Лёгким движением оторвал меня от земли, взяв на руки. Всё же пить мне совсем нельзя. Ощущала, как в голове мутно, словно кто-то пустил густой туман. Слабо соображая, что происходит. Прижалась щекой к горячей груди, слыша размеренный стук сердца.
Бух. Бух. Бух.
Этот звук успокаивал, как котёнка – заведённые механические часы.
Стиснула пальцами его рубашку. Влажную.
– Два номера, – прозвучал голос Льва.
Разлепила ресницы.
Девушка на ресепшене даже бровью не повела, видя окровавленного посетителя с ношей на руках. Будто каждый день подобное наблюдает.
Рядом мотылялась Лида, задавая вопросы Льву. Я не могла разобрать их диалога. Единственное, что фиксировало моё тело, как щека трётся о мягкую ткань рубашки. Свет, режущий глаза. Горячую кожу, к которой я прижималась.
– Мы можем оставить Веру, она до утра всё равно не проснётся, – предлагает сестра.
А мне совсем не хотелось, чтобы меня уложили в холодную постель и оставили одну. Вздохнула. Ещё теснее прижимаясь к дяде.
Лев что-то ответил. Буквы. Слога. Слова. Предложения. Но смысл до мозга не добрался.
Тёмная комната. Светильник.
Опускает меня на мягкую постель, в которой утопает мой зад.
– С твоей сестрой было бы куда проще, Ромашка, – вновь этот недовольный тон. Спускает обувь с пятки. Кед падает на пол. – Жаль, она не ты.
Обидно. Свожу брови, дуя губы.
Руки дяди берутся за пуговицу на джинсах. Вжик. И молния тянется вниз. Приподнимаю задницу, когда Лев тянет тесную джинсу по моим бёдрам. Ощущаю, как грубые пальцы пробираются под ткань. Обжигая. На мгновение его руки замирают на майке. Будто он хотел снять её. Но вдруг передумал.
Минуту помедлил и завернул меня в одеяло, как в кокон.
Прижав к носу приятно пахнущее постельное белье, я наблюдала за ним из-под опущенных ресниц. За тем, как он смывал с себя кровь в ванной. Не закрыв дверь. Скинув рубашку. Ходил по комнате в одних брюках. Сон как рукой сняло от вида накачанного тела. Перекатывающихся мышц, подсвеченных тусклым светильником. Казалось, под гладкой загорелой кожей только сила и сталь.
Сердце так громко билось, что мне казалось, он его должен слышать. И понимать мои эмоции.
Догадалась, что он не планирует оставаться тут. Со мной. Горькая обида затапливала нутро. Прикусила губу, когда он выключил свет. Дверь захлопнулась, и комната погрузилась во мрак.
Сжалась под одеялом как креветка. До смерти хотелось плакать. Но ещё больше – пойти за ним. Вытащить из лап сестры.
Глава 6.2
Глава 6.2
Вот уж диво дивное. Еще час назад мне казалось, я сдохну от усталости и стресса. А сейчас сна ни в одном глазу.
Лежала, пялясь в потолок. Пытаясь убедить себя, что я не имею права на те чувства, что распирают грудь. Что они иррациональные. Неправильные. Противоречат всякой логике.
Отдавала отчёт причине своей слабости. Меня пригрели, немного приласкали, а я расслабилась, растеклась лужицей вокруг ног так называемого дяди.
Понимала всё, как умная собака, но ничего с чувствами поделать не могла.
И ощущала тяжёлую, давящую, душащую ревность.
Опустила голые стопы на пол, топя лицо в ладонях.
Хотелось убедиться, что Лев с Лидой. Не знаю, зачем это мне. Может быть, чтобы испытать разочарование, способное выжечь зарождающие чувства из груди.
Умылась. Натянула джинсы, подняв их с пола. И остановилась у двери, прижавшись лбом к холодной поверхности.
Что я делаю?
Кто он мне, чтобы за ним следить?
И всё же…
Разве я хотела её видеть? Куда бы Питон ни вёз меня, на смерть или в новую жизнь, сестра лишь толкнёт в спину, да засадит нож между лопаток. И провернёт для верности.
Убедив, что мои помыслы связаны исключительно с намерением выжить, я покинула гостиничный номер.
Постучала в соседнюю дверь. Открыл какой-то голый мужик с пузом. Отшатнулась, извиняясь.
Черт. Не подумала о том, где находится номер Лиды. Кусая губы, спустилась на первый этаж, планируя спросить у девушки на ресепшене. Но меня привлекла музыка.
Кто-то умело играл на рояле. Мелодия плавно лилась и тянула к себе.
Людей в зале было мало. Приглушённый свет не позволил сразу найти Питона. А когда отыскала его, замерла.
Наблюдала за ним, привалившись к стене.
Дядя вальяжно расположился в кресле. Сидел, широко расставив ноги. В свежей рубашке со следами недавних боёв на лице, делавших его почему-то ещё более красивым. Таким мужественным, что у меня в груди щемило.
А рядом Лида. Она что-то втирала ему. Заглядывала в рот, пока он тянул алкоголь из бокала.
Не знаю даже, что я ожидала увидеть. Как он при всём честном народе разложив бы её на столе, трахает мою сестру?
Наверное, просто это бы меня не удивило.
Ленивый взгляд Питона блуждал по залу, пока не напоролся на меня. Поднял брови вверх, выражая удивление. Должно быть, рассчитывал, что я вижу десятый сон в постельке. Поманил пальцами.
Лида нервно оглянулась. И меня тут же горячим пламенем окутала её злость. Она рассчитывала, что уже залезла в его штаны, и тут появилась я. Не вовремя.
Двинулась к ним. Удивительно, но усталость накатила по новой.
Заняла свободное место рядом с Питоном. Он странно посмотрел на меня, но я не смогла разгадать значения его взгляда. И ощущала лишь неловкость.
– Не спится, племянница? – рука Льва неожиданно оказалась на тыльной стороне шеи, грубо, по-хозяйски сжимая. Запуская во мне спящие, первобытные инстинкты. Подчиниться. Быть слабой рядом с тем, кто намного сильнее. – Знал бы, что ты такая выносливая, мы были бы уже в аэропорту.
Во рту пересохло, а от охватившего смятения хотелось спрятаться. Лида пристально за нами следила, будто пытаясь что-то понять. И это напрягало больше всего.
– Нет, не спится, – глухо ответила и потянулась к его бокалу, который он оставил на столе.
Вновь хмурым взглядом проследил за тем, как я сделала глоток, обжёгший язык и горло. Аж глаза заслезились. Как это вообще можно пить!
– И ты решила составить нам компанию, – заключает.
Его рука вновь вернулась к моей шее. Стальным ошейником сдавливая. Показывая моё место.
Чем больше дядя говорил, тем тревожнее мне становилось. Наверное, выбраться из безопасных стен гостиничного номера оказалось глупой затеей. Дядя вызывал во мне животный страх.
– Конечно, вы ведь моя семья, – произношу, и самой смешно. Никто из них мне не семья.
– Семья, – поддакивает Лида, заглядывая мне преданно в глаза, – и я позабочусь о тебе в Москве, чтобы ты не оказалась в незнакомом месте одна. Со мной тебе будет лучше.
Отшатываюсь, ударяясь спиной о мягкую обивку дивана. Хлопаю ресницами, не веря, что эти слова могут слетать с губ сестры.
Ощущая острое отторжение. Боль.
Сколько раз я видела сестру. С мамой. Счастливую. Любимую. Ни в чём не нуждавшуюся. И ни разу не предложившую даже своей дружбы. И как часто все эти годы я думала, что случилось бы, если бы Лида попросила маму взять меня домой. Как жалкого, выброшенного на улицу бездомного котёнка. Я была бы рада и такому статусу. Пиале с молоком и коробке на полу.
Жаль, что ничего подобного мне так и не дали.
Конечно, в этом не Лиды вина. Матери.
Но я отлично знала, что сестра не хотела делиться со мной своим счастьем.
А потому её слова сейчас показались высококонцентрированной ложью, разъедающей мозг.
Вновь потянулась к алкоголю дяди, задним умом соображая, что мои губы касаются бокала в том же месте, что минуту назад его.
– Странно, раньше ничего подобного ты не предлагала. Что же изменилось? – спрашиваю, уставившись в напиток.
Поднимаю взгляд к сестре. Та вдруг теряется. Сложно вести разговор не с мужчиной. Меня не отвлечь её глубоким декольте.
