— Наверное, ваш отец ждал от вас совсем другого? — Купер насадил кролика на зеленую ветку, как на шампур, и теперь пек мясо на углях.
— Думаю, он надеялся, что я полюблю жизнь на свежем воздухе, охоту.
— Тогда он просто болван. Ясно же, что чисто физически вы в охотники не годитесь.
Взгляд Купера скользнул по бюсту Расти и надолго задержался там. К грудям мгновенно устремилось тепло, они набухли и потяжелели, будто от материнского молока, а соски стали твердыми.
Эта реакция безмерно поразила и испугала девушку. Инстинктивно Расти хотелось прикрыть чем-нибудь грудь, как-то сжать до обычных размеров, но, пока Купер так смотрел, она ничего не могла с собой поделать. Девушка застыла на месте: казалось, любое неосторожное движение безвозвратно разрушит хрупкое чувство, только начавшее зарождаться, — чувство, которое невозможно будет потом вернуть или заменить другим. Словом, случится нечто по-настоящему чудовищное, непоправимое.
Впервые с момента знакомства Купер невольно намекнул на сексуальный подтекст их общения, если, конечно, не считать тех непристойностей, что потоком лились из его уст прошлой ночью. Попутчик нарочно вел себя столь вульгарно, он явно хотел позлить ее — теперь-то Расти это отчетливо понимала. Но сейчас, в этот момент, все было иначе: он был скорее жертвой, чем преступником.
Купер спешно перевел взгляд на огонь, словно пытаясь уйти от неловкой ситуации. И все же компаньоны не могли сразу избавиться от смущения и долго еще молчали. Расти притворилась, что дремлет, но сама из-под прикрытых глаз пристально наблюдала за Купером, который вовсю старался превратить место их стоянки в настоящий лагерь туристов. Он заточил топорик о камень и проверил, как пропекается кролик, повернувего несколько раз над огнем на пруте.
Передвигался Купер с удивительным для его габаритов проворством. Расти вдруг подумала о том, что некоторые женщины наверняка сочли бы ее попутчика привлекательным, особенно теперь, когда его подбородок и рот прикрывала однодневная щетина. Широкие изогнутые усы выглядели весьма соблазнительно — разумеется, если кому-то вообще могла нравиться растительность на лице. Усы Купера спускались прямо на нижнюю губу, полностью прикрывая верхнюю, что придавало его лицу интригующее выражение.
Расти так увлеклась созерцанием лица компаньона, что даже не заметила, как он склонился над ней и о чем-то заговорил.
— Прошу прощения?..
Купер удивленно посмотрел на девушку.
— У вас стеклянные глаза. Вы ведь не бредите снова, правда? — И он приложил ладонь ко лбу Расти.
Раздраженная его словами и собственными нелепыми фантазиями, она оттолкнула руку мужчины.
— Я чувствую себя прекрасно. О чем вы говорили?
— Я спрашивал, хотите ли вы поесть.
— Хочу — это еще слабо сказано! Купер помог Расти сесть.
— Мясо охладилось пару минут назад. Похоже, готово. — Он снял тушку с вертела и ото рвал ногу. — Так вы будете есть или я еще должен запихивать пищу прямо вам в рот?
Купер впился в кусок мяса белыми крепкими зубами.
— Весьма недурно. Честно!
Расти откусила часть мяса с кости, стараясь прожевать и проглотить странную пищу как можно быстрее.
— Не торопитесь, — предостерег компаньон. — Еще плохо станет.
Она кивнула и взяла новый кусок. Посолить бы немножко это мясо, и цены бы ему не было!
— В меню некоторых довольно хороших ресторанов Лос-Анджелеса входят блюда из кролика, — завела разговор девушка. Она инстинктивно потянулась за салфеткой, но, вспомнив, что такой роскоши под рукой нет, просто облизала пальцы.
— Вы, наверное, там и живете — в Лос-Анджелесе?
— Да, в Беверли-Хиллз.
Купер смотрел на нее в свете костра.
— Кто вы вообще — кинозвезда или что-то в этом духе?
Похоже, собеседник совсем не впечатлился бы, даже скажи ему Расти, что уже трижды завоевывала «Оскар». Она сомневалась, что такой человек, как Купер Лэндри, придавал большое значение славе.
— Нет, я не кинозвезда. Мой отец владеет компанией по продаже недвижимости, ее филиалы разбросаны по всей южной Калифорнии. Я работаю на папу.
— Ну и как у вас идут дела?
— Весьма удачно.
Набив едой полный рот, Купер подбросил косточку в огонь.,
— Конечно, вы ведь дочка босса, как вы можете не преуспевать?
— Я много и упорно работаю, мистер Лэндри. — Недвусмысленный намек на то, что отец «повинен» в ее успехе, обидел Расти. — В прошлом году я была первой в компании по продажам.
— Браво.
Уязвленная тем, что Купер совсем не оценил ее достижения, девушка ехидно спросила:
— А вы-то чем занимаетесь?
Он молча предложил подруге по несчастью еще один кусок мяса, который та разорвала столь залихватски, будто всю свою жизнь только и питалась сырой пресной крольчатиной, приготовленной на костре без специй.
— Развожу скот, — снизошел до ответа Купер.
— Крупный рогатый скот?
— Иногда. Но большей частью занимаюсь лошадьми.
— Где?
— В Роджерс-Гэп.
— А где это?
— В Сьерра-Неваде.
— Никогда не слышала о таком месте.
— Это неудивительно.
— Удается заработать на жизнь разведением животных?
— Не жалуюсь.
— Роджерс-Гэп — это рядом с городом Бишоп? Там катаются на лыжах?
— У нас есть несколько трасс. Подготовленные лыжники считают, что кататься по ним — настоящий вызов. Лично мне кажется, что наши трассы — самые увлекательные и сложные на всем континенте.
— Тогда почему я никогда не слышала об этом местечке?
— Мы не рекламируем свою среду обитания. И даже наоборот, предусмотрительно держим ее в секрете.
— Но почему? — В Расти уже говорил профессиональный интерес. Девушка никогда не упускала возможности найти новые интересные места, в которые могли бы инвестировать средства ее клиенты. — Грамотный девелопер мог бы превратить Роджерс-Гэп в настоящий горнолыжный курорт. Если там действительно так здорово ездить на лыжах, как вы говорите, этот уголок мог бы стать вторым Аспеном.
— Упаси Господи! — вздохнул Купер. — В этом-то все и дело. Мы не хотим, чтобы Роджерс-Гэп нанесли на карту. Горы тут же замусорят бетонными коробками, и наше тихое, спокойное сообщество наводнится кучей нахальных, развеселых и грубых лыжников с Беверли-Хиллз, которых больше интересует не сохранение живописной природы, а праздное шатание вдоль Родео-Драйв в новых шмотках.
— И что, все жители города придерживаются такой же философии?
— К счастью, да, иначе они не жили бы там. Честолюбие, амбиции — это не про население Роджерс-Гэп, нам просто нравится наслаждаться красотами природы и покоем.
