– Смейся, смейся – обиженно отвечала я. – Там действительно пропадали и корабли, и самолеты. Это доказанный факт.
– Может они и пропадали. Но мы же не пропали. Ты моя трусишка.
Мы шли вдоль припаркованных машин и смеялись. Смеялись от того, что жизнь была прекрасна, мы оба очень любим друг друга, мы мечтаем о нашем общем светлом будущем. Чего еще надо человеку? У меня есть мой любимый, с которым я мечтаю прожить всю жизнь. Человек, на которого я могу положиться, человек, который не оставит меня в беде, человек, который готов сделать ради меня все. А большего мне и не надо. Пусть только он будет рядом…
Внезапно я увидела, как машина черного цвета резко сорвалась со своего припаркованного места и двинулась прямо на нас. Мы с Игорем остановились. Он сильно оттолкнул меня в сторону и резко прыгнул за мной вслед. Я упала на землю и больно ударилась, а когда обернулась, то увидела, как из окна черного джипа, который на большой скорости проезжал мимо нас, высунулось дуло автомата… Я на миг подумала, что мне это все сниться. Я попыталась приподняться, но Игорь навалился на меня всем телом. Своими руками он обхватил мою голову, так что я ничего не видела, только услышала, как началась пальба… Мы успели встретиться глазами. В его взгляде читался страх и ужас, но в то же время сожаление. Человек из джипа стрелял прямо по Игорю. Такое впечатление, что он всадил всю обойму в его спину. Я кричала, как ненормальная, при этом совершенно не слыша своего голоса. Игорь еще что-то пытался сказать, но вместо голоса, я слышала только хрип. Машина на бешенной скорости скрылась за другими машинами на стоянке. Еще несколько секунд я не могла понять, то произошло. Игорь склонил голову мне на плечо. Я попыталась его перевернуть, но когда дотронулась до его спины, сразу закричала. Там не было живого места. Это было сплошное мясо. Кое-как я перевернула его и затараторила:
– Игорь. Родной. Любимый…
Взяв его руку, я нащупала пульс. Он был жив! Я начала звать его:
– Игорь, Игорь, ты меня слышишь? Игорь…
Я начала бить его по лицу, пытаясь привести в чувство. Затем доползла до сумочки, которая отлетела далеко от меня, и трясущими руками достала из нее телефон, чтоб набрать скорую. Дрожащим голосом я назвала место, где мы находились.
До приезда скорой Игорь так и не открыл глаза и не пошевелил пальцем.
– Игорь, миленький. Ну пожалуйста, скажи, что ты жив. Я так люблю тебя. У нас будет еще много деток, и мальчиков, и девочек. Мы будем отлично жить вместе. Ну не бросай меня, Игорь! – я кричала что было сил, но Игорь никак не реагировал на мой крик.
Наконец-то приехала скорая помощь. Из машины быстро выбежали люди в белых халатах, один из них оттащил меня от Игоря, и провел к машине.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он.
Несмотря на то, что у меня был шоковое состояние, я вся тряслась, а во рту пересохло, я ответила:
– Да что я? Игоря нужно спасать, – кричала я. – Пустите меня к нему.
– Вы уже нечем ему не поможете, там врач, он будет делать все, что в его силах. Поверьте.
Я опустила голову и просто не знала, что мне делать. Врач измерил мое давление и посмотрел зрачки.
– Все будет в порядке, – сказал он.
Я посмотрела в глаза врачу и попыталась найти в них правду.
– Обещаете? – спросила я.
Врач посмотрел на меня жалостливым взглядом, но увидев мою реакцию, а я хотела расплакаться, он просто кивнул головой.
В этот момент на носилках занесли Игоря. Его футболка была вся в крови, а рот и нос были прикрыты кислородной маской. Я стала на колени возле него, чтоб быть ближе и ехала так до самой больницы.
Когда мы приехали, медперсонал взял носилки и понес в здание больницы. Игоря поместили в реанимационную палату. А я осталась ждать за дверями. Какие только мысли не лезли мне в голову тогда.
Не может быть! Игорь ведь обещал, что все будет в порядке, нас никто не тронет. Почему так случилось? Кому это нужно? Я так люблю его. Лишь бы он выжил. Он должен выжить. Как все было хорошо. Я думала, что так будет и дальше. Игорь – моя судьба. И у нас все будет хорошо. Ну почему? Почему? Все задавала я себе этот вопрос. Я уверена, он выживет и все будет так, как мы и запланировали. Да. Однозначно так и будет. А если нет… О Господи, даже не хочу об этом думать. Он не может меня бросить. Он слишком молод, вся его жизнь еще впереди. Он обязан выжить. А если все-таки он не выживет… я не переживу этого. Надо верить. Ты должен выжить. Живи… Игорь, живи… Ради нашего будущего, о котором ты мечтал. Живи… Живи… Я мысленно вселяла в него жизнь и верила, что это поможет найти ему силы бороться, бороться за жизнь, за наше счастье, за нас. Ведь мы одно целое и никто и ничто нас не должно разлучить. Живи, родной. Я мысленно с тобой. Я знаю, что у тебя получится. По-другому быть не может!
Время шло. Я сидела напротив часов и наблюдала за секундной стрелкой. Как сложно было на них смотреть. Время шло настолько медленно, что мне казалось, от различных мыслей моя голова скоро взорвется. Мысли перепутались, и голова начала болеть. А часы все тикали и тикали. Прошел один час, а из палаты так никто и не вышел. Потом часы протикали второй час, ситуация не изменилась. Я не могла уже ждать, но выхода у меня не было. Я хотела зайти прямо в палату, но знала, что могу навредить. Отвлечь. «Буду ждать и надеяться» – говорила я сама себе. И тут дверь открылась, и вышел один из врачей.
– Доктор, – поспешила я к нему, – скажите, как он?
– Мы еще не закончили. Нужно ждать. Пока все идет нормально. Большего сказать не могу. – И он пошел по длинному коридору. Спустя несколько минут он вернулся и зашел в палату.
Никаких новостей. Хотя то, что он сказал, что все идет нормально, это уже хорошо, – мысленно подбадривала я саму себя. – Уверена, результат будет положительным.
Так прошло еще два часа. Почему так долго? У меня болит голова, и я так долго не видела своего любимого. Все, не могу больше ждать. Я открыла дверь в палату и зашла внутрь. Игорь лежал на медицинском столе, около шести человек стояли над ним. Один из них подошел ко мне и попросил выйти.
– Нет, я не могу больше ждать. Скажите мне хоть что-нибудь. Почему так долго оперируете? Не мучьте меня. Как Игорь? Скажите… – кричала я.
В этот момент я услышала долгий пронзительный звук, а точнее писк. Это был датчик сердцебиения. На его экране шла прямая линия. Все резко начали предпринимать действия по спасению Игоря. Я наблюдала за процессом, от волнения у меня пересохло во рту.
– Дефибриллятор, – сказал один из врачей.
Ему дали прибор, который подавал электрический ток. Врач, надев его на руки, приложил к груди Игоря и крикнул:
– Разряд…
Реакции не было. Он снова крикнул:
