Я стараюсь не думать о том, что завтра привезу ее к себе. Придется отдать единственную спальню, я совершенно не готов делать ремонт ради пары недель, которые могут потребоваться, чтобы погасить скандал из-за блога. Авроре придется пережить некоторое количество неприятных дней, потому что вряд ли она вдруг в один миг перестанет меня бояться.
— А можно мне отдохнуть до воскресенья без твоего присутствия? — вдруг спрашивает она. — Ты ведь приехал, чтобы разобраться с якобы моим творчеством. Раз оно не мое, можно мне глоток свободы?
— Нельзя, — хмыкаю. — Я тоже хочу отдохнуть у моря. А тебе можно тарталеточку с икрой, на вот.
Я перегибаюсь через перила и дотягиваюсь до ее столика, чтобы поставить тарелку с частью закусок, что приносят на завтрак.
Аврора вздыхает.
— Я же сказал, что хочу проверить твоих друзей. Нет лучше повода, чем вечерком зайти и познакомиться после того, как мы с ними задорно бегали по лесу в поисках тебя.
— Еще и ты, — морщится Аврора. — Я перед всеми извинилась!
— Передо мной нет.
— Я еще и извиняться должна?!
— Да. Ты не давала мне спать всю ночь. Пять часов порно в голове кого хочешь умотают. Я даже забыл, какие рабочие вопросы хотел решить с утра. Подозреваю, что если открою планер, то вместо задач типа «Позвонить Каренину» и «перезаключить договор со СДЭК» увижу «выяснить, умеешь ли ты делать минет».
— А ты в блоге прочитай, — мрачно отзывается Аврора.
Вот не знаю, чего мне больше хочется. Выпороть ее за то, что снова залезла читать этот сайт, обновить страницу и выяснить, чем аноним порадовал нас с утра или все-таки поддаться искушению и проверить, настолько ли у бывшей жены гладкая кожа, как во сне. Особенно между ножек.
Черт. Я стараюсь не думать, сколько в моих снах воспоминаний. Не совсем то, чем стоит гордиться.
— Хочешь знать, о чем я сейчас думаю? — спрашиваю, глядя, как Аврора с наслаждением засовывает в рот тарталетку.
— Не уферена.
— О том, что чувствую облегчение от того, что вчера узнал. Что ты не сопротивлялась. Я хотя бы не подонок, который пиздит девку и потом ее трахает. Просто алкаш, который не отличает бревно от жертвы насилия.
— Это обязательно мне рассказывать?
Пожимаю плечами.
— Здесь больше никого нет.
— Если не остановишься, то и меня не будет, — тихо говорит Аврора.
— Тогда пропустишь все самое интересное, — отвечаю я и направляюсь к лестнице, чтобы спуститься на пляж.
— И что же это? — вслед кричит Аврора.
«Не ори с набитым ртом», — хочется ответить мне, но я себя одергиваю. Она же не ребенок, в конце-то концов, и я не несу за нее ответственности. Я просто хочу с утра окунуться. На ходу стаскиваю рубашку, шлепки, расстегиваю штаны и быстро захожу в воду. Поплавать не получится: северное море — почти океан, у него ужасно длинный пологий берег, но мне и не нужно плавать, вода слишком холодная для этого. Зато она отлично выжигает фантазии о бывшей жене. И вообще все посторонние мысли в голове.
Когда я возвращаюсь на берег, Авроры уже нет на веранде. Или замерзла или воспользовалась удобным моментом, чтобы сбежать. Я ее не виню: пожалуй, для хрупкой нервной системы все случившееся слишком. И чтобы оно не зашло слишком далеко, мне надо быстро найти автора блога и оттяпать ему руки, чтобы отбить охоту к сочинительству.
Весь день я провожу за работой, изредка выглядывая на веранду. Аврора с друзьями развлекаются: катаются на квадриках, жарят шашлык. Бывшая жена не замечает, что я за ней наблюдаю, поэтому ей легко и весело. В эти моменты она особенно похожа на мать. Их связывает вот это: искреннее веселье. Надя никогда не страдала так, как ее дочь, поэтому в ее глазах была только озорная радость. Аврора смотрела грустно. Теми же любимыми глазами, но грустно и со страхом, который вдруг оказалось сложно выносить.
Может ли она искусно врать? Прикрывать собственную страничку в сети анонимностью? Вряд ли, но надо будет проверить. Ей точно не хватит ни мозгов, ни ресурсов, чтобы подчистить все следы. Значит, если пишет все же Аврора, я найду доказательства, и паршивке не поздоровится.
Но я сам не верю, что это может быть она. Тогда кто? Список, на самом деле, огромен.
Вряд ли это мои знакомые, потому что о таблетках после той ночи я не имел ни малейшего понятия. Значит, либо это те, с кем делилась Аврора, либо кто-то, кто слышал ее разговор с отцом. Ну либо какой-то знакомый ее отца, но об этом варианте я стараюсь не думать, ибо это все равно что искать иголку в стоге сена.
Начнем с простейшего, а именно — Аврориных друзей. Я как раз очень удачно с ними познакомился, когда она сбежала. С Олесей и ее мужем, как и мужем Лианы, Аврора познакомилась вчера. А вот с Лианой они общаются еще с университета. Мы поженились как раз в лето перед ее первым курсом, и приветливая понимающая репетитор-ровесница вполне могла стать жилеткой. К тому же о Лиане Тихомировой я выяснил ужасно интересную вещь.
Например то, что в детстве она обвинила в домогательствах конкурента своего отца, что спровоцировало травлю и его отъезд из страны. А ее отец сидит за решеткой, и обвинений там — на целую криминальную сагу. Я как раз жду подробное досье, но уже твердо намерен пообщаться с девицей лично. Ей вообще нечего делать рядом с Авророй, но пока что всех потенциальных врагов лучше держать поближе.
Вечером, когда с соседней веранды начинают доноситься смех, треск углей и звон бокалов, я беру привезенную с собой бутылку зинфанделя и напускаю на себя благодушный вид. Ни дать ни взять скучающий олигарх решил познакомиться с молодежью.
Хотя муж Тихомировой скорее ближе ко мне по возрасту, чем к Авроре и ее подружкам. Что тоже настораживает.
Они принесли большой стол из домика, чтобы расставить ужин, бокалы и какую-то настолку. Тихомиров жарит мясо на углях, Олеся режет овощи, а Лиана и Аврора разбираются в правилах игры. Обычный вечер молодежной компании, в которой, если уж быть честным, я лишний.
— Доброго вечера! — громко здороваюсь.
Олеся приветливо улыбается, она вообще до тошноты позитивная девица, а вот Лиана смотрит холодно и с укором. Аврора привычно вздрагивает, но не спешит бросаться на меня с раскаленной решеткой. Может, помнит об уговоре, а может, набегалась и устала.
— Не буду мешать, просто хотел угостить вином, в качестве признательности за компанию в ночных приключениях.
Протягиваю бутылку Тихомирову — он ближе всех — и тут слышу голос Олеси:
— А присоединяйтесь к нам! Мы собираемся играть в монополию. Вы умеете играть в монополию?
— В жизни — да, — усмехаюсь я.
— В жизни, — фыркает еще один из их компании, муж Олеси, — в жизни и я умею. А не в жизни они меня постоянно обыгрывают. Присоединяйтесь, Виктор, уравняете шансы.
— Размечтался! — Олеся показывает ему язык. — Я тебя все равно обыграю, даже если тебе лично министр финансов будет подсказывать!
— Зато я тебе машину купил! А ты не ценишь.
— Я ценю. Просто педали перепутала…
Аврора тихонько краснеет в уголке. Так во-о-от как она умудрилась въехать в несчастный шевроле.
— Мне кажется… — начинает Лиана, и по голосу я сразу понимаю, что идея присоединить меня к дружной компании ей не нравится.
Но Аврора — к нашему с Тихомировой общему удивлению — ее останавливает:
— Все в порядке. Я не против.
— Что ж, раз все не против, буду рад присоединиться.
Итак, Тихомирова определенно знает больше, чем все в окружении Авроры, вопрос что? Бывшая уверена, что Лиана ни при чем, потому что любит подружку и не верит в ее способность ударить исподтишка или потому что подружка знает далеко не все, в отличие от анонима? Надо выяснить.
Но как бы Аврора ни убеждала нас и себя, что она в полном порядке и совсем не против моего присутствия, она все же нервничает. Ужин еще не готов, а она уже осушила половину бокала вина и заметно расслабилась. Раскрасневшиеся щеки добавили ей красоты, а блеск в глазах в одну минуту стал даже азартным.
