Алиса уже не замечает, как куда-то в сторону летит её футболка, как руки Милены расстегивают лямки бюстгальтера, опуская его ниже, как руки начинают касаться оголившихся участков кожи, мягко оглаживая и пощипывая, вызывая стоны наслаждения. Милена опускается всё ниже, оставляя на шее и ключицах девушки влажные следы поцелуев, дойдя до груди, брюнетка на мгновенье замирает, любуясь красотой девушки, но тут же начинает осыпать поцелуями, мягко оглаживая руками и целуя твердеющие горошины сосков. Алиса стонет от наслаждения, кусая собственное запястье, стараясь заглушить стоны, а другой рукой держась за плечо Милены, стараясь не то оттолкнуть, не то притянуть ближе.
Не отрываясь от своего занятия, непослушными руками Милена принялась расстегивать джинсы блондинки. Наконец, пуговица поддалась, открывая брюнетке доступ к столь желанному телу. Девушка вновь приникла губами к губам Алисы, вовлекая ту в поцелуй. Рука, плавно очертив грудь и живот, пошла ещё дальше, проникая под линию брюк, стремясь доставить Алисе как можно больше удовольствия.
И ей это удалось. Алиса захлёбывалась собственными стонами, не понимая, что происходит. От смеси стыда, отчаяния и удовольствия из глаз девушки потекли слёзы. Всё это казалось ей чем-то неясным, шокирующим, вопиюще неправильным, но от этого не менее волнительным и будоражащим кровь и разум. Брюнетка на мгновенье замерла, услышав всхлипы девушки. Это отрезвило Милену.
Подняв взор затуманенных страстью черных омутов на Алису, она увидела, что из глаз девушки текут слёзы, а сама она дрожит, словно осиновый лист. Милена резко протрезвела.
Что же она творит?
Аккуратно, стараясь утешить, она обняла всхлипывающее чудо и стала сцеловывать солёные капли, которые градом катились из голубых глаз. Милена поняла, что если продолжит дальше, то она себе этого никогда не простит. Но и оставаться здесь, когда изнутри разрывает от количества противоречий и чувств, она не могла. Девушка отстранилась, и, подхватив собственные вещи, выбежала из комнаты.
Ничего не будет так, как прежде. Сегодня она перешагнула ту черту, за которой скрывается точка невозврата. Что же делать дальше? Как теперь объяснить всё Алисе? Она же уже не сможет без неё… Без её улыбки, смеха, скромного взгляда голубых глаз и без мерцанья золотых волос…
Уже добежав до конца коридора, она резко затормозила и провела ладонью по щеке, собирая влагу. «Что это? Слёзы?» — Милена с изумлением уставилась на собственную руку. Давно она не плакала, Господи, так давно, что уже забыла, насколько это больно…
Алиса с изумлением смотрела на закрывшуюся за соседкой дверь. Что только что произошло? Как такое вообще возможно?! Её только что поцеловала девушка! Ну, ладно… Не только поцеловала. Алиса невольно обхватила себя руками, стараясь прикрыться. В душе клокотали ярость и обида, по щекам продолжали течь злые слёзы. «Да как она посмела, вообще?» — Алиса окончательно протрезвела, осознавая ситуацию.
Но больше всего её поразило то, что она не чувствовала отвращения от прикосновений Милены. В какой-то момент она даже была готова позволить брюнетке зайти дальше, и Алиса не была уверенна, что если бы Милена не выбежала из комнаты, она приказала бы ей остановиться. За это Алиса была ей благодарна.
На девушку неожиданно навалилась апатия, переживания сегодняшнего дня дали о себе знать головной болью и жуткой усталостью. Стянув с себя остатки вещей, девушка забралась в кровать, укрывшись одеялом. О том, что делать дальше, она подумает завтра, сегодня всё слишком непонятно и сложно. И, проведя рукой по губам, на которых всё ещё ощущался вкус поцелуев Милены, девушка провалилась в сон.
Проснулась Алиса часов в семь утра, девушка совершенно не выспалась, но института никто не отменял, поэтому пришлось начинать собираться. Когда Алиса поднялась с кровати, взгляд её первым делом упал на творившийся в комнате беспорядок, примерно такой же сейчас творился у неё в голове. «Где Милена? Неужели она так и не вернулась?» — Алиса начала волноваться за соседку. Вдруг с ней что-то случилось? К удивлению, обиды девушка не чувствовала, скорее это было чувство вины. Прокручивая события прошедшей ночи и предыдущего месяца, Алиса понимала, что упускает из виду нечто очень важное. Словно в этом «чём-то» и заключалась суть произошедшего вчера. Но как ни старалась девушка, решение этой загадки ускользало от неё, запутывая девушку ещё сильнее.
Решив, что предаться бесплодным размышлением она ещё успеет, девушка подумала навести порядок и отправиться в институт. Спустя какое-то время в комнате уже царил идеальный порядок, а на душе у Алисы стало одной проблемой меньше. Девушка заперла комнату и пошла на учёбу, не преставая ни на минуту размышлять о своей соседке и её поступке.
— Чёрт… — Милена спрыгнула с подоконника, разминая затекшую спину и шею. Всё-таки уснуть на подоконнике — была плохая идея.
Вчера, после того как девушка убежала из комнаты и поскиталась по этажам, Милена неожиданно поняла, что ей, в принципе, некуда пойти. Парней будить не хотелось, да и другие знакомые не оценят столь поздних визитов. Был вариант посидеть на кухне, но брюнетка хотела избежать любой возможной встречи с другими студентами и поэтому отправилась в конец коридора, в закуток перед лестницей. Там было большое окно с довольно широким подоконником.
Измученной Милене было, в общем-то, всё равно, где упасть, поэтому подоконник показался ей идеальным вариантом. Усевшись на него, девушка опустила голову на колени, обняв их руками. Беззвучные всхлипы продолжали вырываться из груди девушки, заставляя плечи мелко подрагивать.
Вскоре девушка замерла, бессмысленно уставившись в окно. За стеклом стояла глухая безлунная ночь. В такое время даже редких прохожих на улице не было. На душе было гадко. Хотелось то ли выть, словно собака, то ли напиться. «Эх… сейчас бы наушники», — уныло подумала Милена. Пожалуй, музыка была единственной анестезией для души, которая не влекла за собой никаких последствий, коих было много, например, у алкоголя или разговора по душам. Ритм музыки заглушит биение раненого сердца, сольется с ним в едином звучании, заставляя кровь бежать по венам, а душу верить в чудо.
Промаявшись так ещё немного, Милена уснула на окне в сидячем положении, облокотившись головой об холодное стекло.
Но вот настало утро, будь оно не ладно, и, так или иначе, Милене пришлось вставать со своего импровизированного ложа. Девушке меньше всего сейчас хотелось возвращаться в комнату. Пойти к Максиму? Нет, парень, конечно, выслушает её, но вряд ли его соседи оценят столь ранний визит. Выхода не оставалось — придётся идти в комнату.
