— Ну наконец-то явился, — недовольно фыркнул отец, развернулся и направился на выход из столовой.
Я стояла за Стасом и, если честно думала о том, что совершила ошибку, придя сюда. О чем я думала? Это же проблема его семьи. Но я всего лишь поддержать хотела его, не думала, что тут настолько все плохо. Мне казалось, что тут только проблемы во взаимопонимании между ним и родителями.
— Ты… Ты кого сюда привел? — почти исчезнувший в дверях мужчина остановился и глянул за сына.
Его холодный взгляд прошел по мне и вернулся снова к глазам.
— Очередную влюбленную подстилку он привел, — почти смеясь ответил… да не могу я его отцом назвать.
Какой же мерзкий человек. И это несмотря на то, что выглядел тот для своих лет просто потрясающе. Уверена многие даже не подозревали какой он мерзкий человек, рассматривая лишь оболочку.
— Не смей, — Стас дернулся в его направлении, но я остановила его, схватившись за руку.
— Привел девушку, чтобы меня опозорить? — перенимала на себя внимание пытающаяся поправить волосы женщина. — Еще один, кто думает только о себе. Вы оба испортили мне всю жизнь, — она кричала, размахивая дрожащими руками.
Старший Багров слушал, сунув руки в карманы брюк, а сын их просто смотрел на обоих.
В руках матери Стаса вновь появилась тарелка из белого фарфора.
— Мам, прошу перестань, — вдруг заговорил сын, успокаивающе так, словно знал, что сейчас она успокоится.
Это подействовало. Она опустила замахнувшуюся руку с посудой и громко заплакала.
— Назвал матерью. Ты ведь это специально. Чтобы упрятать меня там. Этот подлец попросил, и ты сразу примчался.
Я оглянулась на ту дверь, куда уходил Багров, но там его не оказалось.
Вернув взгляд обратно к ним, мою грудь сдавило от пронизывающего чувства жалости и обиды.
— Мам, ты ведь знаешь, что тебе нужна помощь. И место куда ты едешь самое лучшее.
— Считаешь, что это важно? Нет, — тарелка перешла в руки Стаса, а женщина опустилась на стул. — Я просто знаю, что это не поможет. Максимум несколько месяцев и я снова сорвусь, стоит увидеть его и… Это все он. Мерзавец и подлец, — уже тише говорила.
— Я что-нибудь придумаю. А теперь, давай соберемся?
Пока они договаривались я быстро вышла, чтобы мать и сын и остались наедине. Ей неловко и мне тоже. Поэтому так правильно будет.
Прошлась по длинному коридору, увешанному разными картинами именитых художников.
— Нравится то, что ты видишь в этом доме? — раздался грубый голос позади меня.
Спокойно развернулась, чтобы не стоять спиной.
— Не все. Но картины восхитительны.
— Будешь делать вид, что ты все понимаешь и улыбаться? — с ехидством двинулся в мою сторону, остановившись в паре метров, сложив руки на груди.
Я не боялась, но была настороже. И конечно не хотела подыгрывать этому еще более ненормальному.
— И не подумаю. Это не тот случай, когда несмотря ни на что человек проявляет благосклонность и ведет себя соответствующе, дабы впечатление произвести. Я буду такой, насколько требует ситуация и люди в ней.
— Удивлен. Ну так давай покажи себя, — кивает, чтобы начинала.
— Я не цирковая обезьянка Григорий Иванович. Вы мне не нравитесь и совершенно плевать, понравлюсь ли я вам.
— Значит остается быть максимально откровенными. Тогда говори кто ты? Журналистка? Или может работаешь на кого-то?
— Не думайте, что вы центр мира, — я сдерживалась как могла, потому что мне хотелось смеяться.
— Да что ты видела в этом мире? Ты бы и в доме таком ни за что не оказалась, если бы не прыгнула в койку к моему сыну.
— Ваш дом мавзолей. Красиво и мертво. Отличный фасад для человека подобного вам.
— Подобного мне? — голос мужчины перестал быть легким и насмешливым, а я продолжала, не понимая зачем вообще его дразнить, ведь на самом деле я все-таки боялась.
— Это ваша маскировка. Богатство и успех, а за пределом разруха и одиночество.
— Знаешь, — выдал после небольших раздумий и почесывания подбородка, — думаю я дам тебе шанс, разумеется, сначала проверив по своим каналам.
— Шанс на то, чтобы я была девушкой вашего сына? А вам не кажется… — но задать вопрос мне не дали, перебив смехом.
— Разумеется мы сменим игроков. Мне нравится, как ты отвечаешь. Я бы посмотрел на что ты еще способна.
Додумать и понять смысл его слов пришлось. А также сдержать рвотный позыв.
— Я была права. Вы и волоска Стаса недостойны. Вы унижаетесь сами, но при этом полощите и его имя.
— Да ты…
— Алиса? — услышала голос, которому была несказанно рада.
Выскочила из коридора и помчала на его голос.
— Мама собирает вещи и просит прощения у тебя. Хочет после лечения увидеться с тобой и заново начать знакомство.
— Надеюсь ты сказал, что ей не за что извиняться?
— Поверь она понимает, что и как сделала. Просто, когда заводится, то остановиться не может. Как бы не старалась.
— Мне жаль.
— Я не против того, что ты все видела сама. Мне всегда было что хранить далеко от публичной жизни, но ты часть ее, так что… — разводит руками, а я обнимаю его в знак поддержки.
— Спасибо, за доверие.
— Кстати о доверии. Стас, эта девица может оказаться журналисткой, я еще не собрал на нее информацию, а ты приводишь ее к нам в дом. Зная, что тут… твоя мать в состоянии нервнобольном? Отличный сюжет не находишь?
Мы оба смотрим на него и уж о чем думает обнимающий меня парень я не знаю, а вот я не могу отделаться от мысли, что он подлый и мерзкий ублюдок, который совершенно не заслуживает ни сына такого, ни даже жены.
Стас ему не отвечает. Берет меня за руку и ведет мимо него. На улице мы встречаем бригаду медиков из клиники. Я сажусь в машину, чтобы не смущать его маму еще больше. И как только те уезжают, он присоединяется ко мне. Заводит двигатель, и мы выезжаем. Смотрю в зеркало заднего вида, наблюдая одиноко стоящего мужчину, который кажется рад своему одиночеству, или хорошо играет роль.
Пока ехали ко мне, я не могла заговорить ни о чем. Ни о вечере, ни о том, что было в его доме.
— Он таскал девок прямо домой, после того как сначала приходил с запахом духов и отметин помады на одежде, — начал Стас. — Мама ругалась, но ему было все равно. Порой я думаю, что он делал это нарочно. Добивая ее. Вот только за что, не знаю. Мама все чаще стала пить. Принимать антидепрессанты. И так по кругу. До восемнадцати я еще как-то пытался ее остановить и был рядом, но она только раздражалась тем, что я на него похож.
И это правда. Они с отцом были одним лицом, я это тоже заметила.
— Почему она не ушла? Денег ведь у твоей семьи много.
— Он не отпускал. И не отпустит никогда. Там что-то с завещанием деда связано.
— А что потом? После того, как ты стал совершеннолетним.
— Мне купили небольшую студию, и я съехал. Хотел маму забрать, но она осталась там, сказав, что это ее дом.
Этот рассказ мало правды открыл, скорее запутал во всем. Но мне кажется, что у его матери одержимая любовь к этому подлецу.
Остановились на парковке, вылезли оба, и Стас повел провожать как обычно.
— Можешь не приезжать сегодня. Аня не обидится. Отдохни и…
— На отдых я и рассчитывал. Так что увидимся уже через пару часов, — притягивает к себе за талию и целует. — Эти выходные были лучшими.
— Мне тоже очень понравилось там… С тобой… — смущаясь нахожу в себе силы ответить.
— Опять они мне свои затылки показывают, — стучит по двери дед из квартиры.
Смеемся оба и расходимся.
Глава 13
День рождения Ани отмечали в кафе.
Пришли ее подружки, я со Стасом, мама и дедуля. Подруга с парнем и еще пара одноклассников сестры.
Стол получился большим, а компания веселой. Стол с подарками ломился, а вазы полны цветов.
— Спасибо тебе большое, сис.
Не люблю, когда меня так называет, но в этот раз решила промолчать.
