– Зачем ты со Светкой спала? – спросила она, закурив и немного успокоившись.
– С чего ты… – начала Лёка, но Кристина её перебила.
– Я тебе сейчас еще раз по морде дам! Зачем ты с ней спала?
– Не знаю, – опустила глаза, – Просто переспала и всё. А ты откуда это знаешь?
– Оттуда же, откуда знают все наши с ней общие знакомые. Ты дура, да? Ты вообще ничего не соображаешь? Сколько времени пройдет прежде чем об этом узнает Лиза, как ты считаешь?
– Она ей не поверит, – отмахнулась Лена.
– Да что ты говоришь?
Лёка вздрогнула от ехидства, прозвучавшего в этих словах и вдруг абсолютно четко поняла: поверит. Лиза поверит. Почувствует. Догадается. И это будет означать конец.
– Зачем она всем разболтала? – мрачно спросила.
– Ты всё-таки дура. Она на тебя глаз положила еще у меня в гостях. И решила, что если сыграть на «слабо», то ты обязательно поведешься. И ты повелась.
– Она не могла так сделать! – вскинулась Лёка. – Это я её соблазнила!
– Да что ты? А она тебя к этому подвела. Что ты творишь, Лена? Тебе так мало лет, а ты так много уже людей потеряла. А сейчас и Лизу теряешь. Она не Женя. Она не простит.
– Ну и пускай, – холодно ответила, успела взять себя в руки, – К черту. Я сделала то, что хотела. Остальное меня не касается.
– Одна же останешься, Лен.
– Пусть.
Лёка замолчала, прикуривая очередную сигарету. Она напряженно размышляла о том, как утаить от Лизы то, что случилось. Как скрыть.
– Короче, так. Что бы она ни говорила – не сознавайся, – резюмировала Кристина.
– Не поняла.
– Я говорю – что бы кто ни говорил, ни за что не сознавайся. Возмущайся, кричи, что ничего не было, ругайся – только не признавайся. Поняла?
– Думаешь, это поможет? – с надеждой спросила Лёка.
– Поможет, если будешь твердо держаться. Пусть тебе хоть пленки с видеозаписью показывают, не сознавайся и всё тут.
– Она что, снимала?!! – у Лены даже ладони похолодели.
– Нет, конечно, – отмахнулась Кристина, – Я образно. Скажи мне, Лен, ты вообще кого-нибудь в этой жизни любила?
– Любила. Я всех своих женщин любила.
– Да? Ты действительно думаешь, что это была любовь?
– Конечно.
– В таком случае мне тебя просто жаль. Где Лиза?
– У родителей. Я вчера тут начудить успела.
– То есть? – Кристина вытащила из холодильника еще сока, но на этот раз наполнила им стакан.
– Мы были на даче у Лизкиных родственников, я напилась, набила морду её старому другу и она призналась своим, что она лесбиянка.
Кристина замерла, пораженная. Она знала, насколько консервативная семья у Лизы и насколько девушка любит всех своих родственников. Её нежелание «выйти из подполья» было предметом частых ссор у них с Лёкой. И вот теперь – такое.
– Бедная девочка, – подумала Кристина, – Она так сильно её любит, что даже не представляет себе, что её ждет.
– Короче, с утра я проснулась в состоянии нестояния, Лизка меня привела в чувство и уехала, – закончила Лёка, – В принципе, ты вполне можешь обозвать меня дурой еще раз. Даже не обижусь.
– Конечно, не обидишься. На правду не обижаются. Лёк, ты сама понимаешь, что натворила?
– Понимаю. А толку?
– Просто больше никогда не надо так делать.
– Я не могу этого обещать. Ты прекрасно понимаешь. Кристь… От Женьки вести есть?
– Нет, – вздохнула, – После того, последнего звонка, вестей нет. Я беспокоюсь уже просто ужасно.
– Как ты думаешь, она когда-нибудь вернется в Таганрог?
– А тебе бы этого хотелось?
Лёка задумалась. Хотелось бы ей? Да, наверное, хотелось бы – ведь всегда интересно лицом к лицу столкнуться со своим прошлым. А с другой стороны терпеть укоризненные взгляды Лена бы не стала.
– Не знаю. Наверное, нет.
Лиза вернулась домой поздно. Лёка и Кристина успели всё обсудить, вспомнить старые добрые времена, поужинать, посмотреть телевизор – и лишь после этого в дверях наконец-то заворочался ключ.
Лена кинулась в прихожую. Охнула, посмотрев на Лизу и обняла её крепко-крепко.
– Плохо всё? – выдохнула в ухо.
– Плохо… – прошептала девушка и вжалась в Лёкины объятия. – Очень плохо.
Кристина сразу засобиралась домой, но Лиза её не отпустила. Сказала – нужен совет. Хотя советовать в этой ситуации было нечего.
Родители поставили дочь перед выбором. Семья или любовь. Долг или счастье. Они не понимали, как может одна девушка любить другую. Тем более, такую как Лёка. Уговаривали одуматься. Увещевали тем, что такие отношения – большой грех. Тамара Федоровна за один вечер вспомнила всех Лизиных старых ухажеров, доказывая, что её дочь не лесбиянка – ведь встречалась же она с мальчиками.
– Папа сказал, что больше не хочет меня видеть, – закончила Лиза со слезами на глазах, – Он считает, что я опозорилась сама и опозорила всю семью. А мама… Она сказала, что примет меня только со штампом в паспорте.
– Как это? – удивилась Лёка.
– Так. Если я выйду замуж – могу вернуться. Если нет – значит, у них больше не будет дочери.
– Боже, как это несправедливо, – прошептала пораженно Кристина, – Они совсем не стали тебя слушать?
– Нет. Они люди старой закалки и однополых отношений не принимают, не понимают и понимать не хотят. Кристь… Что делать? Как быть?
– А тебе не кажется, что этот вопрос надо обсудить в первую очередь со мной? – мрачно спросила Лёка.
– Нет, Леночка. Мы с тобой уже достаточно обсудили и сделали. Теперь мне нужно как-то разрешить ситуацию. И ты, к сожалению, здесь мне не помощник.
Это было больно. И обидно. Как оплеуха. Лёкины глаза вспыхнули и загорелись. Но она смолчала. Где-то внутри сработал предохранитель: «Остановись». И она остановилась. Молча слушала разговор Кристины и Лизы, молча курила.
Они проговорили полночи. Но ничего не решили. Кристина лишь посоветовала дать родителям время. Время подумать, всё тщательно взвесить и – возможно – изменить своё решение.
А на следующее утро начался кошмар.
Лёка проснулась от настойчивого звонка в дверь. Зевая, выползла из постели, натянула штаны и отправилась открывать. На пороге стояла Тамара Федоровна.
– Здравствуйте, – пробормотала девушка, не зная что еще сказать.
– Мне с тобой поговорить надо, – женщина протиснулась мимо Лёки в квартиру и не разуваясь пошла на кухню. Лене ничего не оставалось кроме как последовать за ней.
– Будете чай? Кофе? Лиза спит еще.
– Я не чай сюда пить пришла. Скажи, зачем тебе моя дочь? За что ты это с ней делаешь?
– Что я делаю? – синие глаза сузились предупреждающе.
– Она была нормальная пока не встретила тебя. А теперь? Это позор! Это стыд!
