С горькой усмешкой качаю головой. Подумать только, Кирилл Тигунов в три часа ночи сам для себя проводит сеанс психотерапии. Докатился!
Со мной такого не было давно, и это, честно говоря, мне не нравится.
Уже давно я понял, что любая зависимость делает нас слабее. Особенно зависимость от другого человека.
Глава 25. Диана
Зависимость делает нас слабее. Взять хотя бы курение, к которому я всегда была равнодушна. Человек порой не способен продержаться и часа, чтобы не затянуться сигаретой. В этом же ряду зависимость от алкоголя, наркотиков, еды…
Но, как оказалось, есть зависимость пострашнее. Нет сил врать самой себе. Всем привет! Меня зовут Диана, мне двадцать два года, и я не могу перестать думать… о своем боссе, Кирилл Андреевиче. Который по злой иронии судьбы оказался еще и сводным братом моего парня.
Всю ночь я пытаюсь прогнать мысли о Кирилле, пытаюсь поспать, но тщетно. В итоге наутро я просыпаюсь в совершенно разбитом состоянии. Когда я спускаюсь на завтрак, там уже все в сборе, не хватает только Гордея.
— Доброе утро! — приветствую я сидящих за столом.
— Доброе, Диана, — отвечает Эдетта без тени улыбки на лице и кидает недовольный взгляд на мои короткие шортики и белую футболку.
Вот ведь чопорная мымра! Интересно, что бы ее устроило? Паранджа до самых пят?
Краснов-старший ограничивается небольшим кивком.
— Привет, — здоровается Кирилл непринужденно, не отрываясь от чтения свежей прессы.
Его тактика «игнора» сейчас очень кстати, хоть я и до конца не уверена в том, что он решил так просто оставить меня в покое. Неужели Кирилл ничего не станет говорить Гордею?
Семейка просто атас! Воздух насквозь пропитан официозом и важностью, но я и не строила иллюзий насчет теплого приема, поэтому пожимаю плечами и сажусь за стол — уж больно аппетитно выглядит яичница с беконом. А какой аромат источают свежеиспеченные круассаны, м-м-м… Мой желудок делает голодное сальто.
Весь остаток завтрака проходит в полном молчании. И я уже собираюсь идти к Гордею, расправившись с шедеврами местной кухни, когда Эдетта внезапно обращается ко мне:
— Диана, отнеси пару тостов и кофе Гордюше. Мой мальчик так устал с дороги, что даже не спустился к завтраку.
Ее беспокойство выглядит таким надуманным, словно она пытается себя чем-то занять, что я едва сдерживаю смешок. В отличие от Кирилла, который фыркает нарочито громко, вызывая негодование у матери, а потом я перехватываю его насмешливый взгляд. От этого сиюминутного понимания становится как-то легче на душе, и я, схватив поднос с завтраком, иду к Гордею.
Когда я захожу к нему в комнату, то первое, что обнаруживаю — это пустую кровать.
— Гордей?! — зову я его громко, пристраивая на низком столике поднос с едой.
— Ди, идем сюда! — кричит он мне, и я без задней мысли иду к нему.
В ванной стоит пар, как в бане. Я не сразу замечаю Гордея, а когда замечаю, рефлекторно закрываю глаза ладонями и отворачиваюсь с возмущенным возгласом:
— Ты, что, голый?!
Гордей звонко смеется над моей реакцией, а потом подходит ко мне и обнимает сзади. От него приятно пахнет мужским гелем для бритья, а от тела идет жар.
— Ди, давай пошалим? — его горячее дыхание обжигает ухо, а руки уже берут в плен, из которого так просто не выбраться.
Он осторожно ведет меня в сторону душевой кабинки, и мы останавливаемся прямо в центре — автоматически включается тропический душ, и я становлюсь мокрой с головы до пят.
— Шалость удалась, — посмеиваюсь я над Гордеем, но, кажется, он настроен более чем решительно.
Я даже не успеваю понять, в какой момент оказываюсь прижатой к прохладному кафелю. Гордей целует меня так неистово, что в голове становится пусто.
— Сюда может зайти кто угодно, — шепчу я в панике, когда он расстегивает ширинку моих джинсовых шортиков.
— Меня это заводит еще больше, — Гордей опускается на колени и целует внутреннюю сторону моего бедра, посылая мурашки по всему телу.
Я не понимаю саму себя. Почему мое тело так охотно отзывается на ласки Гордея, если я влюблена в Кирилла? Во всем виновата гребаная физиология? Или это я такая потаскуха, которая не может устоять перед мужским вниманием?
Пока мысли вихрем проносятся в моей голове, Гордей осыпает мою кожу поцелуями, поднимаясь все выше и выше.
— Не закрывайся от меня, — говорит он, глядя на меня снизу вверх, пресекая мою попытку прикрыться руками.
В этот момент Гордей выглядит таким чертовски сексуальным, таким взрослым, что у меня перехватывает дыхание. Этого мне и не хватало с ним! Может быть поэтому я переключилась на Кирилла…
— Ох! — выдыхаю я громко, когда Гордей очень чувственно прикусывает кожу на внутренней стороне бедра.
Нет, нет, нет! Тело, умоляю, не заводись! Я напоминаю себе ужа на раскаленной сковородке, который пытается оттянуть неизбежное.
— Гордюш, нас может увидеть твоя мама, — шепчу я и, слегка сжав его за плечи, тяну его к себе.
Гордей не сопротивляется, однако не спешит меня отпускать. Вместо этого он вновь возвращается к моему рту и врывается в него своим горячим языком. Тут уже я отступаю, не в силах сопротивляться под таким страстным натиском: мы целуемся прямо под душем.
Гордей слегка сжимает мою талию, затем его ладонь ныряет под футболку и ползет вверх, к лопаткам. Его влажные губы в это время уже исследуют мою шею, оставляя на ней легкие поцелуи-укусы. Его движения такие чувственные, такие смелые, что я теряюсь и едва не забываю обо всем на свете, даже о том, что нас могут услышать. Где мой парень всему этому научился, черт возьми?!
— Ди, ты меня с ума сводишь… — Гордей игриво прикусывает мне мочку уха и вдруг проводит пальцами поверх джинсовых шортиков, прямо вдоль моего лона.
Я судорожно выдыхаю, когда вдобавок ко всему он прижимается ко мне своим возбужденным членом. Не знаю, что со мной — мне не удается сбросить напряжение, которое осталось со вчерашнего ужина. Да и разве можно забыть хоть на секунду о том, что Гордей — брат Кирилла? Или о словах Эдетты, что рьяно защищает честь своего младшего сына?
Я прикрываю глаза, молясь о том, чтобы она прямо сейчас ворвалась в эту комнату и прервала нас с Гордеем. В другой раз я бы посмеялась над собой, но сейчас мне не до шуток.
— Перестань думать о моих родителях, — с улыбкой говорит Гордей, словно прочитав мои мысли. — Расслабься, Ди, тебе понравится…
Наверное, ему хочется продолжить дальше — его пальцы очень уверенно проходятся по моему бедру… Вот только в следующую секунду раздается громкий хлопок дверью, отчего мы с Гордеем едва не отскакиваем друг от друга и замираем на месте, напряженно переглянувшись.
«А что если это был Кирилл?» — проносится у меня в голове тревожная мысль, от которой на душе моментально становится паршиво.
Глава 26. Кирилл
У меня на душе становится паршиво, когда Дима, мой заместитель, скидывает мне официальный отказ от компании «Бэллс». Черт! Выходит, Бэлла все же затаила обиду.
Я всегда считал, что женщинам не место в большом бизнесе. Их миссия — быть красивыми и охранять домашний очаг, но попробуй переубеди в этом Бэллу.
Ах, Бэлла… Временами нам с ней было слишком хорошо. Я до сих пор с ностальгией вспоминаю наш секс в комнате ее родителей: мы тогда чуть не попались, благо я успел зажать рот их дочери, которая испытывала такой мощный оргазм, что не смогла сдерживать своих криков. Представляю, как бы расстроилась мать Бэллы, если бы увидела эту картину: все ее старания воспитать дочь прилежной христианкой пошли насмарку.
Зато вот ее брат, по совместительству мой дражайший отчим, своими глазами убедился в том, как Бэлла умела работать ртом! Ее минету в тот роковой для Краснова-старшего день можно было смело присвоить звание эталонного — она самозабвенно заглатывала мой член по самые гланды, доставляя мне нереальное удовольствие и не замечая ничего вокруг.
К слову, мы с ней частенько увлекались расширением границ дозволенного. Так Бэлла называла нашу слабость к жесткому сексу.
