— Что же касается твоего фиаско как любовника…
Он вскинул бровь.
— По этому пункту, — она потупилась и улыбнулась, — твое самообвинение просто не выдерживает никакой критики. Мне кажется, ты лжесвидетельствуешь против себя.
— Вообще-то, дорогая, — он тяжело вздохнул, — я имел в виду мою первую любовницу…
— Ну, вспомнил!.. — Алиса даже отвернулась, демонстрируя абсолютное безразличие к его прошлому.
— Да, — смущенно хохотнул он, — оплошал я тогда по неопытности.
— Уверена, она получала удовольствие от родео. — Алиса, довольная своим ответом, похлопала его по руке. — Кроме того, с моей точки зрения, она не только не осталась внакладе, но еще и заработала на вашей связи. Так что не жалей ее, Коб, она того не стоит.
— Заработала? Каким образом? — прищурился он.
— А ты не знаешь? — Алиса издала горловой смешок, хотя ей вовсе не было весело. — Эта стерва накатала весьма гнусную книжонку о сексе в родео, в которой собрала все самые грязные сплетни, и заработала уйму денег.
— О?
— Я слышала, что целую главу она посвятила тебе. — Алиса сердито фыркнула, пытаясь скрыть свое ревнивое раздражение. — Может быть, ты не так уж и обижал ее, как думаешь?
— Видимо, она все-таки получала от меня какую-то поддержку…
Интересно, это что — запоздалое открытие или камень в ее огород: мол, женщина всегда нуждается в мужчине, в том или ином смысле?
— Вот уж не знаю, что она там получала. — Алиса скрестила на груди руки. — Как бы то ни было, она проделала всю работу сама, книгу написала, и это говорит в ее пользу. — Алиса сверху вниз взглянула на Коба. — Она ни от кого не зависит и не нуждается в опеке мужчины.
— Конечно, конечно. — Коб поднял вверх руки.
— В конце концов, люди сами отвечают за себя. — Она заложила за ухо непослушную прядку. — Человека нельзя спасти от самого себя, тем более если он не хочет ничьей помощи.
— Согласен. — Он наклонился к ней и ласково промурлыкал: — Но, думаю, нет ничего страшного в том, чтобы принять помощь, если нуждаешься в ней.
— Что касается меня, — Алиса сдула с рукава невидимую пылинку, — то единственное, в чем мне нужна твоя помощь, — это развод.
— Что ты говоришь, женщина?!
— Не надо, Коб. Я слишком долго ждала, когда ты вернешься, и не хочу больше откладывать перемены. Я готова к началу новой жизни.
— Ох, Алиса, ты не даешь мне опомниться. — Он приподнялся, собираясь встать, и снова сел. — Ведь я только три дня назад приехал в город, а завтра вечером мне выступать — и это выступление должно стать одним из самых лучших в моей карьере.
Она забыла, что его привело в город родео, а не любовь к ней. И даже не письмо, которое она написала ему и бросила по ветру.
— И вот, как гром с ясного неба, на меня обрушиваются новости: что у меня есть дочь, что я еще женат, что ты хочешь получить развод. Я просто не в состоянии воспринять все это сразу.
— Ты прав. — Алиса виновато понурилась. — Тебе нужно время подумать и спокойно разобраться во всем. Наверно, лучше, если мы увидимся после родео, а до тех пор не будем мозолить друг другу глаза.
— Ну это уж слишком. Я бы охотно проводил время с… — Он неловко заерзал на матрасе.
— Конечно, пока ты в городе, можешь видеться с Джейси, сколько захочешь. Позвони, и я устрою, чтобы вы провели время вдвоем.
— Прекрасно. — Он помялся, задумчиво посмотрел в окно.
— Ну, если мы договорились, то, по-моему… — Алиса собиралась встать.
— Да, вот еще… Я насчет пони…
— Нет. Никаких пони, Коб. — Она вскочила. — Хватит с меня этой дурацкой ковбойской романтики. Когда Джейси подрастет, она сама решит, что ей нужно. Я не позволю ни тебе, ни папе навязывать ей ваш стиль жизни.
— Хорошо, но мне бы хотелось что-нибудь для нее сделать.
— Ей ничего не нужно, Коб.
— Ей нужен отец.
Крыть было нечем, и Алиса промолчала.
— А мне нужна дочь. Я хочу быть отцом. Может, из меня не получится хорошего отца, ну что ж, тогда я по крайней мере смогу обеспечить ее. Я чертовски хорошо зарабатываю и буду рад дать ей все…
— Мы не можем принять от тебя деньги, Коб. — Она попятилась от него. — Я не хочу.
— Даже ради Джейси?
— Именно ради Джейси я и не хочу их брать. Я для нее, Коб, модель поведения. У нее перед глазами должен быть пример сильной, независимой женщины, способной зарабатывать и содержать себя. Женщины, которая не нуждается в том, чтобы папа или муж заботились о ней.
— Какой же я буду отец, если финансово не позабочусь о малолетней дочери?
— Хорошо, Коб, но только в разумных пределах. На воспитание ребенка. Ничего больше.
— Не делай глупости, Алиса. Подумай о займе в банке, который висит на тебе. Разве это тебя не беспокоит?
— Я бы солгала, если бы сказала, что нет. — Да она из-за этого ночами не спит! Алиса направилась к двери. — Но я найду способ заплатить первый взнос по займу без твоего вмешательства. Спасибо.
— Первый? — Он вскочил с кровати. — Ты даже не уверена, что сможешь заплатить первый взнос?
— Видишь ли, Коб, возникли некоторые… непредвиденные обстоятельства. — Она взялась за дверную ручку. — У Шелби родился ребенок, и мне одной пришлось справляться с кучей проблем. У нас сорвались выгодные контракты…
Он неуверенно переступил с ноги на ногу, потом решительно направился к ней. Подойдя, уперся ладонью в стену, так, что его локоть был всего в нескольких дюймах от ее плеча.
— Вы не подписали контракты с теми клиентами, с которыми надеялись подписать? Так надо понимать?
— Мы не подписали ни одного.
Дверная ручка скрипнула.
— Но вы подпишете?
— У нас есть пара клиентов. В перспективе. Но их беспокоит, что мы не можем назвать известных имен, доверившихся нашей фирме. — Алиса изучала рисунок на ковре. Ее волновала его близость, запах одеколона, нежные, вкрадчивые полутона опасного голоса. — Конечно, я могу обратиться к папе, когда придет время делать первый взнос. Но сам понимаешь, чего мне это будет стоить.
— Алиса, я могу…
— Нет. — Она так резко мотнула головой, что, казалось, комната закачалась. Поймав напряженный взгляд Коба, она пояснила: — По крайней мере, с папой меня связывают родственные отношения. А с тобой меня, похоже, уже ничего не связывает…
— Теперь послушай меня.
Алиса, по-прежнему сжимая дверную ручку, вздернула подбородок и приготовилась слушать.
— Что твой партнер говорил обо мне? спросил Коб.
— Хочешь, чтобы я повторила? Ты уверен в этом? — Она с сомнением посмотрела на него.
— Он назвал меня звездой, — улыбнулся Коб в ответ и придвинулся к ней.
Звезда… Этого еще не хватало! Свободной рукой Алиса откинула волосы.
— Этот парень, Краудер, говорил, что я мог бы получать гораздо больше, если бы моими делами занималась хорошая команда менеджеров.
— Коб, не думаю… — Она стала медленно открывать дверь.
— Алиса, когда он это говорил, финансовый успех меня интересовал мало, теперь же, когда я знаю о Джейси, все изменилось. В общем, я хочу обеспечить нашу крошку, а для этого нужны деньги. Много денег…
— К чему ты клонишь, Коб?
Дверь оставалась полуоткрытой.
— Мне нужен хороший менеджер, который вел бы мои дела. И я хотел бы, чтобы это была ты.
— Ох, Коб, не знаю, что сказать. — Противоречивые мысли обуревали ее. — С одной стороны, контракт с тобой даст нашей фирме финансовый фундамент и престиж, но…
— Никаких «но», только «да».
Нет, восстает гордость. Но бизнес есть бизнес, и такие эмоции, как уязвленная гордость, здесь права голоса не имеют. Контракт с Кобом ей необходим — фактически это единственный вариант, при котором она может принять помощь от бывшего мужа. Тогда они будут равны, взаимно помогая друг другу.
Итак, свершилось: Коб впервые согласился на партнерство! Правда, вряд ли он понимает, что сейчас произошло. Зато она, преисполнившись величием момента, была на седьмом небе.
— Ну что, Алиса, говори «да». — Он приблизился на дюйм.
— Да.
— Да?
— Да, да, да! — Она обняла его. — Спасибо, Коб, ты об этом не пожалеешь.
— Я уже не жалею. — Хриплый шепот щекотал ушную раковину. Она вздрогнула. Он обнял ее и притянул к себе.
— Коб, я… — Свежая щетина на подбородке чуть царапала ей щеку. Она слегка отстранилась, взглянула на него и сразу утонула в глубине его глаз.
— Скажи «да», — выдохнул он.
Губы у нее раскрылись, но раньше, чем сформировалось слово, ими овладел его рот.
Сколько она мечтала об этом! О его сильных руках, обнимающих ее, о теле, каждым своим дюймом касающемся ее. И теперь, когда он держал ее в объятиях, когда жадный мужской рот впивался в ее губы, она позволила себе забыться…
Каждое его прикосновение дарило радость, а от неистовых и в то же время таких деликатных поцелуев голова шла кругом. Алиса собрала в кулак рукав его рубашки и застонала.
