– Правильно, – терпеливо сказала Татьяна, принимая тон воспитателя Степфордского детского сада[6]. – На дороге много машин и автобусов. – Она посмотрела на часы и поморщилась. – И все едут в нашу сторону.
– Молоко! – заскулил Итан.
Татьяна стала вспоминать, положила ли в дорожную сумку запасную бутылочку с молоком. Она помнила, как побросала туда подгузники, салфетки, смену одежды, крекеры в виде фигурок животных, несколько книжек, кое-какие игрушки, тюбик гидрокортизоновой мази, любимый плед близнецов и флакон успокоительного (для себя). В конце концов, имеет же она право взять что-то и для себя? Но она не помнила, чтобы брала молоко. Господи, как она могла забыть?!
Из-за того, что Татьяна не достала бутылочку с молоком так же быстро, как Дэвид Копперфилд может достать слона, Итан начал хныкать. Эверсон, естественно, тоже заплакала.
Татьяна от отчаяния решилась на опасный вираж в правый ряд и свернула на стоянку перед первым попавшимся на пути магазином. Она прикинула, что если запереть малышей в машине, то марш-бросок до магазина и обратно может занять не больше пары минут.
Когда Татьяна выскочила из машины, близнецы заплакали громче. У нее сердце разрывалось. Она чувствовала себя самой ужасной матерью на свете. Нет, не самой – все же лучше, чем ее собственная мать, мысленно уточнила она. Незачем совсем уж втаптывать себя в грязь.
Татьяна схватила пол-литровый пакет молока и бросилась к кассе. Кассирша, девица придурковатого вида, возилась с машинкой для считывания кредитных карт.
– Ваша карточка не проходит.
Мужчину, к которому обращалась кассирша, Татьяна узнала – он играл одну из главных ролей в комедийном сериале на канале Эн-би-си. Вряд ли оплата бензина, сигарет и пива оказалась ему не по средствам.
– Вы вставили ее не той стороной! – рявкнул мужчина.
Очередь стала проявлять признаки нетерпения, люди, стоявшие впереди Татьяны, начали вздыхать и переминаться с ноги на ногу, бросая на бестолковую кассиршу уничтожающие взгляды.
Воображение подсказало Татьяне ужасный сценарий: вдруг взломщик автомобилей разобьет стекло и похитит двойняшек? Ее сердце стало бешено колотиться. Она лихорадочно рылась в сумочке. Из наличных в кошельке оказалась только одна купюра – в пятьдесят долларов.
Не важно!
Она в панике сунула купюру кассирше и бегом бросилась из магазина.
– Мы не принимаем наличными больше двадцати долларов!
Татьяна поразилась глупости кассирши. Идиотка даже не поняла, что ей только что дали сорок пять долларов чаевых! Вернувшись в машину, она перелила молоко в бутылочку Итана, и в то же мгновение спокойствие было восстановлено. Остаток пути до «Юнивижн» Итан вел себя тихо. Эверсон тоже сидела спокойно, ее внимание было всецело поглощено книжкой про рыбку Радугу. Когда они добрались до бунгало, где проходило прослушивание, часы показывали несколько минут одиннадцатого.
Татьяна не стала возиться с коляской – на то, чтобы достать эту штуковину из багажника, ушло бы слишком много времени.
– Ка-ка! – сказал Итан.
Татьяна наклонилась, чтобы отстегнуть ремни кресла.
– Все в порядке.
Запах чуть не сбил ее с ног, она задержала дыхание.
– Кака! – сообщил Итан радостно.
– Да, мы получили официальное подтверждение о каке, – пробормотала Татьяна.
С тяжелой сумкой на левом плече и с детьми[на руках, она ногой захлопнула дверь машины и бросилась в дом. Офис выглядел элегантно. На стенах висели вставленные в рамки рекламные плакаты к самым знаменитым .фильмам Дэвида Уолша: «Разделенные сердца», «Преступление за преступлением», «Второе зрение» и «Только раз в жизни».
Татьяна застыла в почтении, не смея поверить в свою удачу. Она пришла, чтобы прослушиваться на главную роль в новом фильме Дэвида Уолша! Ее руки покрылись гусиной кожей. Но запах грязного подгузника Итана вернул ее с небес на землю. Татьяна изловчилась и, достав мобильный, нажала кнопку быстрого набора номера Энрике.
– Со времени нашего прошлого разговора я продвинулся вперед, наверное, на полмили, не больше.
– Черт бы тебя побрал!
– Меня? – изумился Энрике. – Черт бы побрал тот грузовик, который залил весь хайвей какой-то химической дрянью!
– Черт бы тебя побрал за то, что ты поперся на эту дурацкую вечеринку! Что мне теперь делать?
– Попроси секретаршу последить за детьми.
Татьяна огляделась, ища какие-нибудь признаки существования секретарши: чашку с недопитым кофе, недоеденный пончик, школьные фотографии уродливых детей – что угодно.
– Я в приемной, и, кроме меня, тут никого нет. Энрике помолчал.
– Тогда запри детей в машине и включи им радио. Татьяна прервала разговор. В это время из кабинета вышел красавец мужчина – высокий, атлетического сложения. Он закрыл за собой дверь и поморщился от запаха Итана. Ни секунды не раздумывая, Татьяна бросилась к нему и вручила ему двойняшек.
Мужчина явно опешил, но принял у нее драгоценный груз.
– Вы моя единственная надежда! – быстро сказала Татьяна. – Я пришла на прослушивание на роль очень сексуальной героини, и если я войду с двумя детьми, это придаст моему образу неправильную окраску. – Она замолчала, чтобы перевести дух. – Не знаю, что вам за это предложить. У меня было с собой всего пятьдесят долларов наличными, и я только что истратила их на пакет молока. Может, дать вам жвачку? Где-то в этой сумке есть пачка. Кстати, жвачка без сахара. Ах да, это, – она погладила по головке Итана, – мальчик, ему нужно сменить подгузник. И не забудьте смазать его попку детским кремом, а то, кажется, у него появляется сыпь.
Татьяна помедлила секунду, собираясь с мыслями, облизнула губы и, полная решимости воплотить свою мечту в реальность, уверенно вошла в святилище Дэвида Уолша.
– Мне нужен мужчина, который может заниматься любовью ночь напролет. Если ты не такой, сделай милость – сгинь!
Убийственное хладнокровие, с которым Татьяна произнесла эту реплику, сразило всех наповал.
Дэвид Уолш уставился на нее так, как будто она – Чарлтон Хетсон в фильме «Десять заповедей» и только что заставила Красное море расступиться перед ней. Не менее озадаченным выглядел и Кип Квик. Он сдвинул свою бейсболку на затылок и как-то странно посмотрел на Татьяну.
Она показала на потрепанный экземпляр сценария, лежащий на коленях у Кипа.
– Теперь ваша реплика, если я, конечно, не прослушиваюсь заодно и на главную мужскую роль.
– Да, конечно, моя реплика, – пробормотал Кип. Он нашел нужное место и прочитал: – Это правда, что два ваших бывших мужа оказали вам эту милость?
