— Нет. Тем более что пока он без сознания.
— Хорошо, мы будем ждать в коридоре.
— А вот этого я бы не рекомендовал. Вам лучше пойти домой, отдохнуть и успокоить нервы.
Понимая, что уйти сейчас просто невозможно, Самойлов все-таки стал уточнять:
— Вы говорите, что операция идет успешно. Но каково состояние Алеши? Нам сказали, что была остановка сердца!
— Я же сказал — он без сознания.
— Но жизнь его под угрозой или нет?! — Голос Самойлова становился суровым. — Послушайте, вы не имеете права ничего от нас скрывать. Мы же родители.
— Хорошо, я скажу. У него множественные тяжелейшие травмы. Чудо, что его вообще довезли до больницы.
— Но он будет жить?.. — прошептала Полина.
— Мы делаем все возможное. Но вы должны быть готовы ко всему… Возможно, и к самому худшему…
И родителям снова осталось лишь одно — ждать.
Баба Зина уже готовила обед, когда в дом вбежала Маша и с порога выдохнула:
— Ты не представляешь, бабушка, что я видела…
— Да на тебе лица нет… — с тревогой отозвалась Зинаида, и ее рука непроизвольно потянулась к сердцу.
Маша, не замечая этого жеста, говорила взахлеб:
— Помнишь, я рассказывала тебе про того парня, Алешу, Алешу Самойлова?
— Конечно,«помню… — кивнула бабушка.
Маша глубоко вздохнула и сказала:
— Ну так вот… Он попал в аварию… Ехал на машине и врезался в дерево…
— Да, Машенька. Он теперь в больнице.
Не понимая, Маша удивленно спросила:
— А ты откуда знаешь?!
— Да я бы не знала, — горестно покачала головой бабушка, — но Сан Саныч заходил. Он, оказывается, наставник этого парня. Они вместе ходили в плавание, и тот его на свадьбу пригласил. Такое горе…
Маша не ответила, казалось, что она далеко отсюда. Погруженная в свои мысли, она негромко, словно сама себе, произнесла:
— Странно… Я как будто знала, что что-то случится. Мы еще разговаривали с ним об этом. И потом меня будто что-то привело на место аварии.
— Горе-то какое, — продолжала причитать Зинаида. — Что же с Алешей? Он живой хоть?
Очнувшись от своих невеселых мыслей, Маша постаралась успокоить ее:
— Когда я уходила из больницы, был жив.
Но ее слова произвели обратный эффект. Уже совсем было успокоившаяся бабушка вздрогнула и испуганно спросила внучку:
— Ты была в больнице? А как же ты туда попала? Ты не пострадала?
Только сейчас Маша окончательно осознала все происходящее. Мысленно ругая себя за то, что заставила Зинаиду переживать, она обняла ее за плечи:
— Бабуля, ты не волнуйся. Ложись, отдыхай… А я все-все тебе расскажу.
Уже уложив бабушку и заботливо подоткнув под нее плед, Маша устало присела рядом. Не замечая на себе внимательного бабушкиного взгляда, Маша погрузилась в раздумья. Как в полусне вспоминала она весь прошедший день. Свою встречу с Алешей в такси, его голос, его глаза, его радостное предсвадебное возбуждение, свою неожиданную тревогу за него. Потом перед глазами встала искореженная машина, безжизненное Алешино тело. Ее снова охватило желание помочь, возродить к жизни, вернуть его голос, улыбку, смех. Алеша был таким близким, родным, совсем своим. Почему? Что с ней происходит?
— Маша, Машенька! — окликнула ее бабушка. — Так как же ты оказалась в больнице?
— Сначала я помогала врачам, а потом они взяли меня на скорой в больницу, — объяснила девушка.
— Ты у меня молодец! — в голосе Зинаиды слышалась гордость за внучку.
— Знаешь, я успокоилась только тогда, когда Алешу отправили в операционную. У него очень серьезные травмы, и врачи боялись не довезти его.
— Даст бог, выкарабкается парень! Вот бедный, попал как! Знать, и вправду сильно спешил к невесте!
— Мне так хотелось дождаться конца операции… Убедиться, что его жизнь вне опасности.
— Зачем же ты ушла оттуда, если так переживаешь? — удивилась Зинаида.
— Я не могла там оставаться… Алешина невеста должна была приехать… В общем, его родители попросили меня уйти, — тихо объяснила Маша.
Тут бабушка даже руками всплеснула от возмущения:
— Они тебя выгнали, так, что ли?!
— Вроде того… Да какое это имеет значение?
Маше, конечно, было обидно, но она во что бы то ни стало хотела это скрыть. Правда, Зинаиду так просто не проведешь.
— Машенька, не обижайся на них. Родителей Леши можно понять.
— Я не обижаюсь, — тихо сказала Маша, — только я бы могла посидеть тихонько в коридоре до конца операции.
— Они просто не поняли. Все ведь на нервах, — объяснила Зинаида. — Приедет его невеста, — а тут незнакомая девушка. Что она подумает? Ну посуди сама…
— Наверное, ты права. Только, представляешь, отец Леши предложил мне денег. — Машин голос дрожал от обиды.
— Чтобы ты ушла?! — возмутилась бабушка.
— Нет, за то, что я помогла спасти Алешу, — объяснила Маша.
— Ну и взяла бы!
— Бабушка, ну как можно?! Я не из-за денег помогала, — не согласилась с бабушкой Маша.
— Я понимаю, что не из-за денег, но ты кучу сил и времени потратила, чтобы помочь их сыну. Так что Могла бы смело взять.
— Я подумала, что это неправильно.
— А надо было о нас подумать. Мы ведь сейчас совсем без денег. Как нам дальше жить? — Зинаида пригорюнилась.
— Но я же не могу зарабатывать на чужом горе! — убежденно сказала Маша.
— Интересно получается! Спасаешь от смерти младшего брата, а старший тебе месяцами зарплату не платит! Разве это правильно? — возмутилась Зинаида.
— Бабушка, ну почему ты не хочешь меня понять?!
Маша окончательно обиделась и решила уйти, но Зинаида ее остановила, взяла за руку и нежно сказала:
— Постой, внучка. Извини. Я же сама такая, как ты. Всю жизнь другим людям за «спасибо» помогаю. Думала тебя уберечь. Да нет, видно, такова наша доля!
Между бабушкой и внучкой вновь установились мир и согласие.
* * *
Какой короткой бывает человеческая жизнь и какими долгими, бесконечно, безысходно долгими могут быть несколько часов операции, от которой зависит эта жизнь.
Как матери совладать с собой, смириться со своей беспомощностью и бессилием?
Полина не видела никого вокруг, когда врачи вывезли из операционной каталку с ее сыном. Она кинулась следом, но в реанимационную палату ее не пустили. Плохо понимая, что происходит, она обратилась к врачу:
— Доктор, да скажите же, что с ним?! Как прошла операция? И почему в реанимацию?
— Все в порядке, — по-деловому сухо ответит тот. Он давно привык общаться с родственниками пациентов и как врач старался избегать беспочвенных обещаний и утешений. — Так положено после операции. Проведем послеоперационное обследование, а потом расскажу о состоянии вашего сына подробнее.
