— Как здесь красиво, — заметила она. — Город. Отсюда можно видеть все его возможности и ни одной проблемы.
— Иногда невредно сделать шаг назад. — Он тоже посмотрел на город, затем отвернулся, словно изгоняя его из своей памяти. — Иначе эти проблемы съедят вас заживо.
— Но вы же знаете об их существовании! Я знаю, вы жертвуете много денег на бездомных, центры реабилитации и другие благотворительные нужды.
— Легко раздавать деньги, когда имеешь больше, чем нужно.
— Звучит цинично.
— Нет, реалистично! — У него на губах появилась холодная легкая улыбка. — Я бизнесмен, Дебора. За благотворительность уменьшают налоги.
Она нахмурилась, разглядывая его:
— Было бы очень жаль, если бы люди были великодушны только тогда, когда им это выгодно.
— А вот вы говорите как идеалистка!
Она раздраженно постучала пальцем по бокалу с шампанским.
— Вот уже второй раз за несколько дней вы обвиняете меня в идеализме. Мне это не нравится.
— Я не хотел вас оскорбить, я просто заметил. — Он поднял глаза как раз в тот момент, когда в гостиную вошел Фрэнк с шоколадным суфле. — Спасибо, больше нам сегодня ничего не понадобится.
Крупный мужчина пожал плечами:
— О'кей.
Дебора заметила, что Фрэнк движется с грацией танцовщика — редкое качество для такого крупного, громоздкого человека. Она задумчиво опустила ложечку в десерт.
— Он ваш водитель или дворецкий? — спросила она.
— И то и другое. И ни то и ни другое! — Гейдж долил ей вина. — Можно сказать, он помощник из прошлой жизни.
Она, заинтригованная, подняла бровь:
— Что это значит?
— Он был карманником, которого я несколько раз поймал, когда был полицейским. Потом он стал моим осведомителем. Теперь… он водит мою машину, открывает дверь и делает кое-что еще.
Она заметила, что пальцы Гейджа легко обхватывают тонкую ножку хрустального бокала.
— Трудно себе представить, что вы работали полицейским!
Он улыбнулся:
— Да, наверное.
Он наблюдал, как свет свечи отражается в ее глазах. Вчера вечером в них отражался огонь горящего здания и ее задушенных желаний.
— Как долго вы прослужили полицейским?
— Довольно долго, — решительно ответил он и потянулся к ее руке. — Хотите посмотреть, какой вид открывается с крыши?
— Да, конечно! — Она встала из-за стола, поняв, что его прошлое — это закрытая книга.
На крышу они поднялись не по лестнице, а на небольшом лифте из тонированного стекла. — Все удобства, — заметила Дебора, когда они начали подниматься. — Даже удивительно, что в доме нет темницы и потайных подземных ходов!
— А вот как раз и есть… Вероятно, я вам их покажу… в другой раз.
В другой раз, подумала она. А хочется ли ей, чтобы был другой раз? Вечер, безусловно, прошел увлекательно, за исключением мгновенного романтического напряжения в танцевальном зале. Несмотря на утонченные манеры, он казался непредсказуемым и опасным в своем хорошо сшитом костюме.
Она признавала, что именно это ее и привлекает. Но именно от этого ей почему-то становилось не по себе.
— О чем вы думаете?
Она решила, что с ним лучше всего быть предельно откровенной.
— Я стараюсь понять, что вы за человек, и задумываюсь, хотелось бы мне продолжать наше знакомство, чтобы выяснить это!
Двери лифта с шумом открылись, но он стоял на месте.
— Ну и как? Хотелось бы?
— Не уверена. — Она вышла из лифта и оказалась на самой верхней башенке здания. Со вздохом удивления и удовольствия она подошла к широкому окну с выгнутым стеклом. За ним садилось солнце, и весь город переливался светом и тенью. — Эффектное зрелище. — Она повернулась к нему улыбаясь. — Очень эффектное.
— Бывает и лучше. — Он нажал кнопку в стене, стекло тихо сдвинулось. Взяв за руку, Гейдж вывел гостью на каменный балкон.
Опершись на каменные перила, она наклонилась навстречу теплому ветерку.
— Отсюда видны даже деревья в городском парке и река! — Она нетерпеливо откинула с глаз развевающиеся волосы. — А здания выглядят особенно красиво, когда в них горит свет. — Издали, напоминая бриллиантовое ожерелье, в темноте переливалась цепочка огней висячего моста Довер-Хейтс.
— На рассвете, когда ясно, здания окрашены в жемчужно-серый и розовый цвета. А на солнце все стекла горят!
Дебора посмотрела на него и на город.
— Вы купили этот дом только из-за вида?
— Я вырос в нескольких кварталах отсюда. Когда мы гуляли в парке, тетя всегда показывала мне его. Ей он очень нравился. Они с моей матерью в детстве бывали здесь на праздниках. Они дружили с детства. Я был единственным ребенком у моих родителей, а потом у тети с дядей. Когда меня вытащили с того света и я узнал, что они умерли… я совершенно растерялся. А потом начал подумывать об этом доме. Мне показалось, что я должен купить его и жить в нем. Она накрыла рукой его руку.
— Нет ничего тяжелее, чем терять тех, кого любил и в ком нуждался, не так ли?
— Нет — Посмотрев на нее, он увидел, что ее глаза туманят воспоминания, созвучные его воспоминаниям. Он поднес руку к ее лицу, пальцами убрал назад волосы и обвел ладонью ее подбородок. — Да, наверное. — Прижав ее к каменному парапету, он смотрел ей в глаза, а рукой провел по ее шее. — Дебора, а вам никогда не хотелось совершить заведомо ошибочный шаг? Например, вы заранее знаете, что совершаете ошибку, но не можете остановиться?
Дебора не сразу поняла, о чем он говорит, поэтому тряхнула головой, чтобы освежить разум.
— Я… нет. Нет, я стараюсь не делать ошибок.
Но она уже предчувствовала, что сейчас совершит ошибку. Его грубые теплые ладони плотно прижимались к ее коже. Его глаза были темными, а взгляд пристальным. На какое-то мгновение она заморгала, одолеваемая настойчивым ощущением дежавю.
Она застонала и закрыла глаза, но он лишь прошелся губами по ее лбу. От легкого контакта все ее тело начало покалывать. Она содрогнулась, а он нежно коснулся губами ее виска.
— Я вас хочу! — Его голос звучал грубо и напряженно, пальцы крепко сжимали ее голову. Ее большие понимающие глаза встретилась с его взглядом, который выражал лишь острое желание. — Вы моя ошибка, Дебора! Ошибка, которую я никогда не думал совершить!
Его губы жестко и жадно прильнули к ее губам, безо всякого дразнящего соблазна, которого она ждала и которому готова была сопротивляться. Сдержанный, благовоспитанный джентльмен, с которым она обедала, куда-то исчез. Перед ней стоял другой человек, необузданный и опасный.
Он ее пугал. Он ее завораживал. Он ее соблазнял.
Она реагировала без колебания, без осторожности, без мысли, отвечая силой на силу, потребностью на потребность.
