— А я и не знал про них с Тедом, — хмыкнул заинтересованный Герати. — Никогда не считал ее дурой. Разве ей неизвестна благочестивость нашего главного? Да, мы пишем о сексе, грехе, изменах, но не дай нам Бог самим заниматься этим в газете! — Он хихикнул. — Интересно, знает ли о похождениях Кейт старик Кремер?
— Не думаю, — ответил Стен. — Я слышал, он чурается всяких сплетен. Возможно, потому что у него самого есть кое-какие проблемы, которые он предпочитает держать в тайне.
— Может быть, — согласился Герати. — Кто знает? Ладно, это не важно. Важно то, что проблема возникла у Кейт. И довольно серьезная. О которой она еще даже не знает.
Стен подал знак бармену принести еще пива.
— Но ты, разумеется, найдешь способ просветить ее, — заметил он.
Наступил один из тех дней, когда уже с утра ясно, что приходит весна. Город освобождался от снежного зимнего покрова, и лучики теплого солнца заискрились в стеклах небоскребов.
Кейт радовалась наступлению весны и чувствовала новый прилив оптимизма. У нее было предчувствие, что скоро должно произойти нечто хорошее. Она быстро шла по Сорок четвертой улице, остановившись только раз, чтобы полюбоваться фасадом яхт-клуба.
Для прекрасного настроения имелись веские причины: она торопилась на обед, который ежегодно устраивал главный редактор «Ньюс». За четыре года работы в газете ее пригласили впервые. На обедах у Кремера собирались лишь те, кто принимал в газете решения, и Кейт расцепила это приглашение как признание ее заслуг и, что важнее, аванс на будущее.
Ярко-зеленый шерстяной костюм, вполне Подходящий для торжественного обеда, соответствовал настроению Кейт. На губах играла улыбка победительницы.
Она на миг остановилась у входа в отель «Алгонкин», взглянула на свое отражение в стекле и, удовлетворенная, вошла в фойе.
Заметив Рут Блюм с ассистенткой, Кейт направилась к ним:
— Привет. Много нас сегодня будет?
Рут поморщилась:
— С десяток, наверное. Кремер любит уютную, неофициальную обстановку. Но я терпеть не могу эти празднества. Накануне у меня всегда расстройство желудка, за обедом приходится следить за собой, чтобы не сболтнуть лишнего, а после торжества пить минералку, чтобы прийти в норму.
— Неужели все так плохо? — удивилась Кейт.
— Именно так, как я сказала. Причем из года в год все хуже. Ну, подумай, что такого могут сделать двенадцать человек и один главный редактор за обедом в модном ресторанчике? Только заработать расстройство желудка. Когда увидишь всех в сборе, поймешь, о чем я. Каждый стремится высказать Кремеру как можно больше ярких идей. А если идей нет, тогда приходится мешать проявлять себя своему более изобретательному коллеге и пытаться сразу же заткнуть ему рот. Какая битва разгорается за столом! Мальчики играют в мужчин. Это… А, черт! Кажется, мне нужно в туалет. Подождите меня. Обе. Я ни за что не пойду в ресторан одна.
Когда тучная Рут скрылась в толпе, Кейт обернулась к Трейси:
— Она всегда так относилась к обеду у главного?
Трейси взглянула на нее как будто с некоторой жалостью:
— Не волнуйся. Просто она любит выпускать пар за пять минут до события. Но как только Рут сядет за стол с Кремером и остальной бандой, палец в рот ей не клади. Хочешь совет? Понаблюдай за ней. Она никому не даст рта раскрыть. — С этими словами Трейси ушла.
Хорошее настроение Кейт стало быстро улетучиваться, словно воздух из проткнутого булавкой шарика. Прошло четыре года с тех пор, как она впервые побывала в этом ресторане. Четыре года назад вышел ее первый материал. Четыре года назад она познакомилась с Тедом.
«Неужели я когда-то была такой молодой? Неужели были времена, когда мне хотелось, чтобы мою фамилию напечатали в газете, чтобы меня заметил Тед?»
Кейт улыбнулась. Ей и сейчас хотелось, чтобы Тед ее замечал.
Однако, репутацию известного репортера она заработала не связью с ним, а тяжким трудом, бесперебойно снабжая редакцию сенсационными материалами. Кейт знала, что стоит ей остановиться — и никакая любовь не поможет удержаться на вершине.
Но враги ее думали иначе, и это ей тоже было известно. В барах Третьей авеню молодые и уже потрепанные жизнью газетчики за кружкой нива распускали слухи о том, что за женщиной, сделавшей себе имя, всегда стоит мужчина. Впрочем, частенько именно так и было. Многие честолюбивые девочки всерьез думали, что успеха в жизни можно добиться, лишь переспав с нужным человеком. И на какое-то время они действительно возносились. Кейт не раз видела их фамилии под грубо слепленными поделками. Но все продолжалось лишь до тех пор, пока высокие покровители сохраняли к таким девочкам интерес, или пока они сами не впадали в немилость у своих начальников.
А потом бедняжки исчезали.
При этой мысли Кейт даже поежилась. Вот и про все теперь говорят то же самое.
Нет, это явно нервы. Рут запугала ее этим обедом, а она поддалась. Надо взять себя в руки.
Тут Кейт увидела, что к ней идет Рут, успевшая поправить в туалете прическу и заново накрасить губы. Кейт почувствовала себя лучше. Вот, по крайней мере, человек, который о ней так не думает. Подругой Рут не назовешь, но и исподтишка она бить не станет.
«Чего нельзя сказать о Билле Герати», — подумала Кейт, заметив помощника редактора, выходящего из бара вместе со своими ребятами. Троица проследовала в ресторан, и Кейт молила Бога, чтобы ее не посадили рядом с Герати. Она терпеть его не могла и, что еще хуже, до сих пор не научилась этого скрывать.
Герати почувствовал ее неприязнь с первой же встречи и не преминул ответить тем же. Врагов в газете наживаешь не из-за неосторожно сорвавшихся грубых слов или несогласия по рабочим вопросам, а только из-за взаимной антипатии.
Слава Богу, место Кейт оказалось рядом с Бернардом Гленом, редактором отдела политики, немолодым гомосексуалистом, обожавшим розовые рубашки и шелковые галстуки. Это был приятный в общении, безобидный человек, который все говорил и делал невпопад. Кейт удивлялась: как он смог выжить в обстановке дикой конкуренции в газете?
Взглянув на карточку по другую сторону стола, она поняла, что будет сидеть напротив самого Эда Кремера.
Но он запаздывал, и люди, по двое и по трое входившие из бара в ресторан, оживленно обсуждали это. Сторонний наблюдатель никогда бы не подумал, что присутствует на деловом обеде журналистов, ибо никто до сих пор не упоминал о работе. О бейсболе — пожалуйста. Герати, например, рассказывал о вечернике, которую они с женой задумали провести у себя дома. Рут интересовалась погодой.
