— Максимовны нет? — оглядывается Ромка.
Она рычит на нас за любой экстрим. Перед соревнованиями можно травмироваться. Но мы ж аккуратно…
Делаем несколько дублей.
Потихонечку собирается публика.
— Давай, я тоже сделаю? — подходит к нам Катя.
— Давай! — соглашается Яшин.
— Марат, подкинешь меня? — ловит мой взгляд. — Двойное хочу.
Мне не нравится эта идея. Но срабатывает рефлекс — помочь.
Чуть приседаю, сцепляя руки в замок, парни страхуют.
— На три давай. Раз… Два… Три!
Со всей силы выкидываю её вверх, готовясь страховать, если вдруг полетит с осечкой.
Не стоило, конечно, девчонок втягивать. Но она делает идеально, уверенно приземляясь на ноги, в нескольких сантиметрах от телефона.
Яшин, крестится, поднимая свою прелесть с асфальта.
— Целенький… Я уж думаю всë, конец ему.
— Молодец, супер! — показываю Кате большой палец.
— Давай вместе? — игриво ведёт пальцами по моей грудной мышце.
— Жучок… — делает вид, что смахивает.
Вежливо улыбнувшись, делаю шаг назад.
— Потом как-нибудь.
— Ещё пишем! — зовёт нас Яша. — Мар, поотжимайся, прямо сейчас выложим. Пусть тебя девочки залайкают.
Медленно и технично отжимаюсь, ухмыляясь в лежащую на асфальте камеру.
Рядом стоящие девчонки хором громко стонут на всё лады, как только я ухожу вниз, словно я не отжимаюсь, а трахаю.
Стоны становятся быстрее и энергичнее, угорая, ускоряюсь в заданный девчонками ритм.
Хохочем всей толпой. Руки вздрагивают от смеха. Сбиваюсь. Перекатываюсь на спину. Валяюсь на горячем асфальте, глядя на облака.
Яшин выкладывает видюшку со стонами на фоне.
— Полетела! Марат в тренде!
Катя перешагивает через меня одной ногой. Стоит так, что я опять могу рассмотреть все детали.
Ну, мля, начинается…
Не хочу я ее рассматривать.
Провокационно улыбается.
— Попался?
Шлепаю её по кроссовку, намекая, чтобы отошла.
— Дай встать.
Но она не отходит, протягивает руку.
Черт, по-другому из-под этого «моста» теперь не вылезешь, либо хамить, либо спину обдеру об асфальт, либо воспользоваться предложением «руки». Хамить не хочется, компания весело общается. Да и шкуру жалко.
Хрен с тобой…
Хватаюсь за протянутую руку. Она немного пятится и тянет меня вперёд. Поднимаюсь.
— Марат, потренируй меня по азам самообороны?
— Это не ко мне, я не тренер.
Кати что-то охеренно много! Она как танк. Вспоминаю, что и на крыльце тогда я поймал именно еë, когда поранил руку. Наверное, это была срежиссированная ситуация. Но тогда я на неё внимания не обратил. Маньячка…
Разворачиваюсь на стовосемьдесят. Иду, не знаю куда. Побегать от девчонок — это моë всë. Поначалу их настойчивое внимание, конечно, давало тестостерона и уверенности в себе. Но потом приелось. И наверное, я стал вести себя цинично. Взять, то что хочется и на этом тормознуть. А с момента как втрескался в Алену и это стало сомнительным кайфом.
— Марат! — догоняет опять, идёт рядом. — А ты чего такой тормоз?
Мля, вот нафига? Не встретить бы Алëну. Опять же отморозится.
— Кать, — торможу. — Ну чего ты хочешь от меня?
— От тебя, я хочу тебя, — улыбается.
— У меня девушка есть.
— Это не смертельный диагноз, Тарханов. Вылечим!
— Нет. Меня не надо лечить. Мне по кайфу.
— Любишь свою девушку?
Прищуривается.
— Это никого не касается.
— Значит, не любишь!
— Почему это??
— Когда любят открыто говорят. Короче, зря Алëну ты облизываешь. Она тебе не даст! — зло. — Только чемпиону своему. Она в него давно влюблена.
Жар бросается мне в лицо.
— Что за бред?
— Смотри, что девчонки накопали? Это с акка его…
Тыкает мне экран в лицо. Я смотреть на это не хочу!
Но мельком вижу их запечатлённый поцелуй. Катя листает фотки. Улыбающиеся губы Алёны, счастливые глаза…
Меня скручивает.
Это же не может быть свежей фоткой?
Рассыпаюсь от гадкого чувства в груди. В ушах шумит. Чувствую, как немеет лицо.
Мозг пытается подсказать мне, что фотки, наверняка, старые. Но чувства так болезненны и остры, что я не могу сосредоточиться на этой мысли.
— Девочки любят чемпионов, — ядовито подзуживает Катя.
— А какого хера тогда ты за мной бегаешь? — зло ухмыляюсь я. — Вставай в другую очередь.
— Обидчивый какой… — цепляет пальцем резинку моих шорт.
Отбиваю еë руку.
— Ты у нас говорят тоже… — опускает взгляд на мою ширинку, — чемпион. Только Алёна не рискнёт проверить, а я рискну.
Ну и ожидаемый трындец:
— Марат… — за спиной.
Алёна.
Ну почему?!
Как же эта Катя притомила!
Разворачиваюсь.
Не глядя в глаза всовывает в руки контейнеры.
— Утро… Вечер… — бросает лаконично.
Пытается тут же смыться.
— Алëна Максимовна! — рявкаю я, едва сдерживая гнев. — Подождите…
Догоняю.
— Мне некогда, Марат.
— Тебе всегда для меня некогда.
— Ничего. У тебя множество вариантов утешиться, — холодно.
Не глядя на меня ускоряет шаг.
Оглядываюсь, никто кроме Кати не смотрит. А на неë мне вообще фиолетово!
Подхватывая Алëну за локоть, затаскивают за угол корпуса. Вжимаю в стену.
Задохнувшись от возмущения, она открывает рот для тирады.
Беру еë лицо в ладони. И закрыв глаза, просто глажусь щекой о её висок.
Это старое фото… Старое…
Вжимаюсь губами в висок. Дышу еë запахом.
— Марат?.. — растерянно.
— Зачем они фотки мне твои с ним показывают? — болезненно шепчу я, теряя контроль над эмоциями.
Алëна вздрагивает.
Отыскиваю еë кисти своими, сплетаю в замок наши пальцы.
В порыве чувств подношу наши руки к губам, целую костяшки.
— Что-нибудь мне сюда положи, — прижимаю их к сердцу. — Мне пусто и плохо.
Заворожено тянется к моим губам пальцами. Мои веки захлопываются от нежного прикосновения. Замерев, боюсь ответить хоть чём-то и спугнуть еë ласку.
Не открывая глаз, прижимаюсь своим лбом к еë.
— Скажи, что ты его не любишь.
Вглядываюсь требовательно в еë глаза. Она растерянно порхает своими ресницами.
И молчит!
Мне сносит крышу от этих больно вибрирующих в груди чувств. Они набирают такую частоту, что, кажется, взорвут сейчас мою грудную клетку.
— Говори! — требую я.
— Ты — наглец, — тихо шепчет она.
Теряя от ревности тормоза, впиваюсь в изгиб еë шеи.
Со стоном втягиваю кожу.
— Нет! Черт! Марат! — пытается вырваться она.
Фак… Ладно.
Засосы — это перебор. Растираю пальцами чуть потемневшее пятно.
— Гадëныш! — хныкает она, пытаясь выкрутиться.
Но я держу крепко.
— Всë… - хмурюсь я. — Не видно ничего.
За шею притягиваю к себе, ласково кусаю и облизываю её губы. Мычит, пытаясь не пустить мой язык в рот.
— Стой… Стоп… Нет… Хватит… Ммм… Наглый… — хныкает она.
Да не наглый я… Делаю это ещё нежнее и ласковее. Сламываю сопротивление, впиваясь глубже. И даже получаю несколько тихих чувственных стонов. И ответ на поцелуй. Мы тяжело и горячо дышим.
— Остановись…
— Скажи, что не любишь его.
— Дурак какой… — выдыхает она.
— Говори.
— Не люблю!
Улыбаясь, замираю, прижавшись к еë губам.
— А меня?
Получаю лёгкую затрещину.
Сбегает. В этот раз не держу, отпускаю. Губы горят, в паху ломит, в груди опять полно и сладенько. Закрывая глаза, съезжаю по стене вниз.
Почему «не дают»? Дают… Просто, мне нужно больше. Я хочу всë.
Глава 14. Бывший и Будущий
Господи… Господи… Колени мои дрожат. Ослепленная, иду подальше от Катиных глаз. Мне кажется, у меня на лбу бегущая строка о том, что делал со мной Трах… Тьфу ты! Тарханов!!
Откуда в этом мальчишке такие контрасты? От агрессивного хищника к котёнку и обратно! Виражи такие, что я сообразить ничего не успеваю. Только хочется огреть, он уже ластится, только приласкать — нападает!
