, и это поможет ей избежать серьезной депрессии. Потом, когда ее раны заживут, она, быть может, найдет в себе силы двигаться дальше, но до тех пор ей было необходимо найти что-то, что отвлекало бы ее от мрачных размышлений. Больше всего Эми пугало, что Бриджит винила в случившемся не столько Теда, сколько себя. Это был опасный симптом. Сама Эми считала, что виноваты оба, но говорить об этом сейчас было бы жестоко.
— Слушай, а может быть, тебе куда-нибудь съездить? — предложила она, пытаясь подбодрить подругу. — Смена обстановки иногда неплохо помогает.
— Ну и куда я поеду одна? — отозвалась Бриджит и снова заплакала. Мысль о том, что придется путешествовать в одиночестве, показалась ей ужасной.
— На свете много красивых мест, — спокойно сказала Эми. — Гавайи, острова Карибского моря, Флорида… Там теперь лето. Поваляешься на пляже, позагораешь — глядишь, и на душе станет легче.
— Одной не так интересно. Лучше я съезжу к маме в Нью-Йорк. Я не была у нее с Рождества. Что-то она скажет, когда узнает, что Тед меня бросил, а с работы меня вышвырнули?! — Бриджит покачала головой. Мать всегда верила в нее, и сейчас она чувствовала себя жалкой неудачницей.
Эми уловила ее колебания.
— Мне кажется, это не самая лучшая идея, — сказала она осторожно. — Может, лучше все-таки съездишь куда-нибудь на курорт?
— Даже не знаю, — с сомнением сказала Бриджит и снова надолго замолчала.
Когда они доехали до ее дома и поднялись в квартиру, Бриджит поставила коробку с вещами на столик в прихожей и повернулась к подруге.
— Если тебе вдруг позвонит Тед, не говори ему, что меня уволили, — попросила она. — Не хочу, чтобы он меня жалел. Ну и вообще… — Бриджит не договорила, но Эми прекрасно ее поняла. Она не хотела выглядеть неудачницей не только в глазах матери, но и в глазах бывшего любовника. В самом деле, Тед только что шагнул вверх по карьерной лестнице, а Бриджит, напротив, потеряла и то немногое, что имела. Что он мог подумать про нее после этого?
— Он уже звонил, — сказала Эми. — Утром. Тед хотел знать, как ты… По-моему, он искренне о тебе беспокоился.
— Скажи ему, что со мной все в порядке. Или он передумал ехать в свой Египет? — спросила она с надеждой, но Эми покачала головой. Тед не передумал. О Бриджит он беспокоился, но не настолько, чтобы отказаться от поездки или взять ее с собой. То, что когда-то их связывало, осталось в прошлом, и Эми это понимала — как, впрочем, понимала и сама Бриджит.
Они еще немного поговорили, потом Эми стала собираться — ей нужно было вернуться на работу. Зная, как непросто будет Бриджит в выходные, она пригласила ее назавтра к себе, но Бриджит ответила, что собирается засесть за книгу. Эми ушла, а Бриджит почти до самого вечера сидела, глядя в пространство перед собой и пытаясь примириться с тем, что с ней случилось. Она потеряла любимого человека, потеряла работу — у нее не осталось ничего. Потом Бриджит легла спать. Во сне она снова плакала.
В субботу утром ее разбудил телефонный звонок. Бриджит проснулась сразу, но долго колебалась, прежде чем взять трубку. После злополучного ужина в День святого Валентина Тед ни разу ей не звонил — только один раз прислал эсэмэску, и она поняла это как желание сделать разрыв окончательным. Кроме того, ему проще было вовсе с ней не общаться, чем пытаться как-то утешить. Тед ненавидел плачущих женщин — он сам не раз говорил ей, что женские слезы рождают тяжелые воспоминания о том, как переживала его мать после развода с отцом. Обвинения, упреки, претензии — всего этого Тед наслушался на всю жизнь, поэтому было вовсе не удивительно, что сейчас он постарался исчезнуть, раствориться. Бриджит подобное поведение казалось трусостью, но она по-прежнему ни в чем не обвиняла своего друга. Только себя.
Но звонил вовсе не Тед. Сняв трубку, Бриджит услышала голос матери. Миссис Николсон почувствовала неладное после первых же произнесенных Бриджит слов и встревожилась.
— Что с тобой?! — воскликнула она. — Ты заболела?
— Нет… То есть да. В общем, мне немного нездоровится.
— Ты простыла? Или, может быть, это грипп? Я слышала — у вас в Бостоне ужасная погода…
«Ни то, ни другое», — хотела ответить Бриджит, но сдержалась. Она просто не знала, как описать свое состояние. «Мое сердце разбито»?.. Или просто — «Твоя дочь умерла»? Впрочем, Бриджит знала, что будет дальше, и мать не обманула ее ожиданий.
— Как твой Тед? — спросила миссис Николсон. — Есть какие-нибудь новости? — Она всегда задавала дочери этот вопрос, словно ждала, что Тед вот-вот сделает Бриджит предложение, и каждый раз недоумевала, почему он медлит.
И снова Бриджит замешкалась. Ей не хотелось ни рассказывать матери о том, что она ухитрилась сделать со своей жизнью, ни тем более жаловаться на судьбу. Миссис Николсон была женщиной сильной и энергичной; в будущее она смотрела с неиссякаемым оптимизмом, и Бриджит, пожалуй, не могла бы сказать, какие чрезвычайные обстоятельства повергнут мать в уныние. Она всегда восхищалась матерью и даже завидовала ее жизнелюбию.
— Я… — Набираясь решимости, Бриджит зажмурилась. — Вообще-то, новости есть… Отличные новости, но только для него, для Теда. Ему наконец-то поручили раскопки в Египте. Через три недели он уезжает.
На том конце телефонной линии воцарилось молчание. Наконец миссис Николсон сказала:
— А ты? Ты поедешь с ним?
Голос матери стал встревоженным. Миссис Николсон никогда не была в особенном восторге от того, что ее единственная дочь живет и работает в другом городе, и если теперь она отправится в Египет… Для матери Бриджит что Египет, что обратная сторона Луны были одинаково далеко.
Ознакомительная версия.
