Зачем только я послушала их?»
Женя судорожно делала один вдох за другим, пытаясь хоть немного успокоиться, но едкий воздух, наполненный отвратительным запахом оплавившейся проводки, болезненно жёг лёгкие.
«Не надо было лететь! Не надо было!»
За спиной кто-то в ужасе вскрикнул, а затем истерично заголосил, перебивая механические аварийные оповещения:
– Пожар! Мы горим! Господи, сделайте что-нибудь… Мы все умрём!
Архив или бордель
Размеренно шуршала чёрная лента с чемоданами, но у Жени была лишь ручная кладь, поэтому она прошла мимо толпящихся людей, ориентируясь на указатели на английском и французском. Электронное табло оповещало, что в Марселе сейчас 23:12, +24,6 градуса.
Стеклянные двери разъехались в стороны, выпуская Женю в новую жизнь. Какой она будет? Этот вопрос не давал покоя последние сутки. Но хотя бы с первой частью плана она справилась – прилетела. Не заблудилась, не потерялась, не перепутала рейсы при пересадке в Стамбуле. Разве что об инциденте в самолёте усиленно хотелось забыть.
Перед тем незнакомцем до сих пор было ужасно стыдно. Это ведь не Максим, который успокоит, пожалеет и поднимет настроение. Мужчина и сам испугался, когда Женя начала кричать во сне на весь салон. Люди с передних и задних рядов, до этого расслабленно занимавшиеся своими делами, напряжённо тянули шеи, пытаясь понять, что произошло, но при этом не перейти границы тактичности. Седовласый сосед вызвал стюардессу, отпаивал Женю водой, чаем и даже кофе с капелькой виски и весь оставшийся полёт с удвоенным рвением вещал про компрессоры, турбины и направляющие лопатки вентилятора, не давая ни спать, ни читать, ни думать о чём-либо, кроме нудной лекции по авиастроению. Когда самолёт приземлился в Стамбуле, Женя пулей вылетела из салона. Пассажиры провожали её взглядами и приглушёнными шёпотками, от чего её щёки и даже шея пылали всеми оттенками заката. Расслабиться она смогла только после пересадки. И во втором самолёте, направлявшемся в Марсель, сразу же строго-настрого запретила себе читать про огненных драконов или хоть на минуту смыкать глаза! Больше такого позора она не вынесет…
Неподалёку от выхода из сектора прилёта обнаружилась автостоянка. На крыше стоящих в ряд белых автомобилей горели зелёные фонари «TAXI» – всё как и обещала Мари. Поздоровавшись с водителем, Женя без лишних слов протянула ему листок с адресом. Кучерявый мужчина, с лицом, заросшим щетиной, вскинул густые брови:
– Экс-ан-Прованс?
Он что-то быстро затараторил по-французски, но Женя то ли в силу усталости, то ли из-за отсутствия языковой практики с трудом поняла лишь то, что за поездку выйдет не меньше семидесяти евро. Она, конечно, полагала, что добраться до соседнего города будет недёшево, но чтобы столько! Мари о таком не предупреждала.
– На поезде – десять евро, – сообщил таксист, потеряв к ней всякий интерес, и это она прекрасно поняла.
Женя стиснула ремень сумки. Потратить на самолёт и такси почти все деньги, накопленные с таким трудом, было обидно и страшно.
«Остаться в чужой стране совершенно без средств – безумие! Но поезд… Мари ничего не говорила про поезд. Где он? Когда отправляется? Есть ли ночные рейсы?»
Она схватила телефон, нашла номер француженки, но не успела нажать значок набора.
– Эй, привет, – окликнула её невысокая девица с короткой светлой стрижкой, подошедшая сзади. За её плечами виднелся туристический рюкзак, слишком большой для такой хрупкой фигурки, но она и виду не подавала, что ей тяжело: – Услышала, что тебе тоже в Экс. Может на двоих?
– Что?
– Разделим сумму пополам. До Экс-ан-Прованса. Я договорилась вон с тем водителем, – она махнула куда-то вправо.
Женя, раздираемая сомнениями, снова взглянула на телефон.
«Уже поздно. Вдруг Мари спит? Звонить не удобно».
– Он поставит счётчик на дневной тариф. Пятьдесят-шестьдесят евро.
Женя запуталась в потоке слов, с трудом собирая их в осмысленные предложения. А девушка продолжила:
– На двоих по тридцать выйдет. Окей?
А вот это было понятно.
– Окей, – вздохнула она, отдаваясь на волю судьбы.
Незнакомка расплылась в широкой улыбке.
– Прекрасно. Очень удачно, что мы встретились. Я Клэр . В Эксе…
Она добавила что-то ещё, но Женя не разобрала. Всё же одно дело переводить тексты, другое – живое общение.
– Меня зовут Эжени, – представилась она, подходя к такси. – Ты не могла бы говорить чуть медленнее. Я не всё успеваю понять.
– А откуда ты? – девушка уже заталкивала с помощью водителя свой необъятный рюкзак в багажник.
– Самара.
– Оу, не слышала, где это?
Женя залезла в автомобиль, втайне надеясь ощутить прохладу. Те несколько минут неизвестности, когда она не могла решить, на чём ехать, заставили её понервничать. Несмотря на то, что поздним вечером в Марселе было не жарко, Женя успела вспотеть от волнения. Но кондиционера в салоне, увы, не оказалось, а все стекла в окнах были опущены. Она огорчённо вздохнула и едва заметно поморщилась. Ночной воздух был наполнен запахами аэропорта – нагретого за день асфальта и пыли. А она так мечтала спуститься с трапа самолёта и полной грудью вдохнуть знаменитые ароматы лаванды и моря.
Ехать от Марселя до Экс-ан-Прованса было примерно полчаса, но Женя планировала выйти раньше – отель, где Мари забронировала ей номер, располагался за семь километров, не доезжая Экса. Клэр безостановочно болтала, периодически забывая о просьбе говорить помедленнее. Иногда Женя успевала выхватить понятные фразы и отвечала, но по большей части просто смотрела в окно, пытаясь найти в своей голове хоть какие-то отголоски воспоминаний, что она уже бывала здесь прежде.
Она мало что помнила о своей жизни во Франции. Дядя рассказывал, что до пяти лет она жила с мамой как раз в Провансе, но потом одна злополучная ночь поставила всё с ног на голову. В их доме случился пожар, и мама погибла. Родители не жили вместе, и отец, которого она тоже помнила лишь по фотографиям, забрал Женю к себе в Россию. Правда, вскоре он и сам зачах от лимфомы, успев стребовать с родного брата взять опекунство над Женей. Так она и попала под крыло Константина Игнатьевича Читанова, светлого мага и экстрасенса.
Точнее, в дядиной версии изложения событий звучали такие фразы, как «французская шлюха загубила Андрею жизнь», «перекрыла брату жизненные каналы своим тёмным психео», «сгинула в адском пламени, так ей и надо, ведьме проклятой». Так что основную суть произошедшего Женя смогла понять, только когда достаточно выросла.
Сейчас она жадно разглядывала проплывающие за окном дома, машины, людей, но не чувствовала никакого трепета в сердце, никакого внутреннего интуитивного узнавания. Только удивилась, увидев качающийся на ветру камыш,
