— Привет. — Нет, это не сон: этот низкий голос и небрежный тон нельзя спутать ни с чем. На мгновенье он, заслонив солнце, наклонился над ней и слегка коснулся губами ее губ. — С днем рожденья, Келси.
— Спасибо. — Она отвела взгляд от его загадочного лица, села, отбросив назад упавшие на лицо пряди спутанных волос, и подавила глубокий вздох. Его близость лишала ее мужества. — Как ты меня нашел?
Он чуть заметно улыбнулся:
— Обычно я нахожу то, чего хочу. Слушая его, она поменяла позу, и ее голая нога случайно коснулась его ноги. Тысяча напряженных нервов протестующе застонали, и она непроизвольно отдернула ногу.
— Я не кусаюсь. — Он уже не улыбался, темные глаза сузились. — Во всяком случае, не все время.
— Извини. — Ей удалось выжать из себя легкий смешок, но дрожащий голос выдавал ее с головой. — Я еще не до конца проснулась.
— А-а… — Он насмешливо кивнул:
— Понятно. — Он опустил руку в карман джинсов и вытащил маленькую бархатную коробочку. — Я решил, что следует привезти это сейчас и заодно узнать, приглашен ли я на вечер. — Он произнес это каким-то странным тоном, и, бросив на него настороженный взгляд, она подняла крохотную крышку и заглянула внутрь коробочки.
— Ой, Маршалл, — невольно вырвалось у нее, когда она увидела лежавшую в коробочке малюсенькую пчелку. Брошь тонкой работы была сделана из сверкающего золота, причем ювелир не упустил ни одной мельчайшей детали. Брюшко насекомого представляло собой крупный бриллиант-солитер, ослепительно блестевший в свете уходящего дня. — Но я не могу ее принять — должно быть, она обошлась тебе в целое состояние… — Она заглянула ему в глаза, и он спокойно улыбнулся.
— Я заказал ее специально к твоему совершеннолетию. Кроме тебя, мне ее дарить некому.
— Какая красота, спасибо… — Она потянулась, чтобы запечатлеть на его щеке благодарный поцелуй, но он в тот же миг повернулся, и ее мягкие губы коснулись его рта. Мгновение он сидел не шевелясь, а потом заключил ее в объятия, привлек к себе и впился губами в ее рот. Это был неистовый поцелуй; казалось, сгорая от яростного желания, Маршалл потерял контроль над собой, и лоск цивилизации слетел с него в мгновение ока.
Келси беспомощно откинулась на коврик; закрыв собою солнце, Маршалл жадно приник к ее губам, резкими рывками впиваясь все глубже в податливый рот. От испуга у девушки перехватило дыхание, но, несмотря на свое смятение, она ощущала, что в глубине ее существа поднимается волна ответного чувства, совершенно неподвластного ее воле. Он лихорадочно прижался губами к ее закрытым глазам, покрыл поцелуями лицо и вновь жадно впился в губы.
Ее руки помимо воли обхватили широкие плечи Маршалла, и за секунду до того, как отстраниться, она почувствовала, как дрожит все его тело.
— Что ж, в свое время я получал знаки благодарности, но лучше этого — ни разу. — Он попытался превратить случившееся в шутку, но она была настолько ошеломлена, что ничего не ответила. Когда она медленно села, он заглянул в ее потрясенные глаза, и его рот искривила усмешка. — Прости, Келси. Похоже, я полностью подтверждаю твое нелестное мнение обо мне.
На мгновение их глаза встретились, а потом, с усилием оторвав от него взгляд, она тряхнула головой и спрятала лицо в густой завесе из золотистых волос. В эту минуту ее меньше всего беспокоило ее мнение о нем. Больше всего ее потрясло и ужаснуло то, что в его опытных руках она совершенно потеряла контроль над собой. Что она, совсем с ума сошла? Это же Маршалл, тот самый холодный, бессердечный Маршалл, который походя берет то, что пожелает, а потом уходит, не оглядываясь.
— Ничего страшного. — Чтобы заставить голос не дрожать, ей пришлось напрячь всю свою волю. — Это всего лишь поцелуй. — С этими словами она поднялась, не спуская глаз с коробочки с подарком. — Пить хочешь?
— Нет, спасибо. — Он поднялся вслед за ней, и, покинув чересчур интимный розарий, они бок о бок пошли по безопасному простору широкой лужайки. — Если я должен быть здесь вечером, мне нужно сматываться. Я приглашен или нет? — Он пристально вгляделся ей в глаза.
— Это тебе решать, — беспечно бросила она. — Здесь принимают всех желающих. — Она не намерена отвечать на немой вопрос в его глазах. Его чары бьют без промаха, но есть на свете одна девушка, у которой от них не закружится голова. Ей точно известны его намерения: не более чем короткая интрижка, пока она ему не надоест. Вчера вечером она еще в чем-то сомневалась, но этот поцелуй подтвердил ее худшие подозрения. Она для него — что-то новое, вызов его амбициям, нечто, должное внести разнообразие в его пресыщенную жизнь, и больше она ему не поддастся.
— В таком случае до скорого. — Насмешливо улыбаясь, он бросил взгляд на ее открытое лицо и, не сказав больше ни слова, направился за угол дома к своей машине, стоявшей на дорожке. Застыв на месте, Келси провожала его глазами; от него исходила невероятная жизненная сила, его высокомерие подавляло, это чувствовалось в каждом движении его широкоплечей, мускулистой фигуры. У Келси что-то сжалось и задрожало в низу живота, и она сделала глубокий выдох — оказывается, целую долгую минуту она стояла затаив дыхание.
Будет нелегко уверить его, что у нее нет ни малейшего интереса продолжать их старое знакомство, и тем не менее это необходимо сделать. Внезапно Келси с необычайной остротой ощутила, что для нее это вопрос жизни и смерти.
Костюм для дня рожденья Келси подобрала несколько недель назад и теперь, аккуратно разложив его на кровати, невольно снова им залюбовалась. Платье без рукавов держалось на плечах при помощи двух тончайших бретелек, а тонкий шелк играл всеми оттенками золотистого цвета, от темно-коричневого до мягкого бледно-янтарного. Юбка ниспадала тяжелыми переливающимися складками ниже колен, а подобранный в тон длинный жакет придавал наряду требуемое изящество, как и открытые туфли на высоких каблуках.
Этот костюм обошелся ей в месячную зарплату, и в магазине она было заколебалась, но теперь была рада, что не пожадничала. Сегодня благодаря ему она будет выглядеть очень изысканно и элегантно, а ее кожа и волосы окрасились в цвет чистого золота.
Потребовалось немало времени, чтобы уложить непокорные после мытья волосы, как она задумала, в шиньон, но, закончив, она убедилась, что не зря старалась. Она выглядела необычайно элегантно и поэтому все еще вертелась перед высоким зеркалом у себя в спальне, когда звонок в дверь возвестил о прибытии первого гостя. Келси не надела никаких украшений, кроме подаренной Маршаллом брошки и двух крошечных бриллиантовых сережек, которые сверкнули на солнце всеми цветами радуги, когда она, перед тем как выйти из комнаты, еще раз крутанулась перед зеркалом, чтобы полюбоваться переливами шелка юбки.
