Долго не осмеливался завести разговор, перебить своего гида, и все же решился.
— Где вы так хорошо выучили русский язык?
— Окончила отделение русской литературы нашего университета. У г-на Клуге третий месяц работаю. Узнал, что в России растет сын и вскоре приедет, пригласил заниматься с ним русским языком и помочь в общении с тобой. До этого, как книжный червь корпела в архиве над каракулями русских классиков прошлого века. — Она помолчала и напомнила: — У нас не принято обращаться на "вы", как в России, тем более тебе ко мне.
Смущение постепенно исчезло и они разговорились. Сева рассказал о себе. Как с детства мечтал стать историком, а еще лучше — археологом, а вынужден был поступить в индустриальный институт. Мечту свою не оставил. Признался, что был женат и теперь разведен. Спросил Амалию, есть ли у нее парень.
Она покачала головой.
— Двадцать пять уже, время думать о замужестве, да никто не предлагает. Встречаюсь, время от времени с бесперспективными поклонниками, не ложиться же постоянно одной в холодную постель. — Амалия улыбнулась, загадочно посмотрела на Севу, показалось даже призывно, и прибавила. — Постоянного парня нет.
Её откровение удивило. "В Стародубске ни одна девчонка не сказала бы про постель в разговоре с мужчиной, — подумал Сева, и вдруг вспомнил Марту — Была у меня ночью! В полумраке внимательно не рассмотрел, но запомнил — очень красивая. Какие дарила ласки, как отдавалась, когда занялись любовью!.. Амалия красивее, образованная. В постели, возможно, удивила бы еще больше. До конца дней своих был бы счастлив, окажись такая девушка моей".
— У нас тоже у девчонок, получивших образование, проблема найти мужа. Женщин в России всегда намного больше, чем мужчин, даже в песнях об этом поется, — заметил он.
Амалия снова заулыбалась, повернулась к Севе, попыталась напеть:
— "Потому что на десять девчат девять ребят". Для г-на Клуге я подбирала русские пластинки, ездила за ними в Кельн и Гамбург, много слушала. Эта песня запомнилась.
— С удовольствием пошел бы с тобой вечером куда-нибудь. В кино или на танцы. — Не услышав ответа, спросил: — Где у вас бывают танцы, танцевальные вечера?
— В ресторане, ночном клубе. В университетских городках.
— Сходим куда-нибудь?
Она удивленно посмотрела на Севу.
— Не нам с тобой решать.
— Думаешь, г-н Клуге не отпустит с тобой?
Амалия не ответила. В этот момент машина оказалась у здания муниципального театра, она остановила машину и пригласила Севу выйти, полюбоваться вблизи архитектурой старинного здания.
***
Во вторую ночь Сева долго не мог заснуть. "Живут же люди! — думалось ему. — Вот он, загнивающий капитализм, как выглядит! Автомобили стадами несутся по улицам днем и ночью, стоят вдоль тротуаров у каждого дома. Нигде никаких развалюх, обшарпанных, в пятнах зданий, на панельные домах швы, как нарисованные, на тротуарах ни соринки. Где трущобы, бидонвили и картонные дома безработных, что показывают по телевизору? Попрошу, чтобы показали, как живут обычные люди, а не семья директора концерна". От общих рассуждений мысли перенеслись к красавице — переводчице, от неё незаметно перешли к Марте. Надеялся снова придет. Ожидая её, уснул.
Утром, увидев виновато улыбающуюся Марту, укрепился в убеждении, в первую ночь приходила по собственной инициативе. "Ждала, я как-то отблагодарю её? Не выразил желания новой близости — она и побоялась еще раз придти. Неизвестно, как хозяин посмотрит, может и выгнать. Следовало открыть разговорник и объясниться".
Первые три дня в Германии пролетели у Севы как один миг. Несколько раз в день плавал в бассейне, играл на бильярде с отцом и делал успехи, учил с переводчицей бытовые выражения для общения, знакомился с городом. Вечерами подолгу беседовал с отцом и его матерью.
Переводчица, вся прислуга в доме, все старались предугадать желания Севы, спрашивали, что приготовить на обед или ужин, наперебой предлагали бассейн, бильярд, прогулку по городу, звали в театр на балет, где не обязательно знать язык. Он смущался, испытывал неловкость, с ним нянчились как с маленьким ребенком, давно взрослым мужчиной. Встретили его — лучше не придумаешь.
Прошли несколько дней, и отец устроил в прием в его честь. Гости собрались в большинстве солидные, если не ровесники г-на Клуге, то не намного моложе. Молодых пар и Севиных ровесников всего несколько человек. Встречали Севу доброжелательно, с любопытством. Один из гостей заметил: "Вылитый Курт в молодости", — перевела Амалия.
Представили Севу компаньону отца — г-ну Мейеру, он познакомил с женой и дочерью — Марикой. Она, оказалось, неплохо говорит по-русски — стажировалась в Ленинградском университете. Бывала в Москве, совершила круиз по городам "Золотого кольца", о чём не преминула тут же сообщить.
— Рада познакомиться. Надеюсь, у нас понравится, — одарила она Севу многообещающей улыбкой. — Мы еще пообщаемся, с удовольствием попрактикуюсь в языке с русским из России. Чао, так говорят у вас в Москве, расставаясь? — Проговорила на почти правильном русском и без акцента. Пока Сева собирался ответить, что он не из Москвы, она отошла к друзьям. Марика сразила его. Сева долго еще не мог придти в себя. Он увидел живую артистку, девушка будто сошла с обложки глянцевого журнала. В провинциальном Стародубске такая красавица и не приснится. Общалась с ним, словно давно знакомы. С первой секунды он попал под ее обаяние. На самом деле ее поведение оставалось обычным для избалованной вниманием светской красавицы, а Сева её улыбку принял за что-то обещающее, с каким-то подтекстом.
Не слишком высокая, в облегающем коротком платье, подчеркивающем тонкую талию и стройные ноги, с копной рыжевато-соломенных волос, небрежно ниспадающих на плечи, она походила на портреты с обложек и рекламных страниц журналов, которые успел увидеть. Амалия, до последних минут остававшаяся эталоном красоты, померкла рядом с Марикой. "Вот, кто настоящая раскрасавица! Никакая артистка не сравнится"! С детдомовских времен образцом красоты женщины Сева считал актрис. Девчонки в детском доме, восторгаясь портретами на обложках журнала "Советский экран", высшей оценкой красоты считали "похожа на артистку, ну прямо артист". Вслед за девчонками и Сева привык сравнивать внешность женщин, что произвели впечатление, с артистками. Высший критерий. Так вот, Марика была краше все киноактрис и фотографий, какие только видел! Амалия очаровательна, но куда ей до Марики!
Прибывали все новые гости. Из Кельна приехали знакомиться с объявившимся родственником брат отца — Отто фон Клуге с женой Розитой и взрослыми детьми Лизетт и Генрихом. Представляя племянницу, отец долго подбирал русские слова.
