— Si sieda, senorita, — сказал Саша.
— Благодарю… Я ведь правильно поняла? — присаживаясь, сказала Полина.
— Все верно.
— Здесь все общаются на итальянском?
— Не всегда. Это итальянский ресторан с персоналом, который говорит преимущественно на итальянском.
— Ты знаешь итальянский?
— Да.
— Как интересно. Сколько еще секретов ты хранишь, Александр Ярский?
— Тебе интересно их раскрыть?
— Раскрыть? Все тайное рано или поздно становится явным, к сожалению…
— А в тебе много секретов, Полина? — хитро посмотрел Саша.
— Ты хочешь их узнать?
Этот вопрос Саша оставил без ответа. Может быть причина в том, что подошел официант, а может быть, потому что Саша сам еще не мог ответить на этот вопрос, в первую очередь самому себе. Зачем ему нужны секреты, пусть и красивой, но чужой девушки? Что он в ней такого увидел, что каждую ночь, просыпаясь, рукой ищет ее теплое тело рядом, как тогда?
Почему так хочется рукой зарыться в ее каштановые волосы, наклониться и вдохнуть их аромат, самый дорогой, нет, бесценный для него, для Саши. Губы, которые так и манят, чтобы их зацеловали, до красноты, до боли.
— Sei pronto per ordinare?
— Ты готова?
— Ну…кроме слова паста и ризотто я ничего не поняла, — растерянно сказала Полина.
— Insalata tiepida di patate, rucola e acciughe, pesce persico con pure di melanzane per la ragazza, — опять без запинки произнес Саша.
— E tu cosa vuoi?
— Carpaccio di bresaola con formaggio di carpa anche montone al vino.
— Cosa berrete?
— Acqua senza gas. Grazie.
— Уау! Хотя ты наверно и так знаешь, какое впечатление производишь на девушек, когда так идеально на итальянском разговариваешь…
— Ты первая девушка, которая слышит мой итальянский. И он далеко на идеальный. Я просто сделал заказ, — сказал Саша и сделал глоток воды, которую только что принес официант.
— Здесь кухня какого-то определенного региона? — через какое-то время спросила Полина.
— Нет. Но, на мой взгляд, это даже хорошо. Можно попробовать лучшее из разных мест. Например, Карпаччо — Тоскана, а баранина — Рим.
— Ты заказал баранину? Мне? — испугалась Полина
— Нет, — улыбнулся Саша, — у тебя теплый салат из картофеля и окунь. Баранина у меня, но могу дать попробовать.
— Нет! Я не люблю баранину…
— Может ты не пробовала вкусную баранину? Извини, приготовить не смогу, только заказать, — уже смеясь ответил Саша. — Ну а что насчет тебя, Полина?
— Ну, — замялась Полина, ведь ее кулинарные способности тоже оставляли желать лучшего, — лучшее мое блюдо — это курица под апельсиновым соусом. На этом список из моих шедевров заканчивается, — улыбнулась Полина.
— Значит, я не одинок… — Саша посмотрел на Полину, которая аккуратно перекладывала стоящие рядом с ней салфетки в стопку, скорее всего нервничала.
Наверно, это дорогого стоит, сидеть друг напротив друга и так непринужденно общаться, рассказывая какую-то незначительную мелочь, которая для другого кажется маленьким ключиком к будущему. Как будто не было этих дней, не было этого дурацкого собеседования, не было этого фарса; они вернулись в тот небольшой ресторанчик на набережной, в тот теплый день, когда между ними еще не было никаких стен, которые они же сами и выстроили.
— Саш, могу я кое-что спросить? — аккуратно задала вопрос Полина.
— Конечно.
— Ты всегда был против отношений на работе? — все еще боясь, спросила Полина.
— Да. И сразу отвечу на следующий вопрос: потому что личное никогда не надо смешивать с рабочим. Потому что в итоге не будет ничего, ни работы, ни … отношений, — с каким-то пренебрежением ответил Саша, выделяя последнее свое слово. — Рано или поздно это закончится, и, поверь, я останусь на своем месте, в отличии от… — дальше Саша продолжать не стал.
Что-то ответить или возразить Полине не дал официант, который принес заказ. Впрочем, своей речью Саша, сам того не подозревая, или наоборот, поставил точку. Жалко, что он еще не понимал, что любая точка может превратиться в запятую, нужно только дорисовать хвостик. Красивый, но яркий хвостик женской рукой.
— Почему Италия? Итальянский язык? — рискнула спросить Полина; тут уж никогда не знаешь, как на твой вопрос отреагирует Саша.
— А почему люди меняют свою жизнь? на 180 градусов? И ты Полина, что такое ты сделала или наоборот не сделала, что разорвала помолвку? — опять грубо ответил Саша, потому что такой невинный вопрос выводил на скользкую дорожку, на которую Саша не готов никого приглашать … пока.
— Прости, я не думала, что этот вопрос может тебя задеть…
Глаза в глаза.
— В этот период жизни я просто не мог находиться ни с кем, только сам с собой. Тогда я поехал в Италию. Просто ткнул пальцем на глобус и поехал. Повезло, что не Кот-д'Ивуар какой-нибудь, — грустно улыбнулся Саша, — эгоистично? Может быть. Но мне это было нужно. Там я и начал учить итальянский. Вот и мой секрет.
Глаза в глаза. Секрет за секретом. Тайна за тайной. Боль за болью.
— Самая сильная боль от предательства. Когда ты становишься заложником обстоятельств, в которых ты не виновата. Как будто стоишь одна на сцена, на тебя направлены все прожекторы и ты в центре внимания, все что-то от тебя ждут. Речь? Объяснения? Оправдания? Проклятия? Ты сама не знаешь, что? Просто стоишь и смотришь, пока не понимаешь, что это конец. Конец всему, что было. И ты убегаешь с этой сцены под вопросительные взгляды, которые ты и так и не видишь из-за яркого света в глаза, а просто чувствуешь их спиной.
Глаза в глаза. Цепкий взгляд, который выворачивает наружу. Боль, которую хотела забыть. Пока он не подаст руку чтобы вытащить тебя из этого пекла. Боль, которую хотел забыть. Пока не появится та, которая одним своим касанием излечит эти все время кровоточащие раны.
- “Вот она я, бери… люби… будь рядом…. будь моим единственным… будь … просто будь…”
- “Я не могу… не могу…Я тебя сломаю…разрушу…уничтожу…”
- “Я уже сломана… меня можно только заново создать… Сможешь?”
- “Смогу? Смогу.”
У каждого человека есть свои секреты, с которыми он не хочет делиться. Нет, не так. У каждого человека есть то, что он хочет спрятать в угол какой-нибудь невзрачной коробчонки, чтобы закрыть и забыть. Страшной, старой, маленькой и пыльной коробчонке. Навсегда. Нет. Не секрет. Не тайна. Боль. Боль, с которой столкнулся. Боль, которая обрушилась на тебя, не спрашивая, без жалости, без любви. Закрыть, забыть, растоптать, выбросить. Но она как бумеранг, только и умеет, что возвращаться, нарастая в себе силу, отпор которой дать становится все сложнее и сложнее.
— Хм… Думаю, пора возвращаться, Полина…
— Да, ты прав. Мне здесь очень понравилось. Как будто кусочек Италии. Никогда там не была.
— Не переживай. Съездишь еще.
Глава 16.
Полина. Около 2 лет назад.
— Полина, тебя зовет Андрей Ильич, — зло прошипела в трубку секретарь Андрея.
— Иду, — быстро ответила Полина.
Полина устроилась в эту компанию практически сразу после окончания университета на должность помощника администратора. Никто не ждет с распростертыми объятиями еще вчерашних студентов, у которых опыта было разве что пару недель практики. Полина довольствовалась малым: работа недалеко от дома, за который к слову не надо платить аренду, и пусть небольшие, но первые ее деньги. И теперь она могла не просить их у папы, чтобы купить что-то для себя.
— Иди ко мне, я успел соскучиться, — сказал Андрей, как только Полина зашла в кабинет и закрыла за собой дверь.
— Андрей, мы же договорились, что на работе мы будем только работать, — робко напомнила Полина, — на меня уже и так косо смотрят и тихо ненавидят.
Андрей Широков, руководитель отдела логистики и по совместительству сын генерального директора. Красивый, широкоплечий греческий бог, как его называли на работе весь женский коллектив. Кареглазый, брюнет, естественно, ведь блондинов Полина на дух не переносила.
