Вот и все, с тоской подумала Дженнифер. Теперь меня с позором изгонят из газеты и депортируют из страны как нелегального иммигранта. Точно.
— Я сейчас еще раз посмотрю в сумке, Саймон, — без особой уверенности в полезности этого действия сказала она.
— Посмотри, — едва ли не с угрозой согласился Саймон.
Если бы Дженнифер знала его чуть получше, она бы догадалась, что его суровость — это плод страха. Саймон страсть как не любил самолично улаживать проблемы с «жителями небосвода», как он их называл.
Дженнифер едва ли не спотыкаясь дошла до своего стола. Ну почему она не удосужилась поискать этот диктофон раньше, пока Саймон продолжительно обедал где-то? Может, удалось бы что-нибудь придумать. Дженнифер чувствовала, как буравит ее между лопатками взгляд Саймона. Ну почему, почему, Господи? Ведь все так хорошо шло! Она усердно копалась в своей большой сумке, и где-то еще теплилась надежда, что диктофон просто завалился в потайной кармашек, в складку подкладочной ткани... Однако все ее усилия были тщетны. Диктофон исчез.
Теперь придется унижаться, снова ехать к Нешу и, если он смилостивится с ней переговорить, объяснять ему ситуацию, выставлять себя еще большей дурой... Но, может быть, диктофон найдется и удастся все-таки сохранить место?
Дженнифер спросила себя, а стоит ли место в этом бульварном издании таких унижений. Ответ остался неясен.
Она подняла глаза. Саймон даже не делал вид, что занят каким-то своим делом. Он неотрывно смотрел на Дженнифер, и взгляд его не отражал ни капли сочувствия.
Дженнифер собралась с духом и на деревянных ногах прошагала к нему в кабинет.
— Саймон, я и вправду забыла диктофон у Неша. Я к нему съезжу. Консьерж меня уже знает, охранники тоже. И Неш, я думаю, не откажет мне в паре минут, — выпалила Дженнифер на одном дыхании.
— Голубушка, ты о чем говоришь? Ты? Съездишь? Домой? К Нешу? — Саймон чеканил каждое слово, и Дженнифер чувствовала себя гвоздем, который методичными ударами вколачивают в стену.
Саймон, видимо, собирался многое еще ей сказать, и непременно сказал бы, если бы на столе у него пронзительной трелью не разразился телефон. Саймон взглядом велел Дженнифер никуда не уходить. Неужели и вправду боится, что я сбегу? — спросила себя Дженнифер.
— «ТВ ньюс», отдел светской хроники, Саймон Брауни слушает, — деловито-сладким голосом проговорил Саймон.
Дженнифер ужаснулась: и как ему удается держать такие интонации, когда он в бешенстве?
— Здравствуйте. Здравствуйте... мистер Неш, — вот тут Саймону понадобилось видимое усилие, чтобы сохранить самообладание и не выдать крайнего изумления. Его взгляд, устремленный на Дженнифер, выражал немой вопрос.
Дженнифер и сама бы рада была узнать, что такое там произошло у Неша, что он решил позвонить в малопримечательный журнал телепрограмм и киносплетен. И еще ей очень хотелось сделать вид, будто она-то в курсе, зачем звонит Неш... Но она была слишком подавлена осознанием своей безалаберности, чтобы решиться на это.
— Да, конечно. Вы правы, талантливые сотрудники — это соль успеха... — Саймон побледнел. — Да, Дженнифер Кингстон... — Дженнифер разглядела у него на лбу бисеринки пота. — Хорошее? Мм... Не сомневаюсь. Да. Да, разумеется. Завтра вечером?! Уверен, что это возможно. Обязательно. Передам. Мистер Неш, я так рад... — Саймон осекся: по-видимому, его изъявления радости и благоговения не пожелали слушать. — Понимаю. Конечно. До свидания.
Саймон посидел немного, невидяще таращась в пустоту и держа трубку в обессилевшей руке, и лишь потом положил ее на рычаг.
— Дженнифер, как тебе это удалось? — спросил он бесцветным голосом человека, у которого земля ускользнула из-под ног.
— А что конкретно ты имеешь в виду? — насторожилась она.
— Я семь лет работаю в этой... редакции, — Саймон опустил вполне восстановимый эпитет, — и ни разу за семь лет мне этого не удалось.
— Чего? выдохнула Дженнифер.
— Он сказал, что вы не все обсудили. Что нужно продолжить интервью.
Дженнифер постаралась не показать виду, что она слышит это впервые в жизни.
— Он попросил тебя быть завтра в семь тридцать вечера в «Ле серк».
— В «Ле серк»? — уточнила Дженнифер.
— Это французский ресторан. В самом сердце Манхэттена. Очень дорогой, — вздохнул Саймон.
Последнее заявление едва не убило Дженнифер. Ей совершенно не верилось. Все происходящее казалось сном, даже не претендующим на близость к реальности.
— И диктофон у него заберу, — сказала она, чтобы сказать хоть что-нибудь.
— Не надо. Я тебе новый куплю, — пообещал Саймон.
Дженнифер развернулась и пошла прочь, но даже спина ее излучала торжество победительницы.
Плохо только, что сама она себя победительницей не чувствовала. Она, пожалуй, затруднилась бы ответить на вопрос, а чувствует ли она себя вообще. События чередовались с ошеломительной скоростью. Неожиданное задание — великолепно прошедшая встреча — потеря диктофона — а теперь еще это! Ну зачем? Зачем?
Этот вопрос волновал Дженнифер больше всего. Даже если Эдвард нашел ее диктофон, то самая большая любезность, которой можно было бы от него ожидать, — это чтобы он выслал его ей по почте.
Она дошла до своего стола и немного посидела там, старательно перетаскивая значки на рабочем столе компьютера из одного угла в другой. В ушах шумело. Хотелось пить и спать. Дженнифер решила, что чашка кофе или банка колы и умывание холодной водой — единственное, что спасет ее от медленной, мучительной смерти.
В дамской комнате она столкнулась с двумя особами из отдела новостей. По недоверчивым взглядам, которыми они ее смерили, Дженнифер догадалась, что они уже в курсе. Саймон что, ведет прямую трансляцию по какому-то тайному радио? Или передает сообщения на расстояние силой мысли?
Особы не разговаривали даже друг с другом и были, казалось, полностью поглощены подкрашиванием ресниц и губ. Боже, почему они знают обо мне такие подробности, а я даже не представляю, как их зовут! — возмутилась Дженнифер.
Холодная вода немного освежила. Дженнифер вытерла лицо бумажным полотенцем и, не глядя на девиц, вышла. За дверью она отчетливо расслышала фырканье.
У лифта ее нагнала Виктория. Глаза у нее были немножко злые, но улыбалась она широко.
— Эй, Дженни! Ты не на обед?
Дженнифер подумала: какой такой обед в четыре часа дня?
— Нет, я за кофе.
— Ах, — улыбка Виктории расцвела еще ярче. — Надеюсь, ты не собираешься пользоваться тем ужасным кофе-автоматом? Он вечно работает только наполовину: или не принимает деньги, или не выдает сдачу, или недоливает кофе. К тому же капучино и кофе без кофеина он перестал выдавать еще две недели назад. А эспрессо — просто жуть. Поэтому давай сходим в бар и выпьем по чашке хорошего кофе, а?
