— Я и чувствую себя не очень. Но нам нужно туда сходить. Ты ведь там не был?
— Нет, — Дима вбивает координаты в приложение. — Идём, — он убирает телефон и достаёт пистолет.
При дневном свете лес не кажется Еве зловещим, но всё равно ей неуютно. Она следует за Димой, озираясь по сторонам. Чем дальше они углубляются, тем сильнее сгущается листва, препятствуя проникновению яркого света. Двигаются они аккуратно, но не медленно. Под ногами шуршат опавшие листья и изредка потрескивают мелкие ветки. Дима направляет пистолет в землю, однако Ева понимает, что он готов выстрелить в любой момент, если вдруг что-то пойдёт не так.
Ей чудится, что за каждым деревом их кто-то подстерегает. Она злится на себя за слабость и невольную пугливость. С ней ведь Дима. Значит, бояться нечего.
Впереди маячит тёмно-коричневый дом, и Ева шумно втягивает воздух. Она никогда не видела «домик» снаружи. Ночью было темно, к тому же Ева не разглядывала местность. Неслась прочь, не разбирая дороги.
Пока Дима, проверяя, обходит дом, Ева рассматривает его, держась чуть на расстоянии. Среднего размера, одноэтажный, с двускатной крышей. Наверху явно располагается крохотный чердак. То, что внизу находится подвал, Ева и так знает. Она приближается к входной двери, прикасается к деревянной поверхности, покрытой тёмным лаком, и принюхивается. Всё тот же запах: древесина, свежесть еловых веток и немного цитрусовых ноток. Аромат Еве нравится, но вот связанные с ним воспоминания — нет.
— Идём, — тихо произносит Дима, срывая ленту, которой опечатан вход.
— А можно?
— Криминалисты уже всё осмотрели, поэтому — да.
Внутри царит полумрак. Ева переступает порог, нервно озирается, прежде чем двинуться дальше. Она знает, что третья доска от входа скрипит, и перешагивает через неё. Ева слишком хорошо помнит этот скрип над своей головой. Всякий раз, слыша его, Ева понимала, что он пришёл и скоро спустится к ней в подвал. Хотя тогда она не знала, что находится в подвале. Поняла лишь при побеге, когда взбегала по лестнице.
Слева от входа расположена небольшая кухня. Чуть поодаль — дверь. Открыв её, Ева осматривает крохотную ванную комнату. Непохоже, чтобы кто-то жил здесь постоянно. Дом напоминает временное убежище. Например, для лесничего.
Главная комната тоже не впечатляет габаритами. У одной стены стоит раскладной диван, у другой — стол и два стула, а по центру находится спуск в подвал.
— Мне раньше не приходило в голову, — задумчиво произносит Ева. — Но откуда здесь электричество и вода?
— За домом генератор и бочок. Полностью автономная система. Сам дом оформлен на мертвеца.
— В смысле?
— Старик умер три года назад. Это его охотничий домик. Родственников нет, так что здание и земля отошли государству.
— Тогда почему дом стоит брошенным?
— Потому что иногда в системе случается бардак, — Дима усмехается. — Да и кому нужна эта ветхая изба?
— Маньяку вот пригодилась, — Ева поджимает губы. — А откуда ты всё это знаешь?
— С утра прислали инфу на почту.
— Ты же не работаешь над этим делом.
— Не работаю. Но связи-то у меня есть.
— Нам туда, — Ева указывает в сторону лестницы.
— Уверена, что хочешь спуститься?
— Не хочу. Но я пойду с тобой. Одна здесь я не останусь.
Они спускаются в подвал, и Дима проверяет каждую щель, рассматривает вещи, размышляет о чём-то. Ева старается ему не мешать, лишь отвечает на его редкие вопросы. Ей странно и жутко вновь оказаться здесь. И вроде всё знакомое, но ощущение, словно она находится тут впервые. Видно, что комнату обыскивали ещё до них. Наверное, это была полиция. Кое-каких вещей нет. А что-то, наоборот, появилось. Например, тёмные пятна на полу.
— Что это? — указывает на них Ева.
— Хороший вопрос. Либо криминалисты постарались, либо… — Дима резко замолкает и склоняет голову набок, будто прислушивается.
— Либо? — переспрашивает Ева.
— Тшш, — Дима прикладывает палец к губам и показывает глазами вверх.
Теперь и Ева это слышит.
Скрип.
Шаги над их головами.
Она смотрит на Диму, и он жестом показывает ей оставаться на месте, а сам медленно и бесшумно покидает подвал. Ева ждёт несколько минут, затем идёт за ним. Оставаться здесь одна она не намерена.
— Стоять! — доносится сверху лестницы Димин голос, и Ева махом преодолевает последние ступеньки.
Она замечает метнувшуюся тень за окном, и страх полностью покидает Еву, уступая место дикой ярости. Возможно, снаружи сейчас находится Евин похититель. Он не должен уйти.
Не обращая внимания на Димины крики, Ева выбегает из домика и мчится в том направлении, куда, как ей показалось, направился тот, кто заходил в дом, пока они осматривали подвал. Ева бежит быстро, не обращая внимания на ветки, хлещущие по лицу. Ей мерещатся тени. Чудится, что уже вот-вот — и она догонит того человека. Но вокруг лишь деревья, листва и ветки. Ощущение, будто лес смеётся над Евой.
Она останавливается, упирается ладонями в колени и пытается выровнять дыхание. Бежала она долго, но так никого и не догнала. Да и бежал ли кто-то впереди? Быть может, Ева сиганула не в ту сторону.
На неё нападают сзади. Не успев опомниться, Ева оказывается с заломленными за спину руками. Это мужчина. Сильный и гораздо выше неё. Еве удаётся высвободить руки, но она сразу же понимает, что он их сам отпустил, чтобы прижать её к себе вплотную и использовать удушающий приём. Мужчина захватывает её за шею сзади, его локоть жёсткий словно металл. Ева вцепляется пальцами в рукав его куртки, барахтается, сипит, но силы быстро её покидают. Она пытается ударить его ногами, однако все её попытки жалкие.
Ей бы хоть немного воздуха. Хоть чуть-чуть. Но Ева не может вдохнуть. Не может больше шевелиться. Наверное, это конец.
Глава 11
Она уже прощается с жизнью, когда захват вдруг ослабевает, и кислород устремляется в лёгкие.
Почувствовав свободу, Ева судорожно втягивает воздух, делает два шага вперёд, осторожно касается шеи. Хочется разодрать себе глотку, но Ева лишь водит пальцами по коже и кашляет.
— Дура! — орёт Дима ей в спину. — Куда ты понеслась?! Ты уже мертва, понимаешь?! Двадцать, сука, секунд! Двадцать секунд — и тебя не станет, если ты столкнёшься с ним! Свернуть тебе шею — раз плюнуть!
Ева оглядывается, всё ещё держась за горло и поглощая кислород маленькими порциями. Воздух жжётся, а из глаз текут слёзы. Говорить она не может, и наброситься на Диму с кулаками — это всё, что приходит в голову.
— Да угомонись ты, егоза мелкая, — цедит он, скручивая её так быстро, что Ева плачет уже не столько от злости, сколько от досады. Она хотела ему врезать, однако вновь оказалась в стальных тисках.
— Думаешь, ты такой крутой? — сипит Ева, дёргаясь в его руках. — Разве это даёт тебе право так себя вести? Я думала, что сдохну!
— Отлично, — Дима грубо отталкивает её от себя. — В следующий раз сначала пошевелишь извилинами, прежде чем в одиночку гнаться непонятно за кем.
— Но ты же бежал следом.
— Вот именно — следом! Не впереди и не рядом. Ты дура, Ева! Дура. С тобой могло случиться всё, что угодно. Ты хотя бы понимаешь это?
Ева только сейчас осознаёт, насколько Дима взбешён. Но за этой яростью Ева видит тревогу в его глазах. Неужели он…
— Погоди, ты так разозлился только потому, что волновался обо мне?
Дима отводит глаза и сжимает кулаки.
— Но зачем ты набросился на меня?
— Урок преподать. Идём.
— Куда?
— Мы уходим отсюда. Нам в ту сторону.
Ева хочет сказать, что никуда с ним не пойдёт, но вовремя прикусывает язык. Как она доберётся до города, если не с Димой?
Он двигается уверено, словно ходил этой дорогой не раз, и Ева невольно его разглядывает. По нему видно, что он напряжён и готов дать отпор опасности в любой момент. И тут Еве приходит в голову бредовая идея.
Она наклоняется, чтобы завязать якобы развязавшийся шнурок. Выжидает, а затем с разбегу набрасывается на Диму со спины. Ей удаётся повиснуть на нём с первого раза, и Ева собой очень горда. Но её превосходство длится недолго. Дима отступает назад, к дереву, припечатывает Еву спиной к стволу. Она охает, разжимает руки и скатывается с Димы.
